Отголоски прошлого

Работа в редакции была тем, чего я всегда хотела. Безумно завораживало работать там, где любимые книги и те, которым только предстояло ими стать, облачались в твердый переплет или же в мягкую обложку. Запах типографской краски, стук печатных машин, снующие вокруг люди, не успевающие в назначенный срок выпустить энное количество экземпляров. Это напоминало пчелиный улей и очень нравилось мне. Да, нравилось. До того момента, пока не появилась возможность пройти практику в одной из городских редакций, достаточно маленькой для того, чтобы освоиться и привыкнуть к самой работе, но недостаточно «той самой». Я хотела того, чтобы моя первая мало-мальски серьезная работа была такой, чтобы в нее можно было погрузиться с головой целиком и полностью, отдавая себя без остатка, чтобы не хватало времени на другие глупости, чтобы быть (или казаться) серьезной и взрослой. Что ж, времени действительно не хватало, только вот реальность, оказалось, частенько отличается от мечт. — Миронова! Я требовал свой кофе минуту назад, что означает, что он должен был появиться на моем столе максимум через тридцать секунд! Вот так вот. Громкий голос, как он выразился, именно требовал, а не просил. Я до сих пор удивляюсь: человек, не тративший и минуты впустую, постоянно находит кучу времени для того, чтобы распекать меня во всеуслышание! Тихо вздохнув, я направилась к кабинету, из которого доносились раздраженные и раздражающие меня крики, под сочувствующие, но чаще насмешливые взоры своих немногочисленных коллег. Толкнув бедром приоткрытую дубовую дверь, я внесла в помещение поднос с чашкой настолько крепкого и черного напитка, что мне становилось плохо: как это у требовательного директора не случился до сих пор сердечный приступ. В прочем, это решило бы парочку моих проблем. — Я думал, ты никогда здесь не появишься, — недовольно пробурчал непосредственный руководитель редакции и мой работодатель. Я посмотрела на его нахмурившееся лицо и невольно в который раз подумала о том, что он довольно симпатичный, если не сказать красивый, для своих лет мужчина. Хотя, как я знала, ему чуть за тридцать, что означало, разница между нашими возрастами составляла лет десять. Что ж, в сравнении с вечностью, это практически ничего. — У тебя проблемы со слухом или с головой? — жаль, что такой красивый рот может произносить такие гадкие слова. И почему мир настолько несправедлив? Я, тихо поставив поднос на рабочий стол шефа, развернулась и молча дотронулась до ручки двери, собираясь ее открыть. — Почему ты все время молчишь?! — взорвался он, вскочив на ноги, но, быстро вспомнив, что это не место для того, чтобы устраивать сцены, сказал: — Ладно, забери у секретаря бумаги и адрес. И я, кивнув, оставила его наедине со своими психами. Что ж, еще одно качество — импульсивный. Но слишком много чести этому человеку, чтобы я с ним снова начала разговаривать, будь он хоть трижды моим начальником. Забрав нужные бумаги, я вышла из редакции, не обращая при этом внимания не сопровождающие меня вопросы а-ля «Сильно тебя главный распекал?». Если честно, будь я немного благоразумнее и, если хотите, умнее, я мигом бы убежала из этого места, как только увидела, кто нанимает меня на работу. Но это уже было дело принципа — доказать ему, что я не испуганная маленькая овечка, которую он когда-то загнал в угол и думал, что правит бал. Время поменялось, и я вместе и ним. Интересно, изменился ли он? — Постой, Катя! Громкий голос вывел меня из размышлений о прошлом и настоящем, заставляя отложить их в дальний угол до лучших времен, поэтому мне пришлось остановиться. На высоченных каблуках за мной неслась симпатичная, но при более детальном рассмотрении, несколько надменная девушка: выражение ее лица буквально говорило: «Каждый мне должен». — Черт, еле успела, — выдохнула она. — Не хотелось одной таскаться по городу. — Аня, ты могла бы и не торопиться: знаешь же, что мне на другой конец города, — я попыталась ей напомнить о том, что иногда нужно думать головой. — Откуда? — спросила она, демонстративно расширив свои густо подведенные глаза. Я воззрилась на нее несколько скептически: все это знают. — Ладно, ладно, — подняла она руки в примирительном жесте. — Я просто поговорить хотела. Я молча двинулась к своему пункту назначения, даже не взглянув на красотку. Мы работали вместе пару недель, и все, что я от нее слышала, — сплошные грязные сплетни. Нисколько не интересует. Анна, сделав вид, что не замечает явного пренебрежения с моей стороны, продолжила: — Я тут заметила… — наигранно замялась она, — Главный обращает на тебя несколько больше внимания, чем на остальных. Так вот это я к чему… Может, это не мое дело, но все-таки… Вы с ним спите? Я просто задохнулась от этой наглости и меткого, но довольно неприятного попадания в цель. В любом случае, мои прошлые отношения не должны никого волновать, тем более главных сплетниц редакции. Она права — это не ее дело. — Нет, он старый, — коротко ответила я, где-то на задворках сознания коря себя за такую некрасивую ложь. — Ну он явно проявляет к тебе интерес! — быстро затараторила Сергеева, заворачивая разговор к внешности нашего работодателя, заставляя меня тихо обрадоваться уходу от неприятной темы и возможности не слушать эту трещотку.

