Неожиданный поворот событий

Проснулась Гермиона от звуков будильника, который не прекращал пищать, тем самым заставляя её с трудом подняться с кровати. Если честно, то девушка была бы не против провалятся еще часик в постели, но она понимала, что скоро начнется завтрак. Завтрак всегда являлся самым важным приемом пищи, и староста не могла его просто так пропустить. Поэтому Грейнджер, быстро приняв душ и переодевшись в школьную форму, отправилась в большой зал. Там, как всегда, было шумно. Все студенты весело о чем-то болтали, накладывая себе на тарелки разные вкусности. Её друзья уже сидели за столом. Гарри, Джинни и… Рон. Девушке все еще было больно, но она старалась быть сильной и знала, что она справится. Направляясь к своему столу, староста прошла мимо Малфоя, который разговаривал в компании слизеринцев. Ноль реакции в её сторону, как Гермиона и предполагала. — Доброе утро, — улыбнувшись, произнес Гарри. — Доброе, — Грейнджер улыбнулась в ответ и села возле Джинни, напротив Рона, который просто делал вид, что ничего не случилось, и, как всегда, набивал себе рот едой. — Мион, почему тебя не было вчера на ужине? Ты не заболела? — взволновано поинтересовалась рыжеволосая у подруги. «Видимо, Рон ничего не сказал им», — подумала Гермиона и решила, что не стоит за столом затрагивать тему их с Уизли расставания. — Джинни, ты же знаешь, подготовка к балу отнимает у меня кучу времени, — ответила староста и слегка пожала плечами. Весь завтрак девушка старалась не смотреть на своего бывшего парня. Ей было неуютно сидеть с ним за одним столом после вчерашнего. Она вяло водила ложкой по тарелке, время от времени тихо вздыхая. Кусок в горло не лез. Спустя десять минут Гермиона поднялась с места, намереваясь уйти. — Эй, ты куда? Завтрак ведь только начался, — поставив стакан с тыквенным соком на стол, спросил Гарри. — Да, что-то аппетита нет. И я хотела перед началом занятий заскочить в библиотеку, — спокойно ответила староста. — Гермиона, ты точно не заболела? — Нет, я полностью здорова, — ответила гриффиндорка. — Ну, я пошла. Библиотеку как раз должны были открыть. — Слушай, нам нужно с тобой поговорить, — поднявшись с места, произнес Рон и направился к выходу из большого зала. Девушка, не мешкая, пошла за ним следом. В коридоре почти никого не было, и Уизли, видимо, решил, что они вполне могут здесь вести разговор. — Так о чем ты хотел поговорить? — стараясь казаться как можно более равнодушной, спросила Грейнджер. — Я просто хотел сказать, что теперь встречаюсь с Лавандой. Я подумал, что ты должна знать, — произнес рыжеволосый и ушел в неизвестном для Гермионы направлении. Да, вчера девушке было больно, но сейчас она испытала еще большую боль. «Так, значит, Лаванда и есть та девушка», — пронеслось в голове у старосты. На глазах начали выступать слезы, и девушка направилась в женский туалет на втором этаже, чтобы никто не смог увидеть её в таком неприглядном состоянии. Успокоившись, Гермиона привела себя в порядок и поспешила на урок, которым являлась трансфигурация, спаренная со Слизерином. В класс девушка пришла буквально за минуту до звонка. Она, как всегда, села за первую парту, достала из сумки учебники и чернила. Однако, в этот раз Грейнджер почти не слушала учителя. Урок, казалось, пролетел намного быстрее, чем обычно. Возможно, это случилось из-за того, что Гермиона попросту погрузилась в свои мысли и совершенно не вникала в смысл лекции. Она поднялась с места и, быстро собрав учебники, направилась к выходу. В дверном проеме она случайно столкнулась с Браун, которая, посмотрев на старосту с неким превосходством, вышла из класса. Следующий урок, кстати, тоже спаренный со Слизерином, прошел очень быстро. Так же, как и на первом занятии, девушка совершенно не слушала преподавателя. Сейчас у неё внутри были смешанные чувства: вроде и больно, но в то же время как-то… Как-то легко. По окончанию лекций староста, закинув все учебные принадлежности в сумку, поспешила