Вечное сияние нас

Нет ничего более безжалостного и унылого, чем осень, особенно на озере Мичиган, особенно в Чикаго. Вечно пронизывающий до костей ветер и внезапные снегопады уносят жизни бездомных сотнями, простужают детей и дарят некую романтичность городу. Окутанное тучами небо не очень приветливо хмурится и грустит, томно вздыхая; тусклый отблеск света появляется то там, то здесь, но нигде не задерживается, не дарит тепло...он дарит надежду. Какую-то абстрактную Надежду на что-то большее, лучшее. Подростки в парке скрутили косяк, сладко потянуло анашой. Где-то разбилось стекло, рабочие несли неосторожно; где-то бедная бабушка оповещала всех о том, что в запасе есть пара-тройка килограмм яблок, которые она недорого продаст; старый бомж сел на лавку и с превеликим наслаждением, развернув обертку, уставился на свежий бургер, на который, наверное, копил всю неделю, бедняга; рядом с ним на самый край скамейки пристроился бизнесмен в дорогом пальто, с часами Rado на одной руке, и с большим айфоном в другой; у старика рядом обед чуть не выпал из грубых закоченевших пальцев, рот открылся широко, и совершенно непонятно, из-за чего: то ли собрался наконец приступить к еде, то ли от удивления. Маленькие холодные люди в тот день торопились домой, задыхаясь от недостатка кислорода и солнца. На улицах летал туманный ноябрь, была пятница, четырнадцатое. Он зашел в бар, поправляя черную кожанку. Сел за стойку и взял ром. Он делал именно то, что было нужно в промозглый чикагский вечер, - согревал. Дэйв подумал о маме в который раз за день, подумал, что надо позвонить ей и прислать деньги на месяц. Обещал показать ей новую съемку, новые кадры... она всегда любила наблюдать за ним, когда он работает, гладила по волосам и обнимала сзади, расспрашивая о том, как прошел день и что приготовить на ужин. Так было три года назад. В Алабаме, такой солнечной, любимой, зеленой. Но он в Чикаго. Вспомнил, что не оплатил счета и еще не садился за обработку фотографий и написание статьи, которые нужно было сдать в понедельник. Вспомнил отца, который, видимо, не вспоминал о сыне уже несколько лет. Вспомнил, что он, мать вашу, уже года два не влюблялся, не кутил с друзьями, почти не выезжал из города. Задумчиво смотря на ром в стакане, Дэйв вдруг почувствовал себя пиратом и улыбнулся, сам не понял, чему. Пожалуй, он так увлекся, наблюдая столь пристально каждый день за чужой жизнью, что совсем перестал замечать свою. Зазвучала знакомая песня, молодой человек начал бубнить себе под нос слова, как вдруг заметил ее. Взгляд упал на тонкую руку в рукаве необъятной кофты, зарытую в копну светлых коротких волос. Она подперла рукой голову, уставившись куда-то в прострацию. Он увидел острый веснушчатый носик и губы; заметил, что вторая рука сжимает стакан виски. Синие от мороза пальцы жутковато контрастировали с теплым оттенком напитка. Кто она? Видимо пришла только что, совсем еще замерзшая. И почему я ее раньше тут не видел? Вдруг он встал и подсел к ней. - Привет, ты в порядке? - Дэйв тронул ее за плечо. Она вздрогнула, и виски вместе с ней. - Простите? - Глубокие серые глаза. - Ты в порядке? - повторил вопрос Дэйв, понимая, что просто не может не улыбнуться. - Да, в полном. - Я Дэйв, - он протянул ей руку и почувствовал маленькую сильную ладошку в своей, продолжая улыбаться. - Кира. Очень приятно. - И мне. Тяжелый день? - он указал на стакан. Девушка повернулась на стуле к нему лицом и сказала, пожав плечами: - Пожалуй. - Ясно, - ну что тут еще скажешь? - Всегда виски? - Нет, обычно пиво, - на веснушчатом лице появился намек на улыбку. Дэйв просто был рад пообщаться с человеком, поэтому он продолжил. - Я расскажу тебе кое-что, ладно? - Она кивнула, с тоской подумав, что сейчас очередной симпатичный неудачник будет жаловаться ей на свою никчемную жизнь. - Сегодня я смотрел на снег, на небо, на скамейки в парке, которые, к моему