Changing yesterday

Теплое солнце просачивалось через открытое окно, слегка нагревая комнату с каждым новым лучом. Занавески слегка колыхались, когда легкий августовский бриз ворвался в комнату, мешая обитателям внутри. Гермиона перевернулась на спину и моргнула, чтобы приспособиться к новому свету. Она вяло улыбнулась, слегка потянувшись, наслаждаясь мирным сном, который у нее был. Гермиона никогда не спала так хорошо, как в последние две недели. Когда она прибывала в Хогвартс, всегда казалось, что учеба, домашние задания и другие приключения призывали ее больше драгоценных часов сна. И вот наступила война, и в такой ситуации для нее было счастьем, то, что она могла ухватить несколько часов здесь и там, и даже те не проходили без шума, так мешающего ей сосредотачиваться. Во время войны никто не мог долго спать. Они всегда должны быть готовы. Но теперь не было войны, учебы, никаких домашних работ, и, конечно же, никаких приключений. Было только безмятежное окружение комнат и «тетушки Минервы». Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. И, увы, когда она поймала один из листиков календаря, то поняла, что это очень хорошо, чтобы длиться долго. Осталась всего одна неделя каникул, прежде чем студенты вернуться в Хогвартс, из-за чего Минерве пришлось вернуться к подготовке школы. Гермиона, конечно же, отправится с ней в замок, и, несомненно, проведет все свои дни в библиотеке, прочитав все что можно, чтобы подготовится к новому учебному году, где она будет одна в море незнакомых лиц. Гермиона медленно поднялась с огромной кровати, подняв руки над головой, когда она потягивалась. Она улыбнулась, подошла к окну и посмотрела на прекрасную сцену из окна коттеджа. «Шотландия была прекрасна» подумала Гермиона, вспоминая все места и вещи, которые она видела после прибытия с тетей Минервой две недели назад. Деревня, которая находилась в пяти милях отсюда, была маленькой. Многие из тех, кто занимал холмы вокруг деревни, были волшебными людьми или существами. Они прибыли в эту конкретную область, чтобы найти безопасность и неприкосновенность частной жизни, все были спрятаны в уединенной горной местности. Со вздохом Гермиона подошла к своему комоду и достала пару синих джинсов, и бледную желтую кофточку, которую Минерва купила для нее в магазине. Профессор Трансфигурации, казалось, хотела сделать все, чтобы Гермиона чувствовала стыд еще больше. Хотя Гермиона ненавидела мысль о том, что она не в состоянии обеспечить себя и должна зависеть от других, она должна была признать, что было здорово увидеть блестящую улыбку, которую тетя Минерва носила. По этой причине Гермиона не настаивала на том, чтобы оплачивать все предметы, хотя мысль о большом рождественском подарке танцевала вокруг Гермионы, и она знала, как все вернуть своему опекуну. Девушка направилась в ванную комнату и быстро умылась и оделась, зная, что тетя Минерва захочет уйти как можно быстрее, чтобы отправиться обратно в замок, для подготовки своих учебных планов и уроков. Гермиона планировала помочь ей и любому другому учителю, который нуждался в ее помощи, поскольку единственное, что было в списке ее дел это посещение библиотеки. Когда она закончила приручать свои строптивые волосы, хотя по общему признанию, они стали менее густыми с времен войны, голос тети Минервы раздался рядом с ванной комнатой. — Гермиона, дорогая, завтрак готов! Я сделала тебе блины, бекон и фрукты! — весело сказала она, и девушка улыбнулась, заметно расслабившись. Все было так спокойно. — Иду, — отозвалась она, засовывая палочку в карман джинсов, выходя из комнаты. Она взглянула на фотографии, идя к кухне, она улыбнулась парочку портретов, с которыми успела подружиться за время ее пребывания в этом доме. — Доброе утро, тетя Минерва Минерва повернулась от плиты и тепло улыбнулась в своей манере. Ее волосы струились по спине, длиннее, чем она раньше представляла, ведь эта женщина в школе всегда высоко закалывает их, чтобы не мешали. — Доброе утро, Гермиона. Надеюсь, ты хорошо выспалась. — Да, конечно, спасибо. Гермиона села за маленький столик и начала нагружать свою тарелку едой. Она заставляла себя тратить время на еду, роскошь, которую ни один Орден не имел за несколько месяцев до войны. Им приходилось быть всегда готовыми к битве. Девушка так же наслаждалась тем фактом, что