Застрял

      Обычный шотландский вечер. Дождь не прекращался, казалось, уже целую вечность, будто собираясь затопить город. Сырость и серость этого места так въелась в людей, что уже сложно было встретить кого-то с улыбкой на лице. Сегодня Власти решили устроить День культуры, а значит все музеи, галереи и прочие культурные заведения были открыты до полуночи.       Зал музея Келвингроув ещё кишел людьми, несмотря на столь поздний час. В «синей зоне» в основном задумчиво прогуливались мужчины в строгих костюмах, внимательно рассматривающие каждый сантиметр экспонатов. Однако встречались и женщины, которые все же были, подобно проходящим рядом мужчинам, строги в своём стиле. Посетители же «красной зоны» были совершенно разными. В большинстве своём это были туристы, приехавшие издалека и случайно попавшие на этот странный культурный жест властей, однако они были ничуть не озадачены, а скорее, наоборот, очень даже рады такому совпадению. Множество людей в этот вечер ходило по залам галереи, внимательно и жадно поглощая слова экскурсоводов, но среди них всех, таких разных и, тем не менее похожих, спешащих увидеть всё своими разбегающимися глазами, выделялась одна девушка. Невысокая, русоволосая, она стояла напротив картины Ван Гога и внимательно разглядывала оранжевые как апельсин мазки кисти, будто старалась увидеть в них что-то недоступное глазу обычного человека. Взгляд рыжего мужчины, смотрящего на девушку с полотна, будто гипнотизировал её, не давая отойти ни на шаг. Но женский голос, раздавшийся из динамиков на стене, вдруг прервал эту странную идиллию. Музей закрывался.       Девушка покинула стены здания, но, не пройдя и пяти метров, поняла, что чего-то не хватает. Вдруг над её головой раскрылся знакомый аксессуар в сопровождении мужского голоса.       — Вы забыли зонт, — улыбалось в 32 зуба незнакомое лицо, — знаешь, так и заболеть можно. Ох, уж эта Шотландия, никогда не любил мокрую погоду, но тут другую редко встретишь. А люди? Такие грубые, суровые, ужас какой-то.       — Зато, если они добры с Вами, то Вы можете быть уверены, что они искренни, — подхватила с улыбкой девушка. — Вы ведь не отсюда? — мягко спросила она. У неё вообще был мягкий и звонкий голос, особенно в этом городе, где почти не было знакомых людей.       — Нет, я путешествую, — ответил незнакомец.       Он был одет не по месту и не по времени: узкие штаны, делающие его и без того длинные ноги ещё длиннее, странные ботинки, винтажный пиджак, казавшийся сейчас великоватым и немного съехавшая, подобранная в тон рубашке бабочка, красовавшаяся на шее. Его вид и голос, без сомнения, были знакомы девушке, но из-за темноты лицо разглядеть было невозможно. Свет фонарей не пропускал жёлтый аксессуар, а на небе были лишь чёрные облака, так что на свет звёзд тоже рассчитывать не приходилось.       Обычная, на первый взгляд, парочка, идущая под большим зонтом, выполненным в дизайне подсолнуха. Никто из них не заметил, что они вот уже четверть часа гуляют по направлению к дому девушки, обсуждая всевозможные темы.       — Но скажи мне, — продолжал такой знакомый девушке незнакомец, — ты ведь не просто так оказалась в этом музее, верно? Я наблюдал за тобой. Не каждый может простоять два часа у одной картины.       — Это не просто картина, — вздохнув, ответила девушка, — по крайней мере, для меня. Я часто прихожу в этот музей, чтобы просто посмотреть на того парня, — она вдруг улыбнулась, — я смотрю ему в глаза, и мне кажется, что мы разговариваем. Знаешь, — она обратилась к новому знакомому, — я совсем одна в этом городе, приехала учиться. И когда мне бывает совсем трудно, я вновь возвращаюсь в этот зал, смотрю на его рыжие волосы, и мне становится так легко. Знаю, это звучит очень странно и, возможно, похоже на бред, — начала оправдываться девушка, — но картины Ван Гога много значат для меня.       