Монстр на хэллоуин

-Ты вправду думаешь, что я поверю в этот бред, старый хрыч? -Аквадук существует. Он выплывает из глубин озера в полночь на Хэллоуин. Почему вы, немцы, такие скептики? -сказал Макконах. -То есть, по твоим словам, ровно в полночь из пучины неизвестности выплывает личный палач и правая рука Нептуна? Ха-Ха. Вы, англичашки, такие наивные. Право, верите во все сплетни да сказки, — ответил Шмит. -Что ж, раз ты так уверен в себе. Давай заключим пари. Победителю достанется добрая сотня золотых, — сказал Макконах и растянул улыбку аж до самых ушей. -Ба, да тебе, видно, хмель в голову ударил. Смотри, вся рожа красная, — парировал Шмит и громко рыгнул. -Свинья немецкая. Что, так ты не хочешь принимать мой вызов? Небось, струхнул, — оскалился Макконах. Уши его залились багрянцем. -Чертос два, прокричал Шмит, — да чтобы я забоялся какого-то англичашки с его вымышленной рыбёшкой. Ни за что!        Макконах улыбнулся и заказал ещё выпивки.       Прежде чем Шмит и Макконах обсудят условия спора, автор хочет познакомить читателя со своими героями, дабы избежать недопонимания. Итак, Макконах-старый моряк, капитан грузового судна. Точнее он был капитаном, но из-за пристрастия к алкоголю его вскоре выгнали. Шмит же-обычный немец, который приехал доживать свой век в захолустном городке новой Англии, Инсмунте. Оба любили выпить и пофилософствовать на пьяную голову. Что, впрочем, неудивительно для жителей такого городка как Инсмунт.       Скажу пару слов об этом городке. Инсмунт-это ничем не примечательный портовый город на севере новой Англии. Хотя раньше здесь кипела жизнь: дымили фабрики, а по выходным улицы заполнялись невнятным говором да песнями пьяных людей, похожими на заклинания. Сейчас же, про причине кризиса, фабрики закрылись, из трактиров по сей день работает только один. Народ, похоже, позабыл, что такое речь и утратил всякую способность улыбаться. Бывает, идёшь по тротуару, а на тебя из-за окна выглядывает безжизненное, индифферентное лицо, словно маска. И от одного взгляда на это лицо-маску по коже пробегает холодок, а в жилах стынет кровь. У людей-в частности моряков-осталась только одна забава-ловля рыбы.       Но вернёмся к нашим героям, которым, наконец, принесли выпивку. -Слушай внимательно, Шмит, — Макконах поднёс стакан с пивом ко рту и осушил его залпом. На губах остались следы от пены. Немец улыбнулся, но англичанин закатил глаза от удовольствия и не заметил ухмылки. -Джоди, неси ещё пива. Итак, на чём я остановился? -Ты хотел поведать мне условия спора. -А! Точно, спора. Итак, выплываем сейчас же на моей лодке, доплываем до середины озера, пробудем там несколько минут и, если ничего не произойдёт, вернёмся обратно, — заикаясь, проговорил Макконах. -И ты отдашь мне деньги, — заулыбался Шмит, уверенный в своей победе. -Ах ты, глупый жид. Но, смотри, коли Аквадук появится, твой карман заметно опустеет, — ответил Макконах и протянул руку немцу, чтобы закрепить спор рукопожатием. -Джоди, где моё пиво?! И принеси порцию моему другу. Сегодня я угощаю.       В трактире на них таращились рыбаки, ибо своими громкими дебатами они привлекли внимание всех завсегдатаев.       Трактир не отличался обильностью мебели: здесь стояли барная стойка, исцарапанная вечными перекатываниями стаканов, небольшой музыкальный проигрыватель, кое-как выплёвывающий слова из песен, разбитое стекло-причём посетители не отличались суеверием- и одиноко горящая лампочка, болтающаяся из стороны в сторону.       Вскоре Джоди, полная женщина с бородавкой на носу, принесла два доверху наполненных стакана пива, не разлив при этом ни капли, и отдала своим посетителям. Они громко чокнулись и разом их осушили. Пиво потекло по усам, но мужи не обратили на это никакого внимания. Затем оба, обнявшись, побрели на берег за лодкой.       