теперь она могла есть столько, сколько хотела, не беспокоясь о том, что съест чужое. Она медленно возвращала свой первоначальный вес, потерянный по время войны, и была довольна формой, в которой пребывало ее тело. Минерва, должно быть, заметила ее недавние изменения, так как она прокомментировала это за завтраком, после глотка сока: — Я рада видеть, что у вас замечательный аппетит. Я признаю, что я беспокоилась за вас, когда вы впервые пришли, и я вас увидела. Вы были такой хрупкой. Казалось, что малейшее прикосновение, и ты упадешь и сломаешься. Гермиона кивнула, зная, что она имела ввиду. — Была… — она сделала паузу, беря кусок бекона и задаваясь вопросом, как сказать то, что не могло уложиться в конкретные слова, — у нас не было времени, чтобы поесть, и когда мы делали это, часто просто не хватало времени на приличную еду. Я вообще думаю, что ты портишь меня своей кухней, — девушка, не боясь, обращалась к ней, как к равной, ведь сама женщина просила об этом. — Чепуха, — профессор махнула рукой, как бы отбрасывая слова Гермионы, — Я не верю, что готовлю так хорошо, что моя кулинария может испортить вас. Кроме того, домашние эльфы Хогвартса готовят в десять раз лучше, чем я. Гермиона улыбнулась. — Верно, они превосходные повара, я не верю, что когда-нибудь смогу превзойти их. Минерва улыбнулась и наклонилась ближе. — И я нет. Они обедали в тишине, наслаждаясь последним завтраком в летнем убежище Минервы. Тишина не была странной или нервирующей, на самом деле все было наоборот. Две женщины обнаружили, что им нравится тихое молчание, оно давало время собрать все свои мысли в одну кучу. Мир и тишина успокаивали их. — Когда мы уйдем, чтобы отправиться в школу? — спросила Гермиона, вытирая рот салфеткой. Она сделала глоток апельсинового сока, ожидая ответа своего опекуна. В глазах женщины появилось мерцание, когда она взглянула на девушку перед собой. — Вообще-то, я думала, что мы можем немного остановиться, прежде чем вернуться в школу. Гермиона спрятала свой стакан и с любопытством смотрела на нее. — О, где? — Министерство Магии, — сказала Минерва, небрежно, взяв грязные блюда и положив их в раковину. Она не видела глаз Гермионы, потому что повернулась к ней спиной, но знала, что что-то не так, когда Гермиона не ответила. — Гермиона, с тобой все в порядке? — спросила она, возвращаясь, изучая девушку. Гермиона мысленно встряхнулась и заставила себя вспомнить, что это было другое время, и был другой министр магии; ничего не произошло еще. — О … э … конечно, я в порядке. Есть какая-то конкретная причина, по которой мы направляемся в министерство? — О, да, — Минерва помахала палочкой, и блюда начали мыться, — есть причина, понимаешь, я связалась с Альбусом вчера по одному волнующему вопросу. — Беспокойство? — Да, понимаешь, у тебя может возникнуть проблема с получением лицензии на аппарацию в ближайшее время, поскольку по всем техническим причинам вы еще не существуете. Кроме того ни один из нас не нашел время спросить у тебя, когда твой день рождения? — Девятнадцатое сентября, — произнесла Гермиона, — я уже сдавала тест на аппарацию и прошла его в прошлом году, мне в этом будет уже восемнадцать. Минерва кивнула. — Да, но все же есть проблема с тем, что вы не существуете в это время. Итак, Альбус хочет привлечь вас к фальсифицированным бумагам. — Он не должен был этого делать, — перебила девушка. — Он хотел, дорогая, — ласково сказала взрослая женщина, — В любом случае, как я уже говорила, это уже сделано, Альбус создал бумаги, в которых говорится, что ты дочь Морриса и Дарлин Грейнджер из Дербишира. Твой день рождения девятнадцатого сентября. Конечно, мы скажем, что вы планировали тестирование в прошлом году, но в связи с определенными обстоятельствами, вы не смогли. — Как ты думаешь, они поверят? — спросила Гермиона. Это было ее первым испытанием в качестве путешественника во времени, пытающегося убедить мир в том, что она из этого времени. Она очень нервничала, поверят они ей или нет. — У них нет причин не делать этого, — серьезно сказала ей Минерва. Она снова махнула палочкой, и теперь чистые блюда укладывались обратно в шкаф. Женщина грустно вздохнула. — Еще один год… В те несколько мгновений Гермиона внезапно осознала, от чего отказались учителя. Они оставили свои дома на целый год, чтобы жить в замке, и