He, who is my trensu

Прошло несколько недель. С каждой новой встречей Сарека с кем-нибудь из сопротивления Аманда чувствовала, что время их относительного спокойствия близится к концу. Таймер был заведен, и с каждым новым днем его звон – а с ним и тревога за будущее – становились все ближе и ощутимее. Аманда знала, что Сарек тоже это чувствует. Их совместные вечера и ночи становились все более тихими и личными. Часто они просто молча лежали в объятиях друг друга, и, когда Сарек сильнее обычного сжимал и притягивал ее к себе, Аманда знала, что он всего лишь инстинктивно пытается удержать ее рядом с собой. Она чувствовала отчаяние: ей хотелось как можно больше времени провести рядом со своим мужем, как можно больше почувствовать, узнать и запомнить, но разве этого времени хоть когда-нибудь могло быть достаточно? Срок восстания приближался, но никто не называл точную дату, ведь подобное назначение могло бы поставить под угрозу успех всей операции. Предполагалось, что, начавшись, события стихийно последуют одно за другим. Эта неизвестность ни на день не отпускала Аманду. Каждый раз, провожая Сарека на работу, она боялась, что сегодняшний день может стать последним. Ее жизнь все так же была ограничена домом. Аманда почти не покидала особняка, за исключением редких недолгих прогулок в вечернее время. Выезд в город становился слишком рискованным мероприятием: кто знал, какие последствия могли быть у ее неосмотрительности в условиях ведущейся подготовки к восстанию? Мысли о Мэриан, которая сейчас была где-то в том большом городе и вовсе не в такой безопасности, как она сама, угнетали Аманду. Хотя, если план сопротивления удастся, Мэриан тоже скоро будет освобождена. Тоже… Аманда уже давно не чувствовала себя рабыней. Удивительно, насколько свободным и осознанным был ее брак, учитывая все сопутствующие ему обстоятельства. И тем более странным казалось то, что в целях безопасности ей до сих пор приходилось носить униформу служанки. Это не нравилось Сареку, но ей было все равно: по крайней мере сейчас он был с ней. Будущее было слишком неопределенным. Сегодня у нее было все, но завтрашний день мог снова отнять у нее все самое дорогое.

***

Сменялись времена года, близилась вулканская осень. Теперь даже в самый разгар дня Аманде не приходилось значительно регулировать температуру в доме – она и так чувствовала себя комфортно. Впрочем, возможно, она наконец-то адаптировалась к суровому климату этой планеты. Аманда устало прислонилась к карнизу двери и смотрела за тем, как Сарек надевает верхний плащ. Она думала о том, что даже такие маленькие мгновения вместе, как это, теперь становятся для них на вес золота. Кто знал, сколько еще таких моментов им предстоит пережить? Аманда не хотела попусту волновать Сарека, но ничего не могла поделать с собой. При взгляде на дверь и припаркованную рядом машину ее охватило чувство горечи. Сарек почувствовал изменение ее настроения и, одевшись, ободряюще протянул ей руку. Вулканский поцелуй. Аманда коснулась своими пальцами его, и ее окутали чувства заботы и любви. Она приподнялась на цыпочки и мягко поцеловала мужа в щеку. Сарек не очень понимал этот человеческий жест, но со временем смирился, потому что он был важен и приятен Аманде. К ней обратился серьезный – и такой любимый – мысленный голос. – Аманда, мне пора уезжать. С трудом она отстранилась и едва заметно покачала головой. – Конечно, иди. – Я сообщу тебе, если ситуация как-то изменится. Аманда качнула головой. Их план в случае начала восстания был прост: Сарек сообщает ей о восстании, Аманда, по возможности, остается дома. Они многократно обсуждали и продумывали схему действий, но лучшее, на что могла надеяться Аманда, – отсутствие необходимости применять эту схему сегодня. Аманда провожала взглядом уходящего из дома Сарека. Даже когда машина ее мужа скрылась из виду, она еще несколько минут задумчиво смотрела вдаль, ощущая немного слабеющую с каждым километром телепатическую связь. Наконец, она развернулась и направилась в заднюю часть дома. Только работа могла помочь ей поскорее прожить этот день.