Берег был усыпан камешками разных цветов: серые, чёрные, белые, зелёные. По правую руку буквой «V» росли тоненькие, длинные сосны, верхушки которых, казалось, рассекали непроглядный мрак. По левую-древние, могучие дубы, чьи толстые корни выглядывали из-под земли и высасывали воду и минеральные соли. Поодаль от берега одиноко стоял маяк, словно башня из книги Джорджа Толкина «Властелин Колец». От его кроваво-оранжевого ока ничто не могло скрыться. На другом берегу гордо возвышались английские холмы. Легенда гласит, что Боги по праздникам прилетают на холмы на своих воздушных кораблях и устраивают пляски, поют песни, сопровождающиеся раскатами грома.        Но этой убаюкивающей сознание тишине суждено было умереть от громких, непонятных слов наших героев.       Шмит вразвалку шёл по берегу, спотыкаясь о камни, так что Макконаху приходилось придерживать его за руку. Это выглядело довольно-таки смешно, так как Макконах, маленький, коренастый усач, чьи года перевалили уже за 70, мёртвой хваткой вцепился в кисть длинного, худощавого Шмита. -Экий ты балласт, тысяча чертей, — прокряхтел Макконах. -Тише, брат, тише, — просипел Шмит. -Куда спешить? -Аквадук выплывает из пучины вод ровно в полночь. Ты и без меня это знаешь, балда. Дуралей. Умудрился же ты так напиться. Чёрт бы тебя побрал, — выругался Макконах и ещё сильнее сжал руку немца.       Тем временем наши отчаянные борцы за справедливость подошли к берегу, где их ждала лодка.       Макконах толкнул Шмита в воду, чтобы из того хоть немного, но вышел хмель. -Бр… Холодно. Хочешь сказать: мы отправимся на поиски твоей амфибии в такой холод? -проскрежетал Шмит. Зубы его постукивали друг о друга, кожа покрылась пупырышками. -Дурень! У нас для этого есть тёплая одежда, — сказал Макконах. Из-за густых облаков, заслонивших луну, не было понятно: злится он или ухмыляется. -Полезай на борт. Да поживей. Из-за этих проклятых облаков я не могу определить, который час, — он почесал затылок, сплюнул в воду. -Я не полезу в эту посудину. Уверен, мы не проплывём и сотни метров, как лодка даст течь, — сказал Шмит. -Ба, да ты, я вижу, испугался. Куда подевалось твоё немецкое достоинство, мистер скептик? Похоже, победа в споре за мной, — пропел Макконах довольным голосом. -Не дождёшься, — отрезал Шмит. Лицо его приняло серьёзные очертания. -Заводи мотор. -Туше, — сказал Макконах и поправил прядь седых волос.       Наши герои уселись в лодку и отчалили от берега под глухой рёв мотора и громких песен Макконаха. Шмит закурил трубку. Они уже подплывали к середине озера, как погода начала заметно ухудшаться. Волны накатывали друг на друга, поднимая фонтаны брызг. Где-то вдали сверкнула молния, за которой последовал оглушительный раскат грома. Поднялся сильный ветер, развеивающий волосы и срывающий одежду. Что-то острое вылетело из воды: то ли камень, то ли ракушка и поцарапало руку Шмита. Кровь брызнула из раны и тот час исчезла с очередным накатом волны. -Чёрт возьми, Макконах. Почему началась эта грёбанная буря. Ведь никаких признаков не было, — проорал Шмит и увернулся от очередного летящего предмета. -Откуда ж мне знать? — крикнул Макконах, пытаясь удержать лодку на плаву. -Видать, Аквадук скоро появится. -Поворачивай назад! — успел прокричать Шмит.       Очередная волна накатила на лодку, и обоих вышвырнуло за борт. «Старушка Бетси» перевернулась. -Шмит, Шмит… Где ты? Шмит! -солёная вода попала в горло Макконаху, и он закашлял. -Макконах! Ты где? -вдруг сверкнула молния, и Шмит увидел лодку.       