Когда что-то пошло не так...

Я бесстрастен до мозга костей, Я лишь голос у края стола: А крутить колесо ваших жалких страстей Атрибут моего ремесла. Владимир Волков «Крупье»

      Ваня встал, прошелся по комнате, щелчком пальцев включил тихую, монотонную, циклическую музыку. «Как из музыкальной шкатулки» — почему-то вспомнила Маша старый фильм. Она сидела в кресле, почти полностью расслабившись, прежние переживания ушли куда-то далеко и не тревожили ее. Думать не хотелось. Она слушала музыку, слушала поначалу невнятное бормотание Вани, даже не особо вникая в смысл. И вникать стоило бы.       — Начнем с того, что я в общем-то не один. Нас вроде как много, — начал он. Мы практически не общаемся друг с другом, потому что только одиночество открывает нам путь к познанию тайн. Конечно, есть старшие, к советам которых мы прислушиваемся. Они познали всю истину и все тайны. Простой смертный без опытного наставника никогда не сможет достигнуть высшего знания. Ведь без учителя — мы ничто. Знаешь, каждый из людей хоть раз в своей жизни задумывался, для чего мы живем, к чему нужно стремиться. А также задумывался, почему в государстве существуют какие-то нелепые запреты, кто дал право одним людям ограничивать других. Для безопасности, скажешь? А кто оградит людей от горьких терзаний, от предательства со стороны близких? Душевные терзания — они иногда бывают сильнее телесных. Но все это к делу не имеет отношения. Ну, разве не смешно, люди живут ради достижения каких-то жалких, сиюминутных целей. Они плачут, смеются, ругаются, злятся. Женившись, или выйдя замуж, они говорят, что нашли свое счастье. Надолго ли? Да, состарится она через какой-нибудь несчастный тридцатник, а муж молодую себе найдет. Или подруга его уведет из зависти… А может, как твоя Алиса, доживет до старости и будет одни пинки получать. Жизнь — она мгновенная. К чему стремятся эти люди? Пустое все это. Ни к этому надо стремиться. Мы — другие. Мы выше всех этих мелких дрязг. Мы не подчинены страстишкам и своим желаниям. И это дает нам возможность быть бессмертными. К нам не может попасть случайный человек, только избранный приходит к нам. Кстати, ты читала «Монте- Кристо»? — неожиданно обратился к Маше.       — Да, — подтвердила. Ее мысль работала вяло, рассказ она воспринимала безразлично. Монотонная музыка все больше воздействовала на сознание. Маше стало казаться, что она здесь очень давно, что она всегда так сидела и слушала Ваню. Прошлая жизнь казалась сном, туманным, неприятным, который хотелось поскорее забыть. А Ваня постепенно повышал голос, рассказывал все более эмоционально и увлеченно.       — Монте-Кристо был выдающийся ученый, невероятный человек. Эта книга — наша библия, если можно так выразиться. Не страшно, что ее читают непосвященные людишки, все равно, они там ни слова не понимают. Что они там видят — вообще смешно, приключения или любовную линию… Нет, эта книга не о том. Монте-Кристо был гений, сверхличность, насколько можно было этого достичь в его положении. А, думаешь, богатство его сделало таким? Нет, оно лишь было его орудием. К счастью, мы теперь не нуждаемся в таких примитивных инструментах. Случайностей не бывает. Монте-Кристо управлял ими, как ученый. Даже с точки зрения таких глупых людских понятий, как нравственность и мораль, он был просто божий одуванчик, ведь он пальцем своих врагов не тронул! Его поведение даже можно назвать благородным, если употребить привычный для тебя людской термин. Например, каторжнику помог бежать, открыл ему двери высшего общества. Можно сказать, обездоленного человека облагодетельствовал. Что там еще было? Ах да, дал молодой женщине рецепт прекрасного средства от судорог, которое рекомендовалось принимать в небольших дозах. Ну что можно сказать, филантроп, да и только. Зато, каков результат! Людей сожрали их собственные страсти! В итоге — один его враг застрелился, не выдержав страшного позора, другой — сошел с ума из-за бедствий, обрушившихся на его семейство. Каторжник убил, женщина всех родных своих перетравила. А Монте- Кристо был ни при чем! Он что ли подстрекал их к этому? Видишь, настоящее искусство состоит в управлении случайностями. Ненавязчивом, не жестоком, но эффективном. К этому призваны все избранные! И мы этим занимаемся.       