***
Рафаэлю десять лет и он, будучи Рафаэлем, никогда не умел злиться тихо. Именно поэтому сейчас он с рыком залетает в комнату, хлопнув дверью с такой дури, что та чуть не срывается с петель. С другой стороны стен Майки фыркает и рассеяно бормочет «Такая королева драмы», но Рафаэль слышать этого физически не может. «Вот реально, годы идут, а он не меняется!» — восклицает он в мыслях, тут же бросаясь в гамак. Злоба, помноженная на обиду, выкатывается на язык и подросток тут же хватает подушку, заглушая в ней истеричный крик. «Чёртов придурок! Чёртов Лео!» Вопль утихает в трамбованных перьях вместе с закончившимся дыханием и мутант бросается в другой угол комнаты, где висит его боксёрская груша. «Невыносимый, высокомерный павлин!» — ударяет он по ней, воображая раздражающее лицо старшего.***
— Ахах! Нет, ну вы видали?! — громогласно веселится четырнадцатилетний Рафаэль, довольно жмурясь от приятных воспоминаний, как работающий в канализации человек взвизнул от испуга и шлепнулся пятой точкой в ведро с какой-то жидкостью. — Видали, — спокойно ответил Леонардо, — Как ты чуть не напоролся на человека. Повезло еще, что он подумал, что ему привиделось. Рафаэль злобно зыркнул в сторону голоса: — Ты заколебал уже! Затем взгляд его сдвинулся в сторону и мутант хитро прищурился. В следующий миг он резко дергается вперед. Натренированные рефлексы Леонардо заставляют его поднять руки, но это не помогло ввиду отсутствия удара — импульс заставляет его покачнуться на каменном борту и шмякнуться в большую, наполненную грязью лужу. Взгляд его злобно сверкает синим, пока Рафаэль заливисто хохочет. Ввиду закрытых из-за этого действия глаз, он не уворачивается от комка мокрой земли, прилетевшего ему точнехонько в середину лица. Недовольно фыркнув и выплюнув часть, попавшую в рот, он яростно бросается на старшего с кулаками, отчего оба тут же покрываются грязью с ног до головы. Микеланджело и Донателло переглянулись и пошли дальше. — Донни, тебе не кажется, что наши братья — идиоты? — ненавязчиво уточнил Майки. В следующую секунду комок грязи прилетает ему в затылок.***
*** Рафаэлю семнадцать и он по-прежнему часто ругается с Лео. Он по-прежнему вспыльчив и характер его, под действием гормонов, проще не стал. Но он уже не ребенок и понимает многое. Подавив гордыню он мог бы признаться старшему брату, что никогда по-настоящему не ненавидел его. Он мог бы сказать, что на самом деле все совершенно наоборот и проблема была совсем не в Лео. Мог бы, смущенно потупившись в пол, сознаться, что любит его так же, как Донни и Майки. Но ему всего семнадцать, он еще слишком молод для кардинальной переработки собственного поведения без серьезного толчка извне. Вместо этого он старается приносить меньше неудобств и давит в горле неискренние обвинения, вырывающиеся по привычке. Он поддерживающе толкает Бесстрашного в плечо и довольно жмурится, когда ловит наполненный весельем синий взгляд. Лео все понимает. Рафаэлю семнадцать и он первым бросается на защиту Лео, едва старшему брату нужна помощь.