***

Проведя в городе добрых полдня, я, совершенно разбитая и уставшая, вернулась в редакцию уже под конец рабочего дня. Никого из привычных мне людей не было на месте: я так понимаю, всех уже отпустили по домам, а я как полная дура, ни о чем не подозревая, сейчас стою в пустом помещении. Супер. Хотя, если я смогла войти, то я определенно здесь не одна. Я удивляюсь иногда, как в мою светлую головушку могут приходить настолько гениальные мысли. Проходя мимо своего рабочего стола, я остановилась и прислушалась: шорох бумажных листов доносился из кабинета начальника. Очень сложно добровольно решиться зайти в это помещение, но мама бы гордилась мной. Хотя скорее дала бы отменного пинка только за то, что моя жизнь, хоть и косвенно, связана с этим человеком. Извини, мам, жизнь этого требует, ну и еще мое упрямство. Толкнув тяжелую дверь, я остановилась в нерешительности: никого не было. Что это? Неужели мне показалось? А может, это были только ветки деревьев, пытающиеся забраться в окно. Я неловко перешагнула через порог. Да, все так, как и должно быть у этого человека: без излишек, но показывает, кто здесь хозяин. Ничего не изменилось. Подойдя к массивному столу, я заметила на нем фотографию красивой, явно крашенной блондинки. Еще одно лицо, которое я не хотела бы видеть никогда больше в своей жизни. Резко развернувшись, я подошла к книжным шкафам, на которых стояли многочисленные книги и журналы различных изданий, папки с проектами и просто листы, наспех выдернутые откуда-то. Я присмотрелась к паре когда-то смятых, но впоследствии так старательно выпрямленных бумажек, на которых проглядывался мелкий, с аккуратными витиеватостями почерк, и мое сердце на секунду перестало биться, а после начало отбивать такую дробь, что я даже испугалась. Но из-за этого ли? Воспоминания нахлынули резкой и неожиданно холодной волной, между тем не отрезвляя меня нисколько… «— Ты сегодня удивительно загадочна, — произносит он, так мило щурясь, что я не в силах сдержать улыбку. Пытаясь быть предельно серьезной, я начинаю радоваться еще больше, когда он срывает с куста какой-то цветок и аккуратно заправляет его вместе с прядью волос мне за ухо. — Просто сегодня день такой… особенный, — почти шепчу я. — Почему же? — наклоняется он ко мне, нежно проводя рукой по скуле и чуть касаясь губами моих. Я закрываю глаза, пытаясь отогнать от себя мысли о том, что мы в многолюдном парке.» Я закрываю глаза, пытаясь вдохнуть больше воздуха, но его катастрофически не хватает. Хватаюсь рукой за полку, чтобы удержаться на ногах, чуть царапая ее ногтями. «— Что это? — он несколько удивленно приподнимает бровь, чуть сжимая в руках толстую тетрадь. — Ну ты же сам знаешь, — немного улыбаюсь кончиками губ и заглядываю в эти зеленые глаза, такие же, как и мои, только намного красивее. — Я хочу, чтобы они были у тебя. — Что ты хочешь, чтобы было у него? — громкий голос заставляет нас обернуться и посмотреть на прервавшего этот, может быть, личный разговор. В комнату, резко распахнув дверь, вошла стройная высокая блондинка, всем своим видом показывая, что я здесь больше, чем лишняя. Я успела заметить на ее пальце красивое обручальное кольцо. Оно ей так шло. — Я же говорила тебе заканчивать с этим! — резкий кивок в мою сторону. — Ты что, не слышишь меня?! Не дожидаясь ответа, она выбежала из помещения так же стремительно, как и вошла. Как только до меня начала