Дом загадочных огней

      — А это как раз тот самый дом, о котором я вам говорил, — сказал пожилой мужчина в тёмной клетчатой рубашке с узким воротником и побледневших от старости серых штанах. Он напряжённо смотрел на подошедшего к нему парня, с интересом разглядывая его лицо. — Конечно, не замок, но вам ведь на несколько месяцев. Проходите, молодой человек. Мужчина открыл входную дверь — он осторожно взялся за деревянную ручку, резко отдёрнул руку. Его движения были странными. Могло показаться, что это очень чистоплотный человек, боящийся хоть как-то испачкать себе руки. Да и о запущенности дома в этом плане не могло идти и речи. Яркий солнечный свет, который пронзал себе путь из открытого дверного проёма, осветил входную комнату и находившийся чуть дальше коридор. Пол, стены, мебель — всё было покрыто толстым слоем пыли, словно в этом доме никто не жил уже несколько лет. В прочем, стоило догадаться по заколоченным досками окнам.       Пройдя глубже в дом, в центральную комнату, мужчина остановился, взмахнул руками и попросил обратить внимание на обстановку. Действительно, всё было достаточно интересно, даже необычно, учитывая современные жилые здания с интерьером. На скрипящем полу, покрашенным бурой краской, лежал ковёр; мебель имела свою ценность в возрасте. Над стоящей у стены кроватью висели оленьи рога, рядом, в стене, был обложенный кирпичами камин, в котором остались не дотлевшие дрова.       Этот дом выглядел привлекательным для сельской среды, даже для промышленного посёлка — на его краю, рядом с заросшей асфальтовой дорогой и отгороженным колючей проволокой лесом, и стоял дом. Тихая, уединённая обстановка.       Долго блуждать по комнатам, придираться к любой мелочи парень не стал, сразу спросив обо всём нужном. Мужчина старался говорить протяжно, постепенно убавлять громкость речи, хотя эти слова играли определяющую роль. В доме не было электричества, воды, до ближайшего магазина идти не меньше километра, колодец во дворе закопан, подвал затопило ещё прошлой весной. Было, мягко говоря, ужасно, но у парня не оставалось выбора — он договаривался о жилье ещё неделю назад и возвращаться обратно не собирался. Да и куда ему возвращаться?       — А если не секрет, на сколько вы будете брать аренду? — поинтересовался мужчина. Он сжато стоял в самом центре комнаты и оглядывался, будто ни разу здесь не бывал.       — Хотел на пару месяцев, но пока как-то не уверен, что хочу здесь жить.       — Я готов скинуть цену. Хотя, прошу заметить, она и так невелика.       Обсуждение цены аренды также не украло много времени. Мужчина, разумеется, старался подчёркивать достоинства дома — говорил заикаясь, задумываясь, словно придумывая на ходу. Ему хотелось оставить предложенную им же цену, но у приезжего на это были другие планы. Он даже не старался торговаться, решив для себя остаться здесь, но поспорить желал. Придя к разумным условиям, мужчина оставил ключ на столе и поспешно вышел из дома. Ключ был от амбарного замка, которым закрывалась входная дверь.       Парень обошёл весь дом. Он заметил висящее в бесполезной душевой зеркало, испачканное пыльными каплями. В нём виднелось бледное отражение недовольного своим же выбором парня. Его тёмные, рыжеющие к кончикам волосы были усердно зачёсаны вверх, густые и тонкие брови выражали непонимание, а печальные зелёные глаза словно смотрели в пустоту.       — Да, придётся мне жить в этом советском музее, — сказал парень и провёл ладонью по зеркалу. — Значит, нет электричества, нет воды, нет работы — замечательно. А нет, работа есть. Убирать этот бардак придётся все эти два месяца. С понедельника по пятницу восемь часов в день. Здесь, наверное, никто не жил уже лет триста.       Он вышел из дома и отправился в магазин. Направление было вполне очевидно — стоило лишь идти от края в центр по единственной дороге. Парень шёл медленно, разглядывал соседние дома, обустроенные совсем не так, как у него. Это были крепкие кирпичные постройки с двухскатными крышами, небольшие уютные участки. Всё было идентичным, похожим друг на друга как две капли воды.       По пути парень не встретил ни одного человека. Видел сидящих на крышах кошек, злобно лающих за забором и рвущихся выйти наружу собак, но людей — нет. Всё словно вымерло.       