покинуть класс и направиться в большой зал на обед, но уже у самих дверей её остановил неприятный девичий голос. — Гермиона, как ты? — с ухмылкой спросила Лаванда. — Ведь не каждый же день бросает парень. — Браун, по-моему, это не твое дело, — коротко отрубила Грейнджер и развернулась, чтобы уйти. — Как же не мое, — сложив руки на груди, протянула новая пассия Уизли. — Наконец-то Рон понял, что ему нужна красивая, веселая и, при всем этом, умная девушка, а не жуткая зануда. — Смеёшься что ли? Такое качество, как умная, с тобой никаким образом не ассоциируется, — совершенно спокойно ответила староста. — Зато я красивая, в отличии от кое-кого, Грейнджер, — зло выплюнула Лаванда. — Да в Хогвартсе не найдется ни одного парня, кто бы клюнул на такую, как ты. И не удивительно, что тебя до сих пор не пригласили на бал. Все студенты, которые не успели выйти из класса, с нескрываемым любопытством наблюдали за происходящим и делали ставки: подерутся ли девушки? Слова Браун неприятно кольнули Гермиону. Она понимала, что не нужно обращать внимание на её выпады, но от чего-то ей все равно стало ужасно обидно. Девушка даже допустила мысль, что, возможно, Лаванда была права. Да, у Грейнджер действительно нет модельной внешности, длинных ног, кукольного лица и шелковистых волос, но разве это так важно? Ведь главное в человеке внутренний мир и хорошие качества… Разве нет? Браун стояла возле старосты с победной усмешкой на губах. Некоторые слизеринцы уже вовсю пускали смешки, и абсолютно никто не ожидал того, что произошло далее. Малфой вышел из толпы и направился в сторону Гермионы. Он подошел к ней и достаточно громко прошептал над самым ухом девушки, обжигая теплым дыханием её нежную кожу: — Грейнджер, ты уже выбрала платье на бал? Учти, что я буду в черном смокинге. От услышанного у Гермионы по телу пробежали мурашки и перехватило дыхание. Все студенты, мягко говоря, были шокированы. Они с открытыми ртами наблюдали за происходящим, и никто не мог поверить своим глазам. Браун, у которой еще несколько секунд назад на лице красовалась усмешка, благополучно заткнули рот и выставили дурой. Староста стояла в недоумении и пыталась осознать, что только что произошло. А еще она не могла понять, отчего её сердце так бешено колотится, почти выпрыгивая из груди. Грейнджер посмотрела на Драко, который, отстранившись, улыбнулся ей и не спеша вышел из класса. В помещении сразу же начались перешептывания. Все студенты быстро разбежались в разные стороны, чтобы поделиться свежей новостью, которая, без сомнений, станет главной темой для обсуждений. А Гермиона так и осталась стоять посреди класса. «Похоже, мир действительно сошел с ума», — думала девушка. **** Драко шёл по коридору, и с его лица не сходила довольная ухмылка. Если бы его сейчас видел отец, то он, наверное, получил бы инфаркт. Малфой и сам, если быть честным, не мог найти оправдания своим действиям. Он так же, как и остальные, просто наблюдал за перепалкой Браун и Грейнджер. Но не успел он осознать всё, как уже стремительно направлялся к Гермионе. Казалось, ноги его совершенно не слушались, а слова сами вылетали изо рта. В любом случае, он не жалел о содеянном. Это странно, очень странно, но он действительно не жалел о том, что сказал. И ему плевать, что не пройдет и часа, как вся школа будет говорить об этом. После вчерашнего его ненависть к гриффиндорке прошла, будто её и не было. Блондин до сих пор не мог понять, как то, что копилось на протяжение шести лет, вот так вот взяло и испарилось всего лишь за один вечер. Но, увы и ах, это являлось правдой. И он соврет, если скажет, что ему наплевать на Гермиону. Ведь сегодня, когда Лаванда к ней прицепилась, Драко почему-то нестерпимо хотелось заткнуть Браун рот. Все было настолько сложно и непонятно. Ведь вчера его бросила любимая девушка, и он, по идее, должен забываться в алкоголе, а не думать, о Грейнджер. «Похоже, мир сошел с ума, и я вместе с ним», — улыбнувшись, подумал Драко.