Так влюбляются лишь раз

      Первое, что бросилось тогда ему в глаза — её волосы. Длинные, густые, мягкие, с прекрасным редким цветом. Они прекрасно развивались по ветру — ему нравилось, как волосы взаимодействовали с этой силой природы. А на рассвете или закате волосы императрицы выглядели намного ослепительней и завораживающей.       Второе, на что парень обратил внимание — руки. Ухоженные и нежные, а на ногтях был нарисован замысловатый рисунок с розовыми цветочками, напоминающие глицинию. Он так долго смотрел на её руки, что уже уловил все изъяны на пальцах. Оказалось, что правый указательный палец немного искривлён, а большие могут на изгибе в обратную сторону доставать ногтём до внешней стороны этого же пальца (особенно это было заметно, когда прислоняла его к подбородку). А правый мизинец был длиннее левого мизинца. Ещё императрица любила грызть ногти, но тщательно это скрывала от свиты и чиновников, чтобы не портить свой образ. Грызла ногти только в присутствии Ка Кобуна, Джудара и его. То ли признала в нём как важного друга, то ли не стеснялась, потому что не считала парня за мужчину, не воспринимала всерьёз. И Аладдин не мог понять, обидно это было или наоборот, должно льстить.       Однажды Джудар рассказал юному маги, что девушка без макияжа теряет весь свой привлекательный вид, и её нельзя будет отличить от самой обычной крестьянки. И Аладдину, конечно же, стало любопытно, потому что яркий макияж Когёку, в отличие от волос и рук, ничем не интересовал. Пробравшись в её «хоромы» рано утром, и увидел девушку без красок, в натуральном виде. Да, Джудар был прав, — промелькнуло у него в голове. Была самой обычной внешности, неприметной.       Но чем-то притягивала.       Самая обычная: ни пудры, ни туши, ни яркой помады и прочей дребедени, в которой юный маги был профаном. И по-своему красива. Теперь парень мог хорошо разглядеть естественный размер и разрез глаз и естественную длину ресниц. Если бы Когёку ходила бы при нём в таком виде, он был совершенно не против. Такая она ему больше нравится. То, что происходило после вторжения в личное пространство императрицы, Аладдин не обращал внимание, пропускал мимо ушей вопли и крики и любовался «новым открытием». После такого инцидента Когёку не разговаривала с ним больше недели, но это того стоило.       А стоит ли говорить, что Аладдин, кажись, влюбился?..       Юный маги вспоминал, как проходил этап осознания собственных чувств. Очень сложный и трудный. Когёку противоречила его идеалу красивой первой любви. Не нежная, немного мстительная, даже, хм, по формам отклонялась стрелка в противоположную сторону. Никогда бы не подумал, что вообще сблизиться с ней! Но после «смерти» лучшего друга от рук Хакурю, словно всё переменилось в ней, казалось Аладдину. Они окончательно примирились, сдружились. И теперь, наконец, понял, что императрица жестокая и холоднокровная только для «высшего общества», на самом деле — весьма милая и наивная, а щёки всегда горели пунцовым цветом без какого-либо серьёзного повода.       Тогда ли ему пришло в голову, что девушка ему очень интересна… в другом плане?..       Недолго мучаясь о первой любви, он всё-таки признал в себе это новое искреннее чувство и не пытался скрыть их от императрицы.       Отвечала ли она взаимностью? Хм, неоднозначно. Ставила ли его влюблённость всерьёз? Не уверен. Но юный маги точно знал — чувства не могли остаться незамеченными.       Когёку старалась выглядеть при нём равнодушной и холодной, словно совершенно ничего не видит вокруг себя, кроме чиновников и слуг. Аладдину хотелось думать, что девушка отвергает его любовь, потому что боится повторения случая с Синдбадом, о неразделённых чувствах и их использовании возлюбленным. Но также было заметно, что об этом случае императрица совершенно не волнуется.       И сердце неприятно кололо.       Столько вариантов перебрал Аладдин, но залезть в головной мозг девушки он не мог, как и понять её логику. Когёгу заставляла думать юного маги совсем по-другому, это было слишком сложно.       Как только императрица начала проявлять к нему интерес, на самом пике его волнения и переживаний, как только тот хотел сделать очередной подкат, то сердце девушки неожиданно замерзало.       Эх, столько сил было потрачено впустую!       Он очень хотел увидеть ту самую сентиментальную сторону императрицы. Ту самую, от которой весь мир вертится хаотично, планета потеряла гравитацию и все предметы разлетались в разные стороны. От которой теряешь свой дар речи. Ты просто смотришь в упор на неё и восхищаешься.       Аладдин очень хотел снова увидеть простую красоту Когёку. Но она вряд ли когда-нибудь даст показать себя «не с самой лучшей стороны». Он мог всю ночь смотреть на звёзды и вспоминать не накрашенные глаза девушки, которые были очень прекрасны.       Так влюбляются лишь раз.       А Когёку просто наблюдала. Наблюдала за тем, на что готов пойти юный маги ради неё. Эгоистично с её стороны, не правда ли? Но что поделать, теперь девушка не могла верить пустым словам ухажеров. Иметь влюблённый взгляд, изредка посматривать, а потом быстро отворачиваться, краснеть при столкновении взглядов — это не доказательство. Нет, теперь она этому никогда не поверит.       Хотя императрица знает, что Аладдин совсем не такой как Синдбад. Совершенно другой. Но всё равно страшно.       