Ваня встал и прошелся по комнате. Потом продолжил:       — Конечные цели знают только наши старшие, но мы привыкли им полностью и безоговорочно доверять. Как обходимся без богатства Монте-Кристо? Да легко, в век высоких технологий чего только не сделаешь — вон тебе грот — универсальный инструмент. Да ты не беспокойся, мы ничего вообще особого не делаем. Очень часто просто подсказываем человеку определенную мысль. Ведь это его право, соглашаться с ней или нет, правда? Его свободу мы никак не насилуем. Так вот главная цель как раз в том, чтобы путем ненавязчивых манипуляций достичь цели. Ну, на каком примере объяснить тебе, как это работает? Да, возьмем тех же наших старичков, Леху с Алиской. Ну да, тут мы немножко постарались, толкнули ее под руку, когда она солила суп. Машинка стиральная и так была старая — там блок электроники на волоске висел. В общем, не сильно погрешили против истины. Только вот Леху разве кто тянул за язык? Никто. Его выбор. Или муж в карты проигрался. Ну, послали мы этого типа легкомысленного к нему в этот день, но ведь он же мог и не пойти с ним? Или вот, взять твою историю. Ты уж прости, немножко тут постараться пришлось. К слову сказать, твой горе-принц не такой уж и податливый. Но ведь послушался в итоге своих мыслей! О том, что ему, великому ученому, стыдно будет на банкете после вручения нобелевской премии присутствовать рядом с такой серой мышью! Ой, фантазия у людишек! Представляешь, ему уже нобелевскую премию дали! Ты, не обижайся, Машунь, мы ведь хотим тебе помочь избавиться от этой жалкой жизни. Жалеть, кстати, тебе нечего, если только принца твоего неудачливого, да мы вроде и договорились, что это сказки для маленьких. Ну, тут примеры примитивные, на уровень начальной школы. Мы пока еще даже до искусства Монте-Кристо не доросли. Вдруг резко перескочил на другую тему. — Как себя чувствуешь? Ничего не беспокоит? — внимательно посмотрел на Машу.       Она сидела уже почти полностью одурманенная, еле-еле успевая за потоком Ваниного сознания. Какие-то места понимала очень хорошо, например, когда говорилось о подчинении старшим, об искусстве управления случайностями, о Монте-Кристо. Другое понимала хуже, например, не могла вспомнить, что же ее связывает с этими Лехой и Алиской, почему Ваня говорит о каком-то принце. «Ах да, это люди из историй, которые мы с Ваней моделировали. Я, кажется, где-то ошиблась. Ой, как же мне повезло, что у меня есть такой терпеливый учитель, как Ваня» — думала Маша. От таких мыслей становилось легко и приятно на душе. Но все же, где-то в глубине сидела тревога, какая-то забытая мысль рвалась наружу. Эта мысль была неприятная, навязчивая, но Маша знала, что почему-то ни в коем случае нельзя ей пренебрегать.       — Ой, Ваня, я прекрасно себя чувствую! Как же хорошо, что я могу у тебя учиться. Сейчас мне уже почти хорошо, наверное, вы избавили меня от какого-то страшного заклятия, — услышала как будто со стороны совсем не свой голос. Уловила в своем голосе что-то странное. Поняла, что он теперь чем-то неуловимым похож на Ванин. Это не насторожило, просто посмеялась про себя совпадению.       Ваня хмыкнул, по-видимому, удовлетворенный результатом.       — Видишь, как улучшается жизнь, когда приходит понимание истины. С моей помощью ты сейчас уже почти избавилась от иллюзий, которые придумали себе многие поколения людей. Поняла, что нет ни любви, ни друзей, не семейного счастья. Успокоилась, почувствовала себя уравновешенной. Видишь, как плохо в мире, и как хорошо у нас.       — Подожди, Ваня, — задавленная мысль все-таки попыталась прорваться. — мне кажется, ты забыл мне о чем-то рассказать. Мне не дает покоя моя прошлая жизнь, — попыталась вернуться.       — Забудь, успокойся. Прошлой жизни нет. Ты рождена, чтобы быть избранной, — пропел его голос.       — Да, избранной, — повторила как автомат. — И все же… Все же… — Нахмурилась, опустила голову и прижала ее к коленям. Незаметно ногтями до боли впилась в руку. Попыталась собрать мысли и сосредоточиться. Музыка отвлекала, мешала, убаюкивала, сводила с ума. Зачем-то попыталась в уме сложить два двухзначных числа. Не получилось. «Надо срочно что-то сказать» — поняла, что Ваня внимательно за ней наблюдает. Расслабилась, откинулась назад.       — Быть самим собой… — зачем-то процитировала. — Так-так. Почему же их было пятеро? И они верили в дружбу? Не знаешь, на какой планете это было?       Ваня напрягся.       — Нет, мы сейчас об этом не говорим. На первый раз я прощаю твою оплошность, но мы стараемся не использовать подобные термины в нашей работе. Пятеро, говоришь? Забудь, это сон. Не было этого.       Очень хотела ему возразить, но губы сами послушно произнесли: «Не было». Вырвать мысль из сознания сил уже не было. Стало намного легче.       Ваня слегка улыбнулся, довольный результатом. Немного ослабил хватку, не находя сопротивления. Попросил:       — И все же, согласно правилам, ты должна сама подтвердить, что хочешь навсегда остаться с нами, отречься от людей, своих прошлых привязанностей, поклясться беспрекословно повиноваться старшим. Просто поклянись, в свободной форме, — выжидающе посмотрел на Машу.       Музыка сделалась тише. Несмотря на туман в голове, язык не поворачивался произнести требуемую клятву. «Отречься от друзей… А Ваня говорит, что нет дружбы. И просит не употреблять этот термин. Наверное, это правда. А тот мир — сон? А как же люди? Неужели они только в моделях существуют? Зачем тогда ими управлять, если это сон?» — лицо правдиво отражало все колебания. Ваня впился в него острым взглядом, да он и без того умел читать мысли.       — Арик.       Короткое слово. Всего четыре буквы. Ура. Вспомнила. Вытащила этот гвоздь из головы. Язык налился свинцом. Казалось, мозг расплавится, если материализовать это имя. Пересилила себя. Сказала. Не вспомнила, что это за имя, что с ним связано. Просто сказала. И это уже было так много. А ему надоело. Брякнул нетерпеливо:       — Неужели все еще любишь своего Арика, после того, как он изменил тебе, потом еще тебя и ударил?       Зря он это сказал. Уже почти полностью сплетенная сеть порвалась в самом центре. Боль, нестерпимая душевная боль — вот что смогло вернуть в этот момент Машу к жизни. Боль проникла в сердце, наполнило голову, помогла скинуть помрачение. Мысль отречься от друзей, предать свою, пусть и безнадежную теперь любовь, показалась мерзкой и фальшивой. Маша резко вскочила, крикнула звонким голосом:       — Ты все лжешь! Никогда, никогда я тебе не поверю! Ни одному слову твоему не верю! Всегда буду любить Арика! Никогда не предам друзей! Посторонись, злодей!       Схватила первое, что попалось под руку, кажется, какую-то каменную дощечку. Подбежала к аквариуму. Удар, еще удар. Била, что было сил, не жалея рук. Аквариум очень быстро разлетелся на мелкие кусочки. Из руки хлестала кровь — поранилась об острый осколок. От боли сознание прояснилось. Замахнулась дощечкой, хотела кинуть ее в тот самый свод, разнести тут все. Почувствовала, как руку сдавили железные тиски. Дощечка выпала из бессильно повисшей руки.       — Ах так ты? — его голос громыхал под сводами пещеры. Прежнего Ваню было не узнать. Вид его был ужасен. Кажется, он еще больше вытянулся в росте, он предстал огромным, страшным исполином. Лицо потемнело, глаза вращались с огромной скоростью, волосы встали дыбом, рот искривился. Его костлявые руки тянулись к Маше. Она лишь пожала плечами — страха не было. Стояла, скрестив руки на груди, сильная, уверенная в себе, готовая бороться с целым войском.       — Ах так, не соглашаешься? Даю тебе последний шанс. Выведала все наши тайны, а теперь противоречить? Неужели ты думаешь, мы не сможем с той разделаться так, что земле жарко станет? Говори, да, или нет? Стояла перед ним, вся в его власти. А вот и нет — сознание-то теперь было свое! Посмеялась ему в лицо.       — Ни за что!       — Ну, получи же! — прорычал, задыхаясь от ярости. — Отправлю тебя в другую реальность! На самом деле! Навсегда, необратимо!       Удар грома. Грот, разбитый аквариум, огромная Ванина фигура — все пропало.