Он зашёл в небольшой магазинчик. В узком проходе стояли пожилая женщина, о чём-то говорившая с продавщицей, и молодой парень в зелёной кепке с опущенным до бровей козырьком. Из-под козырька виднелся строгий задумчивый взгляд, которым он осматривал только что зашедшего человека.       — И ты представляешь, купила семена, а ни один из них не взошёл! Я их и полевала, и полотенцем накрывала, и на солнце ставила — ничего не выросло, хоть ты тресни! — продолжала разговор женщина. Она явно пришла сюда не за покупками, а просто из жажды общения.       — Да подожди ты со своими цветами, у меня тут люди стоят, — перебила её продавщица. У неё был сильный украинский акцент, с которым она обратилась к стоящему парню в кепке. — Ну, выбрал?       — Нет, — грубо и громко ответил тот. — Хочется чего-то нового, интересного, необычного.       — Хосподи! Ты себе жену ищешь или печенье выбираешь? Ладно. А вам? — дошла очередь и до только вошедшего парня.       — Мне воды питьевой.       — Сколько?       — Литров так двадцать.       Продавщица попросила минуточку подождать и ушла на склад. Вернулась быстро, прижимая руками к телу две десятилитровые бутылки с водой. Она без какого-либо труда поставила их на прилавок с характерным в таких случаях вздохом.       — А вы это откуда? Никогда вас здесь не видела. Приезжий что ль?       — Да, с города.       — На лето к родственникам или как?       — Нет, я арендовал дом у леса до осени.       Любопытный и спокойный вид продавщицы в раз переменился — она испуганно посмотрела на парня, сделала шаг назад, придерживаясь одной рукой за продуктовую полку. Стоящая женщина медленно перекрестилась, и пыталась сделать это как можно незаметнее. Не оценив такой резкой смены эмоций, парень заплатил за товар и ушёл. Ему не удалось отойти от магазина и на десять метров как его кто-то окликнул. Это был тот самый парень в кепке.       — Ты серьёзно купил тот самый дом? — он не стал долго вести разговор в нужное русло и спросил напрямую. Его вид был не таким напуганным, скорее заинтересованным. Парень приподнял козырёк.       — Арендовал.       — Да без разницы. А ты вообще в курсе про этот дом? — не дождавшись ответа, продолжил. — Я сам в это не верю, но все вокруг говорят, что он проклятый. И действительно, какой только ерунды не было. Когда пожар был, вся улица чуть дотла не сгорела, а этот дом даже не подгорел.       — Я не совсем пойму откуда вытек наш разговор.       — Просто предупреждаю. Тебе этого никто не скажет, даже близко никто не подойдёт.       — Ладно. Допустим, что это так. Но верить-то я с чего тебе должен?       — Не хочешь — не верь. Я предупредил. Кстати, меня зовут Алекс. Если что, я живу по соседству — найдёшь дом с синими воротами. Всё, я ушёл.       Парень, стоящий около дороги с водой усмехнулся, удивлённым взглядом проводил того странного человека обратно в магазин. Ренат, а именно так звали приезжего, не стал зацикливаться на словах Алекса и быстро, словно спеша, отправился домой. По пути он пытался найти тот самый дом с синими воротами, но их было много, не меньше десятка.       Добравшись до своего «проклятого» дома, парень принялся за уборку. Справляться с пылью было трудно. За час иссякла бутылка воды, а возвращаться в магазин, где его наверняка снова встретят с испугом на лице, не хотелось.       Уборка заняла весь день. Вечером Ренат вышел подышать свежим воздухом, о котором жаждал год. Он сел на старую деревянную скамью во дворе, расслабленно выдохнул. Перед его взглядом была вся дворовая территория. На ней практически ничего не было, кроме заросшей высокой травой клумбой, старого сарая и колодца. На клумбе уже давно нет цветов, сарай совершенно не нужен, а вот колодец, хоть и закопанный, заинтересовал. В нём не было ничего необычного, лишь вниз спущена тонкая цепь. Ренату хотелось найти ведро — в быту пригодится.       Он стал медленно подходить к колодцу по засыпанной песком дорожке. Рядом с ней на земле была дверь от подвала. Рычаг колодца заржавел, сдвинуть его с места было невозможно. Пришлось доставать вручную. На цепи действительно что-то было, но не ведро, а алюминиевый бидон. Открыть его не составило труда, хотя на руках остался липкий серебристый налёт. В бидоне был ключ от замка, повязанный красной лентой. Ренат положил его в карман и вернулся на скамью.       