Он поплыл к своему «спасательному кругу» в надежде выбраться из этой жуткой воды. Инстинкт самосохранения сработал на отлично. Немец напрочь забыл о своём попутчике, споре и боли в руке. Его дикий взгляд был устремлён лишь на лодку. Он грёб руками и ногами, рассекая воду и тараня волны. И наконец добрался до лодки, взобрался наверх и поднёс руку к небу, издав громкий вопль: « Помогите». Он ощупал себя-всё на месте, ничего не пострадало, кроме пульсирующей боли в руке- и поцеловал дно лодки.       Вдруг его взгляд упал на бурлящую точку в воде. «Этакий суп», — подумал немец. И действительно, от точки шёл пар, словно где-то на глубине находился гигантский кипятильник. А затем что-то начало медленно подниматься на поверхность.       Это был не кто иной как Аквадук. Кожа, покрытая жабрами и чешуйками, поражала своей симметрией. Руки и ладони были покрыты мхом. Вместо привычных пяти пальцев у него было всего три. Из-за лба торчал рог. «Острый, как меч», — пришло в голову Шмита. Ветер раздувал мох и водоросли, обвившие его в необычный морской наряд. Амфибия раскрыла свою пасть, и Шмит увидел множество острых, как лезвие бритвы, зубов. Человек-рыба схватил его за ворот рубахи-бедняга стоял как вкопанный, — потянул на себя и впился в шею. Немец издал такой душераздирающий вопль, что, наверное, мертвецы на инсмутском кладбище пробудились от вечного сна. Затем Аквадук отбросил уже мёртвого Шмита. Провизжал что-то на своём рыбьем. Кровь стекала с его пасти на туловище, окрашивая тёмно-зелёное платье в алый цвет смерти. Подняв руку с тремя пальцами к небу, он вцепился в грудь доселе живого немца и вырвал сердце. Раздался хлюпающий звук. Орган, бывший жизненно важным, теперь устало бился в его руке-лапе. Откусив кусок, он бросил остатки рыбам.       Макконаху повезло больше, в отличие от его попутчика. Он больно приложился головой о камень и потерял сознание. Наверное, он бы умер, если его не спас человек-амфибия.        На следующее утро Макконах проснулся, лёжа на пляжу, с ужасной головной болью. Глаза, красные от воды, рубашка вся изорвана, на руках и ногах синяки да ссадины. -Господи, как я здесь очутился? — прохрипел англичанин и почесал затылок. Пальцем задел ушибленное место и взвизгнул. -Боже, где Шмит?!        Он поднялся на ноги, сделал пару шагов и громко закричал. На песке перед ним красовались каббалистические символы. Множество непонятных ему знаков.        Забыв о боли и усталости, он стремглав бросился в город.        В Инсмунте ничего не изменилось за эту ночь. Это по-прежнему город-призрак. Разве что в трактир вбежал мокрый, взъерошенный, с широко раскрытыми безумными глазами какой-то старик и начал молить о помощи. Когда его спросили, в чём же дело, он начал нести полную ахинею про Аквадука. Все, кто распивал в это время спиртное, посмеялись над ним, посчитав беднягу сумасшедшим, и заказали ему порцию виски. Да покрепче. Но Макконах отказался от выпивки и продолжал глаголить о своём.        Инсмунт-это мрачный город, жители которого работают не покладая рук. И когда им мешают расслабиться и провести время за барной стойкой, они «выходят из себя».        Несчастному Макконаху связали руки и отвели домой проспаться. Затем они вернулись к своему приятному и скоротечному занятию. Через час сюда зайдёт бригадир. Придётся снова взяться за удочки и сети и заниматься своим монотонным трудом. Ну, а сейчас, пока есть время, можно напиться и забыть о своём жалком, неприметном существовании.        Следующим утром Макконах умер.        Его нашли лежащим на полу в своём доме только через пару дней. Он повесился. Но верёвка не смогла удерживать столь большой вес так долго и оборвалась. Нашли ещё письмо. Прочитав его, все ужаснулись и немедленно сожгли. На листе бумаги были отчётливо выцарапаны те самые каббалистические символы, увиденные Макконахом на песке.