доходить комичность всей ситуации, я смогла взглянуть на мужчину. Именно сейчас стала явно видна наша с ним разница — десять лет. Да, я с самого начала знала, что в этом есть какой-то подвох. Идеальных людей не бывает. — Почему ты не сказал мне? — Что ты хочешь… — Ты лжец! Поддаваясь какому-то безумному порыву, я выхватила тетрадь из его рук и стала вырывать из нее листы. Некоторые из них были нещадно брошены в горящий камин, остальные смяты и изорваны в клочья. Чертова детская наивность. Как можно было поверить, что в жизни может быть что-то похожее на сказку? — Сложно держать себя в руках, когда…» —…тебя переполняет столько эмоций? Я непроизвольно отшатнулась от стеллажей, испугавшись этого голоса, и все бумаги выпали из моих рук, разлетаясь по полу. Я хотела было поднять их, но, передумав, посмотрела на вошедшего. Мужчина стоял, глядя на меня в упор, прислонившись к косяку двери. Он внимательно рассматривал меня и, судя по всему, стоял так уже довольно продолжительное время. — Да уж, не думал, что ты будешь настолько любопытной и найдешь их, — начал он каким-то полушепотом. Или это у меня заложило уши? — Все-таки это мои стихи, — я пожала плечами, инстинктивно делая от него шаг назад. — Почему ты хранил их? Внимательно посмотрев на меня из-под полуопущенных ресниц, он прищурился. В этом жесте не осталось того милого посыла, что раньше. Он стал каким-то жестким… Или жестоким? — Мне нравится их перечитывать. У тебя был талант. — Был? — Я не знаю, что происходит сейчас в твоей жизни. Эта реплика заставила меня рассмеяться. Он всегда все знал. И всегда контролировал. Я поняла это с тех пор, как мы познакомились три года назад. Что ж, тогда это было простительно: можно было списать на мою глупость, детскую наивность и непосредственность, сейчас же я не могу этого допустить. Я внимательно всматривалась в его лицо, но, вместо того, чтобы увидеть что-то, что помогло бы мне его разгадать, увидела пустоту. Пустоту и равнодушие в его глазах. Что стало с этим человеком? Неужели пара ушедших лет может так исказить кого-то? Но вопреки всему мое сердце неизменно забилось чаще, когда он взглянул на меня в ответ. Видимо, я не меняюсь. — На самом деле я пришла для того, чтобы отчитаться… — Перестань, я и так знаю, что ты сделала все правильно, как и всегда. Не дав закончить, мужчина приблизился ко мне. Все, что было слышно в тускло освещенном кабинете — наше сбившееся дыхание. Или же только мое? Мне казалось, что время остановилось, и невозможно было понять, когда я успела оказаться на столе, а его губы накрыли мои, когда волосы растрепались, а руки начали блуждать по всему телу. Меня отрезвил звон разбившегося стекла. Фотография в рамке. Фотография красивой блондинки. Разбилось все. Мужчина без слов отстранился. Он всегда был умным человеком, на зависть многим. Этого не отнять. Я, спрыгнув со стола, направилась к двери. Последним моим порывом было забрать бумаги, разбросанные по полу, но я просто не смогла пересилить себя. И я опять ушла, оставив эту недосказанность. Опять не перечеркнула. Не поставила точку. Громко хлопнула дверь. В полном молчании мужчина обошел свой рабочий стол, медленно проводя по нему рукой, беря рамку с фотографией. Он смотрел на нее, чуть испорченную треснувшим стеклом, но не теряющую своей красоты, несколько минут, после закурил и, ставя ее на место, сказал: — Да, сестренка, это было забавно.