Прошло чуть больше часа. Июльский день подходил к концу. Начинало темнеть. Парень уже сидел в доме перед камином и пытался развести огонь. Это у него не получалось совсем.       Во входную дверь постучали. Бросив на пол спички, Ренат пошёл к двери. Ему было страшно её открывать. Во-первых, неизвестно кто там стоит, во-вторых, хватило услышать пару слов об этом доме. В дверь постучали повторно — пришлось открывать. На пороге стоял Алекс. У него был всё тот же заинтересованный, но недоумевающий вид, как и днём.       — Ну как ты тут? — тихо спросил он.       — Приживаюсь. Заходи.       Заводить незнакомого человека в дом было достаточно рискованным решением. Особенно, когда этот человек, если так можно сказать, навязывается. Есть в нём что-то пугающее.       Ренат провёл Алекса в центральную комнату, по пути представился сам, сделав это за прошлый раз. Сосед шёл практически вслед впереди идущему парню, оглядывался по сторонам. Возможно, его не пугали слухи об этом доме, но осторожность никогда не помешает.       — Я заметил, что у тебя не горит свет, и решил проверить. Весь посёлок сейчас на ушах, только о тебе и говорят, боятся. Председатель колхоза даже в город поехал к гадалке за оберегами.       — Нормальный это дом, просто старый немного. Я здесь тем более не собирался всю жизнь проводить. Пару месяцев подожду и поеду домой, — Ренат подобрал спички и снова принялся за огонь.       — Почему тогда сразу не поехал?       — А родители думают, что я на практике сейчас. Хотя мне это юридическое образование и даром не сдалось. Я туда вообще не хотел идти, меня заставили. И вот, пять лет мучений в университете и я здесь. Диплом-то я получил, а вот желание ко мне ещё не пришло, — парень продолжал поджигать угли под брёвнами, но всё было безрезультатно. — Да когда же вы загоритесь?       — Не получается? — спросил Алекс и в ответ получил лёгкий кивок, который было сложно разглядеть в темноте. — Можем сходить до меня, я возьму розжиг.       — Мне неудобно тебя напрягать.       — Ой, да ладно! Неудобно жить без света. Я даже застал те времена, когда ещё после Зайцевых здесь электричество отрезали. Пойдём.       Ренат не пытался отговорить нового знакомого. Алекс сам предложил свою помощь, да и сидеть в темноте — разве что под светом дисплея телефона — не хотелось.       На улице уже совсем стемнело. Бледную луну закрыли потемневшие от ночного неба облака, ветер плавно качал высокие деревья по сторонам. Над головами проносились летучие мыши, громко треща и часто меняя направление полёта. Фонарь на улице был единственный и его желтоватый, неестественный свет освещал лишь короткую часть дороги. Под его нагретым стеклом кружили заблудившиеся мотыльки, изредка бившиеся о фонарь.       Дом Алекса был близко, но из-за не просветной тьмы Ренат так и не увидел. Лишь только тогда, когда был включен свет во дворе, удалось всё разглядеть. Сидящая в будке собака подбежала к чужому человеку, обнюхала его и жалобно заскулила.       Пока Ренат гладил собаку, Алекс зашёл в дом. Он не появлялся с минуту. Позже вышел, держа в руке бутылку из зелёного стекла. У него был напряжённый вид. Вслед за парнем вышла и девушка — вероятнее всего, его жена. Но думать об этом Ренат не стал, ведь их диалог поставил все точки:       — А я тебе говорю, что сейчас вернусь! — сказал Алекс, чётко выделяя каждое слово.       — Нет, ты никуда не пойдёшь! Или ты хочешь меня матерью-одиночкой оставить?       — У нас нет детей.       — А я хочу, чтобы были.       Девушка, поздоровавшись с Ренатом лишь из вежливости, не обращая внимание на то, что это незнакомый ей человек, продолжила спорить с Алексом.       — И если будут, я их на свою фамилию запишу.       — Без свадьбы ты их и так на свою фамилию запишешь. Но я не собираюсь повторять историю Ковальской.       — Так, Кузнецов! — грозно произнесла девушка. Она скрестила руки у груди, выпрямила спину, нахмурила брови. В полумраке, когда редкие лучи отчерчивают видные контуры, а всё остальное покрыто тенью, это выглядело достаточно строго. Но не для Алекса. Он встал в точно такую же позу, как и его невеста, только выражение лица было гораздо спокойней и проще.       