***

Через несколько часов Аманда отчетливо почувствовала изменение эмоционального состояния мужа. В его обычном спокойном и уравновешенном настроении появилась тревога – отдаленная, подавляемая – но Аманда точно ощущала ее. Ей приходилось сталкиваться с таким раньше, когда Сарек был под очередной угрозой разоблачения, но сейчас чувство казалось более уверенным и определенным. Осознавая, что она больше не может пребывать в неведении, Аманда потянулась к личному планшету, как тут же раздался звук принятого сообщения. В одно движение Аманда раскрыла полученное письмо. Сообщение ее мужа содержало всего два слова на вулканском, но они сумели перевернуть всю ее жизнь. «Palikaya. Hafau» («Начало положено. Оставайся на месте») Кровь прилила к лицу Аманды. В ее ушах зазвенело. Мысль о том, что ее муж, который всего несколько часов назад сидел за обеденным столом напротив нее, теперь оказался на передовой военного переворота, просто не могла уложиться у нее в голове. Аманда стала глубоко дышать, пытаясь унять дрожь в руках. Сарек сказал ей оставаться на месте. Конечно, они многократно обсуждали и продумывали их план. Но как она могла сидеть сложа руки, если он был там, и все, что она могла узнать от него – это лишь отголоски его подавленных эмоций? Аманда стала нервно расхаживать по прихожей, то убеждая себя в том, что для их общей безопасности ей лучше оставаться в особняке, то почти собираясь отправляться в город. Нет, она не должна была рисковать собой и подвергать его большей опасности. Если все получится – все обязательно должно получиться – они наконец-то смогут быть вместе, не опасаясь ничего. Удовлетворившись этой мыслью, Аманда постаралась сосредоточиться на ней и на надежде на лучшее будущее, но все равно не могла остановить нервную прогулку по дому. На очередном круге ее взгляд зацепился за почтовый ящик на двери. Он никогда не использовался, скорее служил декоративным элементом: что-то вроде памяти о тех временах, когда все документы доставлялись вручную. Но теперь за полупрозрачной решеткой виднелось что-то белое. Аманда медленно подошла к двери и, не веря собственным глазам, открыла ящик. Из него выскользнула бумага. Аманда подхватила ее и поднесла к свету. Письмо, оказавшееся у нее в руках, было написано на вулканском языке вручную и тонким каллиграфическим почерком обозначало министра Сарека как получателя. Дрожащими руками она разложила его и стала читать. Судя по дате на конверте, оно было доставлено вчера вечером. Конечно, она бы заметила его сегодня, если бы не была так сильно погружена в мысли о своем муже. Использовавшийся диалект был ей не очень хорошо знаком, но по ключевым словам Аманда смогла понять предназначение письма. Это было что-то вроде рекомендации не ехать в командование завтра – вернее, сегодня, в связи с планируемыми изменениями. В письме также было назначено другое место встречи. Аманда в ужасе смотрела на письмо и понимала, что оно должно было быть прочитано Сареком еще вчера. Рекомендация, разумеется, шла от освободительного движения – они предупреждали его о начале революции. Сообщение должно было помочь Сареку оказаться в решающий момент в нужном месте, но теперь из-за ее невнимательности жизнь ее мужа была под угрозой. Кто знал, что означало присутствие в командовании в этот день? Несогласие, поддержка консерваторов? А что, если в решающий момент ценой – и все же логичной ценой – смены власти станет уничтожение правительства, всех, кто остался там? Аманда с трудом приостановила сумасшедший поток мыслей. От ее паники никому не будет пользы. Она быстро прокручивала в голове все возможные варианты действий. Сарек говорил ей, что сразу же после того, как он оповестит ее о начале восстания, он будет вынужден уничтожить планшет – чтобы не допустить и малейшей возможности консерваторам добраться до нее и обвинить ее в измене. Теперь, спустя больше десяти минут, средство связи наверняка было уничтожено. Их телепатическая связь не позволяла им общаться на таких