великому удивлению, никогда не пустуют, на людей, сидящих вместе, и на людей одиноких. Я дышал воздухом жизни, смотрел на Чикаго с другой стороны, я был внутри и снаружи. И в какой-то момент я почувствовал себя крошечным в чем-то большем, чем мир, в огромной сети совпадений, случайностей, секунд, определяющей жизнь каждого отдельного человека. Мне стало страшно. Я понял, что от одной моей неосторожности может пострадать или стать счастливым кто-то другой. - Дэйв следил, как она менялась. Усталость пропала, остался интерес. - И за поступки нужно нести ответственность, веришь в судьбу или нет. Не надо говорить, что ты ничего не мог сделать, что все предопределено, потому что это неважно. Важно, чтобы, оглядываясь назад, ты ни о чем не жалел. И знаешь, Кира, я думаю, сегодня судьба решила сделать мне подарок. - Он посмотрел на девушку. - Что ж, это прекрасно, - она улыбнулась. - Я не верю в судьбу, но, пожалуй, у меня тоже хороший день. Кира поднесла стакан к губам и вдруг осознала, что абсолютно влюблена в эти карие глаза и улыбку. Они горели огнем и медом, а улыбка была настолько искренней, что заставляла улыбнуться в ответ. - Вы любите читать? - Она внимательно изучала его лицо. От этих глаз у него мурашки по коже. Парень немного опешил и усмехнулся: - Люблю ли я читать? Да, в принципе, с удовольствием, но в данный момент ничего нет на примете. - А последнее что читали? - она взъерошила волосы и уселась на стул, подогнув ноги. Молодой человек был просто очарован, и сам не понимал, почему. - Хемингуэй, "Праздник, который всегда с тобой", - Дэйв с упоением заметил, как у нее загорелись глаза. - О-о-о, обожаю. Я всегда читаю и ношу книгу с собой, но не сегодня. - Почему? - Сегодня - особый день, я закрыла сессию, - Кира потянулась и равнодушно повела плечом. - Поздравляю. А где учишься? - На медицинском, - ответила она, а Дэйв как представил ее во врачебном халате, так в животе приятно потяжелело. - Не могу сказать, что это моя мечта, просто у нас в семье династия врачей по папиной линии, - Кира устало закатила глаза. - А ты? Кем работаешь? - Э-э, я - фотограф. Откуда ты знаешь, что я работаю? - Дэйв шутливо прищурился. - Выглядишь, как бы это сказать, зрело, - она подмигнула ему, отпивая из своего стакана. - Покажешь фотки? Он поерзал на стуле: Кира отогрелась и стала еще красивее. - С собой нет. Парень не мог понять, что с ним происходит. Стало жарко. Они просто сидели напротив друг друга в грязном чикагском баре вечером в пятницу, а казалось, что оба в раю. Красивая, умная девочка, с которой тепло на душе. - Очень жаль...Что ты больше всего любишь в своей работе? Дэйв посмотрел на потолок и задумался, а когда взглянул на нее, слова сами пришли. - Обожаю ходить по городу с камерой, слушать ветер, этот жуткий ветер, который рассказывает тысячи разных историй, и идти за ним по улицам, во все уголки Чикаго в поисках новых сюжетов. Я нахожу благодаря ему невероятных людей и, на мой взгляд, неповторимые места и кадры. Я покажу в следующий раз. Кира ничего не ответила, лишь проницательно оглядела его и улыбнулась. - А на каком ты курсе? - осторожно перевел тему парень. - А что? Хочешь знать, сколько мне лет? - Она рассмеялась. - Двадцать один. - Кира вопросительно посмотрела на него. Приглушенный свет в баре отражался от стекол, создавая блики, вся эта красота окружала лицо девушки и подчеркивала большие темные глаза. Черт, я бы сфотографировал! Жаль, нет камеры. Что за идиот? Какой фотограф без фотоаппарата?! - Мне двадцать восемь. Она тихо усмехнулась, проведя ладонью по щеке, будто задумавшись, и сказала, слезая на пол: - Ну ладно, мне пора. Дэйв дернулся и спросил, смотря ей в глаза: - Мы еще увидимся? Она немного покраснела, кинув на него взгляд, который он вспоминал всю следующую неделю. - Я здесь каждую пятницу с девяти. Пока! - Ушла. А Дэйв ждал пятницы со стопкой свежих снимков для новой знакомой.