Когёку не раз задавалась вопросом: нравится ли Аладдин ей? Ну, симпатию точно испытывает. Мальчик не подходит под её, однако, идеал. Худощав, мал в росте да по возрасту, большие бездонно синие глаза, чересчур мил и приветлив. Ну совсем на брата Коэна не похож! Странно, не правда ли, влюбляться в того, кого даже близко не поставишь с идеальным мужчиной её мечты?.. Она так считала. И продолжала игнорировать не только юного маги, но и свои постепенно вспыхивающие чувства. Мол, это же дружба… не так ли?       Девушка уже перестала замечать, что стала много думать о нём. Не замечала, как долго и пристально наблюдает, как тот читает какую-нибудь книгу из библиотеки дворца. Как ресницы, при чтении, мелко вздрагивают. Как мальчик ярко и лучисто, по-доброму, улыбается. Или как Аладдин смешно морщиться при обдумывании чего-то важного.       Она рассматривала его ключицы, руки, торс, овал лица и заметила, что чего-то детского совсем не осталось. Как только пришло в голову данное осознание, девушка увидела в нём не просто друга. Вот так вот случайно поняла, что с этим мальчишкой лишний раз нельзя играть, не ребёнок же.       Учащённые сердцебиение и дыхание, резкое покраснение не только лица, но и рук, неловкость, витание в облаках, ревность к каждой девушке — вот так проходили мучения императрицы Ко, которая пыталась всеми силами не показывать свою неожиданную влюблённость. Она избегала взгляда, из последнего остатка разума грубила, равнодушно уходила, заставляла себя не смотреть с интересом на юного маги. Пыталась вести себя как обычно. Но, к сожалению, на Аладдина теперь не могла смотреть как на мальца. В её глазах Аладдин был уже мужчиной. Она с ужасом думала: «Мой образ идеального мужчины выглядит расплывчатым! Где же мой брат Коэн?! Нет, наглый малыш, вылети из моей головы, это место брата!» — такие наивные ребяческие мысли заполняли всю голову императрицы, и отделаться от них просто так не могла. До чего же ей было трудно принять тот факт, что влюбилась девушка вот так вот невзначай.       Следующие подкаты от Аладдина Когёку воспринимала по-другому, не как раньше. Императрица краснела, смущалась, теряла дар речи. Как ей реагировать?..       Вроде бы взаимно, так? Но страх начать новые отношение, которые вдруг неожиданно могут закончиться предательством, был сильнее чувства.       Но Аладдин не сдавался завоевать любимую девушку. Впервые за долгое время ему хочется начать оберегать одного только человека от мелких невзгод, помогать в самых незначительных ситуациях, дарить красивые цветы или плести венки. Просто проводить вместе с ней как можно больше времени. Он признаётся, что это хватило бы ему для такой искренней и нежной любви.       Он с любопытством разглядывал тонкие пальцы девушки, которые плели венок, слушал тихое пение незнакомой ему песни и наслаждался атмосферой, летающей в воздухе. Юный маги давно не испытывал такого душевного удовлетворения, ибо постепенно девушка растапливала свой лёд в сердце и начала потихоньку открываться парню.       — Сестрёнка Когёку.       — Что, Аладдин?       Слова застряли в горле. Ведь сейчас он скажет то, что может перевернуть его мир с ног наголову. Одно дело, когда в голове прокручиваются слова, и другое дело, когда произносишь вслух — только тогда слова приобретают смысл. Нижняя губа дрожала от волнения и смущения, а сами губы не хотели размыкаться, чтобы выдавить каких-то три слова. Каких-то три слова, которые не мог сказать почти три года.       Где же тот дух маги? Вот это да! Принц Альма-Торана беспомощен перед девушкой. Давай же, Аладдин, ну будь, по крайней мере, мужчиной!       — Я люблю тебя.       И мир так и перевернулся с ног наголову, он окрасился в яркие краски, а в голове все остальные мысли спутались. И у неё и у него. Время словно остановилось, уши закладывало, слышалось только собственное быстрое сердцебиение.       Глаз было друг от друга не оторвать. Смущённый Аладдин и смущённая Когёку.       Императрица быстро опомнилась, попыталась унять сильную дрожь в руках и нормализовать сердцебиение, вдыхая глубоко воздух. Она выглядела одновременно счастливой и смущённой. Знал бы ты, Аладдин, как же сильно хочется Когёку тебя обнять, поцеловать, стиснуть крепко-крепко в объятиях и никогда не отпускать! Но она же всё-таки гордая, так ведь? Так что, Аладдин, этого от неё просто так не добьёшься!       — Хм, не шути так, — промямлила та, закрывая щёки длинными рукавами платья.       А он ведь не шутил. С такими вещами не шутят, дурочка! — хотелось вырваться из губ парня, но Когёку не выдержала, увидев погрустневшее лицо маги. Так сильно обняла, как только могла. Теперь сердце остановилась, и он забыл, как дышать. Что же это происходит? Как это понимать?..       Без слов понятно, что это взаимно. Его обволакивали прекрасные руки девушки, он вдыхал приятный запах волос цвета малины, а глаза Когёку были так близко, как никогда. Бархатный голос императрицы что-то щекотно бормотал в шею парню. И каждое касание казалось горячим, готовое растопить его как шоколад летнее жаркое солнце.       Аладдин же влюбился впервые. Впервые испытал настолько сильное чувство, и настолько сильные эмоции, когда любимый человек отвечает тебе взаимностью. Голова кружиться от радости, словно нет никого на свете счастливее тебя.       Но так, как он, влюбляются лишь раз. И навсегда.