Мужчина сделал вид, что не услышал последнее предложение, однако девушка уловила как, буквально на секунду, поджались его губы, словно её слова напомнили собеседнику о чем-то или о ком-то потерянном. Она только открыла рот, чтобы задать ему личный вопрос, как мужчина тут же веселым голосом то ли начал пересказывать услышанную или прочитанную когда-то историю, то ли ударился в личные воспоминания, хотя последнее было невозможным. Разумеется, девушка поняла, что это лишь защитная реакция, но перебивать не стала.       — Ох, Винсент, — начал незнакомец, — он встретил Рида* в 1886 году, когда тот торговал произведениями искусства. Полгода они делили квартирку на Монмартре, миленькая, конечно, но вся заляпанная краской, хоть я и говорил ему, что иногда стоит прибираться. Но это же Винсент, никого не слушает, — тут девушка отчего-то рассмеялась, а лицо мужчины снова осветилось улыбкой, будто торжествующе от удачной попытки рассмешить спутницу.       — Знаешь, — продолжил он, — я ведь однажды их перепутал, попросил Алекса нарисовать мой дом, сказал, что у него прекрасные картины. Ох, его глаза нужно было видеть, он ведь даже кисть держать не умел, — девушка продолжала смеяться, сама не понимая отчего. Ей казалось, что незнакомец просто несет отборный бред, чтобы её развлечь, тем не менее у него это прекрасно получалось.       — Эх, — вдруг печально вздохнул мужчина, — не нужно было Винсенту предлагать Риду вместе совершить самоубийство. Возможно, всё пошло бы иначе.       Вдруг случайные спутники заметили, что оказались в другом районе города, здесь было тише и мрачнее, чем в центре. Дождь усилился, отчего лужи на асфальте стали пузыриться.       — Что ж, здесь я и живу, — сказала девушка, указывая на дом напротив. Они подошли к подъезду и встали под козырек. Мужчина закрыл зонт и отдал его новой знакомой.       — Было приятно поболтать, — беззвучно хлопнув в освободившиеся ладоши, сказал незнакомец. Затем он развернулся и собрался идти.       — Подожди, — почему-то вскрикнула девушка. Видимо, она боялась опоздать, боялась, что её собеседник вдруг куда-то испарится, — вот, возьми, — девушка протянула ярко-желтый аксессуар и с улыбкой продолжила, — знаешь, так и заболеть можно.       — Не, не, не, — мужчина вдруг замахал руками, — я не могу его взять.       — Бери и не спорь, — строго произнесла она, — я живу в Шотландии, у меня есть запасной.       Незнакомец вышел из-под козырька, открыл зонт и улыбнулся самой доброй из когда-либо виденных ей улыбок. Но девушка отчего-то ощутила тоску и грусть, понимая, что этот прекрасный вечер подошёл к концу. Она открыла дверь и почти ушла, как вдруг услышала из-за спины заставляющий обернуться голос.       — Я забыл спросить, как тебя зовут? — поинтересовался недавний спутник.       Действительно, весь вечер, всю дорогу от музея к её дому они шли под одним зонтом, просто разговаривали, смеялись и даже не знали имён друг друга.       — Мэри, — улыбаясь, ответила девушка, — а тебя? — спросила она из темноты подъезда.       — Зови меня Доктор, — донеслось до неё, когда дверь уже закрылась.       Вдруг она почувствовала, что этот разговор не закончился, наоборот, только начался. Она быстро нажала на кнопку, дверь открылась, но за ней уже никого не было.       «Так не честно, — подумала Мэри, заходя домой, — я ему настоящее имя, а он… знала бы, тоже придумала что-нибудь из сериала».