Вечно в моём сердце

      В коридоре было темно. Из кабинета отца виднелась тусклая полосочка света, за окном горели фонари, круглое очертание Луны виднелось на безоблачном небе. Я сидел возле двери и дожидался того радостного момента, когда папа наконец закончит работу и выйдет пожелать мне спокойной ночи.       Вот уже неделю я его почти не видел. Странно это получалось: находимся в одной квартире, но никак не можем пересечься. Каждый день вместе с первыми лучами солнца я слышал тихие шаги, которые направлялись в кабинет. Отец незаметно проскальзывал к себе и исчезал на целую вечность, а я постоянно дожидался его, надеялся, что он сможет выйти оттуда, чтобы хотя бы попить с нами чайку, но такого не происходило.       Мать, видя меня возле двери, шикала на меня и грозила пальцем:        — Не мешай!       Но я и не мешал никому, потому просто кивал головой и продолжал сидеть возле двери.       Часы с маятником пробили двенадцать часов ночи. Мне стало не по себе сидеть на холодном полу в полном одиночестве и темноте. Мама уже давно спала, сладко посапывая, а из кабинета отца всё по-прежнему были слышны недовольные бормотания, а иногда и громки крики: «Придумал!», «Точно, а потом…».       Я прислонился ухом к двери и стал вслушиваться в голос папы. Он был довольно грубый, хриплый и заикающийся, некоторые слова он тянул и выговаривал очень долго.       Меня уже клонило ко сну. Я свесил голову на бок и закрыл глаза. Передо мной вдруг появилась лесная полянка, дубы и берёзы, я шагал по тропинке, а позади меня пробирался отец, но вдруг чья-то тёплая и тяжёлая рука схватила меня и потянула к себе, приподнимая с пола. Я в полудрёме приоткрыл глаза и смог разглядеть уставшее, но красивое лицо папы с приподнятыми бровями и ровным большим носом, губы еле держались в улыбке.        — Почему это мы всё не спим? — спокойным голосом спросил отец и отнёс меня в комнату.       Вокруг себя я еле различал предметы. Всё было похоже друг на друга, как капли воды, даже когда мы уже пришли ко мне в спальню, я всё думал, что нахожусь на полу в коридоре, лишь тёплая постель и большое одеяло смогли помочь мне определить, где я на самом деле нахожусь.        — Пап, я хотел, чтобы ты со мной поговорил, — зевая, ответил я и повернулся в сторону отца.        — Хорошо, сына, говори, что хотел, — он улыбнулся и присел на стул рядом со мной.        — Я почему-то хотел спросить тебя: а правда, что писатель будет вечно жить в своих произведениях?       — Да, а художник в картине, — он качнул головой.       — Можно считать, что читая какой-то рассказ, его автор сидит рядом с нами? — неуверенно спросил я и быстро продолжил: — Когда сильное зачитываешься, так бывает, что ты не видишь ничего вокруг себя, кажется, сам писатель читает тебе книгу, а кроме букв и предложений ничего не видно!       — Да, сынок. Например, когда актёр играет пьесу, с ним рядом стоит писатель. Можешь спросить об этом маму: она подтвердит.       — И ты вечно будешь жить в своих книгах? — с дрожью в голосе поинтересовался я и поглядел прямо на отца.       Он с грустью вздохнул и погладил меня по голове.       — Ты всегда сможешь поговорить со мной, — ласково ответил он, и у меня поднялось настроение, я закрыл глаза и погрузился в прелестный сон.       Прошло много лет, но его книги по-прежнему стоят у меня в комнате на полке, из кабинета горит жёлтая лампа. И хотя отца уже нет, я всё ещё слышу его приятный голос, читающий мне книги, вижу добрую улыбку и вспоминаю с какой старательностью он все это писал.