Ренат, насильно наблюдавший эту сцену со стороны, делал вид, что гладит собаку и его никак не интересует ссора.       — Ладно, иди, — наконец сдалась девушка, — но, если с тобой что-нибудь случится, виноват будешь ты.       Закончился лирический акт, актёры разошлись по сторонам. Ренат и Алекс ушли жечь костры в камине, лишь услышав злостный хлопок дверью. Кузнецов извинился за поведение своей невесты — её чрезмерная опека и осторожность начинают надоедать парню со свободолюбивой натурой.       Они зашли в дом, где раздавался необычный звук, и, судя по всему, это был треск. А точнее треск брёвен, которые колыхали ярким огнём в камине. Этоn таинственный фокус в единое мгновение напугал парней. Алекс уже сделал шаг назад, слегка пригнулся, держась за стену, а Ренат с осторожностью подобрал спички с пола. Он предположил, что уголь всё-таки загорелся. Так ли это или нет — не выяснишь, но такой расклад был менее пугающим. Да и розжиг не надо тратить.       Прошло с полчаса. Парни продолжали свой разговор в более спокойной атмосфере — уже никто не оглядывался каждое мгновение, не пытался прислушиваться к постороннему шуму, вызванному в большей степени костром. Беспокойней было Ренату. Ему жить в этом доме, в котором огонь загорается сам по себе, о котором по посёлку ходят тёмные легенды и байки о всякого рода проклятьях. Возможно ли вообще зажечь уголь спичкой так, чтобы за минут пять во всю пылало пламя?       Алекс рассказ всё, что только знал об этом доме и его прошлых жильцах:       — Я не знаю точно, но от родителей своих слышал одну историю. Это было то ли конец семидесятых, то ли начало восьмидесятых. Этот дом построил один известный учёный со своей семьёй. У него была жена, а у жены ребёнок от первого брака. Ну, лет так восемнадцать-двадцать, не знаю, правда. И этот ребёнок явно мешал жить этому учёному. Сам понимаешь, разногласия, не хотел он мириться с разводом родителей и всё такое прочее. И после очередного конфликта этот шкет ушёл в лес, где его… или медведь разодрал, или волки загрызли — что-то в этом духе. А жена сказала мужу, что всё из-за него. Началась настоящая битва, в конце которой этот учёный ударил её по голове и… на смерть. Потом он начал жалеть об этом, говорили, что сошёл с ума и постоянно плакал. Пытался всем доказать о её возможном воскрешении, то есть он сможет так сделать. Но, естественно, ему не поверили. Приехали за ним из милиции, учёный сопротивлялся, в пылу забил до смерти одного из них и сбежал. И тут самое интересное: он бежал по посёлку проклинал каждого, кто посмеет в будущем ступить на порог дома, и обещал вернуться. Как-то так. Но ему тогда ещё было лет пятьдесят, если не больше. Так что не волнуйся, никто сюда не придёт. Хотя дверь лучше закрыть на замок.       — Не волнуйся, я в это не верю, — с тоном равнодушия сказал Ренат. На самом деле ему было жутко, особенно после рассказа Алекса. Он считал, что показывать свой страх низко, поэтому старался держаться и не выдавать самого себя. — А ты почему в это не веришь?       — В общем, — выдохнув сказал Алекс, — когда-то в детстве я на спор стучал в дверь этого дома. Никто даже не осмелился войти во двор, а я был на этом самом пороге. И жив, здоров, у меня всё хорошо, есть работа, нет проблем. Почему я должен в это верить? Ладно, мне надо домой. А то моя дорогая весь валидол в доме выпьет, а в аптеку меня пошлёт. Всё, я ушёл.       Алекс встал со старого, накрытого шерстяной постилкой кресла и вышел из дома, оставив своего нового знакомого в одиночестве и бутылку с розжигом. К этому времени пламя ослабло, дрова оставили от себя только тлевший древесный уголь и кучку золы. Ренат подкинул в камин парочку лежащих рядом брёвен и открыл бутылку розжига. Комнату заполнил едкий химический запах, от которого слезились глаза. Парень аккуратно брызнул на огонь и тот… погас. Вроде бы розжиг для костра служит обратному. На первый взгляд, это развеселило парня. Потом, когда собрался вместе самозагорающийся костёр и его тушение розжигом, стало действительно беспокойно. И это только первый день.