За сиреневым облаком

Летом всегда дышалось лучше - воздух словно становился таким же легким, как и нежная сахарная вата облаков над головами людей; становилось и небо невесомым и совсем не давящим на голову - на улице просто хотелось находиться, невзирая даже на угрюмые дождевые тучи - даже в магическом Лондоне это не редкость. Гермиона выходит из душных кабинетов и морщится от очередного крика пациента; автоматически отмечает, что в 46 палате закончилось успокоительное. Она работает психотерапевтом вот уже девять лет - первые два года она боролась за справедливость и отчаянно сражалась, выбивая дорогостоящие лекарства у правительства. Следующие пять лет она начала смиряться - после того, как один из ее пациентов умер у нее на руках. Сейчас она всей душой ненавидит свою работу и жизнь - она помнит только эти девять лет, ни днем больше. Ей будто бы стерли воспоминания - Грейнджер даже не помнит своих родителей, но ей сказали, что они погибли в автокатастрофе. Зато она прекрасно помнит, как начала курить. Первый курс, окно после трех пар. - Эта дрянь погубит тебя, Гермиона, - девушка выпускает серое облачко дыма и улыбается ему; облачко такое же, как и ее жизнь - серая и пустая, призрачная. Она не разворачивается, знает, что это ее постоянный пациент под неизвестным именем, нет, точнее, имя есть - Лорд Волдеморт , но Грейнджер не стала его записывать в протокол; имя слишком смешное на звучание, но страшное на смысл - точно такое же, как и его хозяин. Волдеморт выглядит странно - у него змеиный нос и слишком бледная кожа; он похож на призрака, на воспоминание , на все что угодно , кроме человека. Грейнджер смахивает пепел с тонкой сигареты и разворачивается, недовольно глядя на Лорда в смирительной рубашке; ей всегда казалось, что даже смирительная рубашка не сможет связать его рук. - Снимите маску, милорд, - она бы никогда не стала называть его Лордом, только если не злилась бы - Гермиона знала, она чувствовала, что за этой страшной маской скрывается потерянный человек; такой же, как и Грейнджер. - Маска - моя защита, - он никогда не улыбается, только вопросительно смотрит на нее, ожидая ответа. Они бредут по красным дорожкам больницы, стараясь не заводить ни одну из насущных тем; Гермионе кажется, что это Лорд тащит ее по реке тягучей крови - она все несет и несет Гермиону, убаюкивая ее и заставляя вслушаться в тихий шепот стоящего рядом человека - Волдеморт взирает на нее свысока, а в его глазах все еще горит этот блещущий огонек победы. Гермиона решает сесть под огромным кустом сирени - ветки нависают над ними, но не угрожающе, скорее даря укрытие, а нежный аромат сиреневых лепестков уносит завывающий ветер; в небе все еще угрожающе кружат птицы, но Грейнджер даже нравится это - сирень словно защищает ее. - Вам что-нибудь снится? - Грейнджер понимает, что забыла планшет с бумагами и ручкой; громко цокает и вновь смотрит на Волдеморта - тот закусывает губу и смотрит на нее, слегка усмехаясь. - Ты, битва за Хогвартс, крестражи , - Лорд откровенного насмехается над начинающей злится Гермионой. - Перестаньте молоть эту чушь, - бросает Гермиона и заламывает пальцы - ей тоже снится какой-то Хогвартс и два парня: рыжий и темноволосый. - Что, если я скажу, что ты можешь так же, - раздается щелчок и Грейнджер ахает - она видит такие же призрачные руки Лорда; несмотря на рубашку, Волдеморт срывает ей веточку сирени. - Это жульничество! Фокус? Иллюзия?! - выдает Гермиона, подскакивая. Встает и Лорд - он заправляет ей цветок за ухо, проводя рукой по таким же непослушным волосам - Гермиона совсем не изменилась с битвы за Хогвартс, изменилась сама Гермиона. - Это магия, - он мягко усмехается и передает записку в руки Гермионы - это не обычная бумага, это пергамент, пахнущий свежими изумрудными чернилами. - И ты сможешь точно также, если, конечно, захочешь, - он выразительно смотрит на записку в ее руках и щелкает пальцами, многозначительно улыбаясь, растворяется в грозовом воздухе, растворяется вместе с напряженностью и этими тяжелыми девятью годами - Гермиона вспомнила. Вспомнила, что когда-то, за сиреневым облаком недалеко от Хогвартса, она потеряла все, что у нее было - призвание, теплоту в глазах друзей и магию - такую же волшебную, как и нежный запах не менее аккуратного кружева сирени, такую же волшебную, как и майский дождь, своими каплями согревающий холодные руки Гермионы.