больших расстояниях, оставалось… Аманде лишь оставалось ехать в город самой. И ей нельзя было терять ни минуты. Она перевела взгляд на свою фигуру в зеркале и поняла, что вряд ли сможет преодолеть даже пару километров по дороге незамеченной, если останется в форме служанки. Она кинулась в их комнату, наспех надела свое вулканское платье и выбежала во двор, на бегу заматывая уши платком. Сарек покинул дом на автомобиле, но в их гараже оставалось еще одно транспортное средство. Аманда в спешке забралась на стоящий в гараже ховербайк. При виде знакомой панели управления Аманда не смогла не отметить странной иронии судьбы: сколько неудобств и осуждений принес ей земной ховербайк в юности. Теперь же опыт его вождения оказывался бесценным. Аманда знала координаты командования: еще со времени нападения на нее Сарек оставил ей все необходимые контактные данные. Она ввела координаты, и транспортное средство проложило необходимый маршрут. Ей предстояло провести в дороге 27 минут. Аманда вцепилась в ручки ховербайка и мягко нажала на педаль, предположительно отвечающую за газ. Резким движением она перенеслась в середину собственного двора. Слегка отдышавшись и наконец определив, какая педаль за что отвечает, Аманда снова нажала на газ и выехала на пустынную дорогу. С каждой минутой ее уверенность в управлении транспортным средством росла. К счастью, за городом почти не было движения, и она смогла разобраться со всеми аспектами управления, не встретив на дороге ни одного автомобиля. Палящее вулканское солнце перегревало дорогу и сжигало воздух. Жара ослабляла силы Аманды, но сильный встречный ветер помогал ей оставаться бодрой. Сосредоточившись на единственной – и самой важной – конечной цели, она продолжала свой путь. Когда Аманда приблизилась к городу, стало очевидно, что происходит нечто значительное. Если в их прошлые поездки улицы были заполнены спокойно прогуливающимися вулканцами, то теперь почти все перемещались по городу ускоренным шагом, переменно срываясь на бег. Она продолжала свой путь, аккуратно объезжая другие транспортные средства. К ней почти вернулось былое проворство в управлении ховербайком. До прибытия в командование оставалось чуть меньше десяти минут, когда гул над головой у Аманды заставил ее оторвать взгляд от дороги. Она подняла взгляд и обомлела от увиденного: в воздухе над городом были военные корабли. На нескольких из них Аманда узнала символику Федерации. Она сосредоточенно вернула свое внимание на дорогу, стараясь игнорировать происходящее вокруг и подавлять все сильнее возрастающий страх. Революция. Интервенция. Война. Где-то слышались взрывы. Среди разразившегося хаоса Аманда ощущала и осознавала лишь одну цель – спасти Сарека. Наконец, на расстоянии нескольких кварталов показалось здание правительства. Аманда сразу же узнала его из воспоминаний мужа, но то, что она видела теперь казалось странной и неправильной пародией на спокойный образ вулканского правительственного учреждения. Из нескольких разбитых окон здания шел дым. Изнутри раздавались хлопки, смешиваясь с общим гулом парящих над городом кораблей и отдаленных взрывов. По главной лестнице, ведущей в здание, быстро спускались десятки вулканцев. Аманда слезла с ховербайка и направилась ко входу, борясь с течением спешно покидающей место толпы. Она вглядывалась во встречных в надежде узнать знакомое лицо, но, хотя присутствие Сарека и стало ощущаться сильнее, она знала, что он был не здесь, а где-то внутри этого огромного здания. Аманду поразило, что даже в такой момент лица вулканцев сохраняли былую невозмутимость. В похожей ситуации большинство народов бы кричало, но сдержанность народа Вулкана была непоколебима даже революцией. Ощущая постепенно улучшающуюся связь с Сареком, Аманда быстро пробралась ко входу и вбежала в здание в надежде на то, что она вскоре сможет мысленно связаться с ним и все ему объяснить, однако происходившие внутри командования события незамедлительно оттеснили ее в северную сторону холла.