только летом возвращаются на несколько коротких недель. — Вы скучаете по дому, когда в Хогвартсе? — тихо спросила она. Минерва улыбнулась ей. — Да, — честно ответила женщина, — но Хогвартс слишком мил, чтобы скучать по любому другому месту. Это только мой летний дом, а Хогвартс — мой дом. Гермиона улыбнулась. — Я точно знаю, что вы имеете ввиду. — Теперь нам надо выдвигаться, если у вас еще остались какие-то надежды на сохранение назначений. А сейчас беги и собирай свои вещи. Гермиона поднялась со своего места и подошла к двери, намереваясь подняться в свою комнату и сделать то, что попросила Минерва. Но, стоя у двери, девушка сделала паузу и повернулась. Она подошла к своему профессору, повернула опекуна и крепко обняла. — Спасибо… — тихо прошептала девушка, — за все. Минерва ласково похлопала Гермиону и протянулась к ней. В течение двух коротких недель, которые они провели вместе, она много заботилась о девушке. Гермиона отпустила женщину и вышла из комнаты, чтобы упаковать свои вещи, не замечая слез, образующихся в глазах Минервы, когда она уходила.  — – — * * * — – — — У тебя все есть? — Конечно. — и вы все дважды проверили? — Да, теперь, пожалуйста, не спешите, я бы предпочел не общаться с оборотнями. — Он не убьет нас. Второй коллега остановился в своем ползании и пристально посмотрел на своего друга. — Ага. Первый подросток пожал плечами. — Хорошо, так рано… — Четыре тридцать утра, — заявил второй мальчик. — Да, ему не надо спать весь день, — быстро сказал первый. Второй мальчик провел рукой по неопрятным волосам. — Мы идем, делаем это и выходим как можно быстрее. — Хорошо, — согласился первый, — давай сделаем это. Дверь скрипнула, когда двое мальчиков сжали крохотную ручку, стараясь не шуметь больше, чем нужно. Второй мальчик сказал что-то первому, и они отделились, один направился к изголовью кровати, другой к ногам. Первый мальчик вытащил банку из кармана. ИСКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ШУТКИ FORTSON, гласила надпись, и мальчик злобно улыбнулся.  — Хорошо… — сказал он медленно, отвинтив крышку. — Если вы даже просто подумаете о том, чтобы подложить мне это, то я съем вас в следующий раз, когда придет полная луна, — говорило тело с кровати, пронзив янтарными глазами лохматого подростка. Два мальчика подпрыгнули, отчего банка полетела вниз. Ударившись об пол, открылась крышка, и началось бегство маленьких белых жучков. — Бродяга, ты идиот! — воскликнул второй подросток, когда он начал прыгать, царапая одежду на себе, под которой ползали жуки. — Ох, я не … ой! … думаю, это … бы …., Сохатый! — Сириус закричал, почувствовав, как маленьких жук очень сильно укусил его ягодицы. Третий мальчик, однако, просто сидел на кровати и смеялся, когда его двое друзей стали жертвой собственной шутки. Ах, жизнь была слишком сладкой. — Луни, помоги нам! — закричал Джеймс, упав на пол, почесывая спину на полу. Ремус рассмотрел все варианты. Он мог позволить им страдать за попытку подшутить над другом, ну, конечно же это приведет к тому, что он не получит дополнительного сна, потому что они будут в его комнате, кричать и царапаться. Или он мог помочь им, никакой морали они бы не познали, и захотели бы подшутить вновь. Конечно, он бы поспал, когда бы они вышли из комнаты. Ремус злобно улыбнулся двум мальчикам и вытащил что-то из ящика прикроватной тумбочки. Он воткнул в каждое ухо странные кусочки пены и откинулся на кровати, закидывая руки за голову. Через два часа и несколько секундных заклинаний трое мальчиков вошли на кухню, двое из которых выглядели очень красными, подумала Рэйчел Поттер, наблюдая за мальчиками с небольшим интересом. Она привыкла к своему сыну и его шуткам с двумя друзьями, и просто повернулась к печке. — Утра, мама, — сказал Джеймс, медленно опустившись на стул. Сириус посмотрел на стул и вспомнил укус, который он получил ранее, не говоря о зуде, который распространялся по тому месту, и решил не садиться. — Утра, миссис П. — Доброе утро, миссис Поттер, — весело сказал Ремус. Он был единственным, у кого было хорошее настроение, которое она заметила, и задалась вопросом, почему, прежде чем вспомнила, что иногда лучше просто не знать. — Прекрасное утро, не так ли? Рэйчел улыбнулась, когда Джеймс и Сириус впились взглядом в Ремуса. — Доброе утро, ребята, … Похоже, у вас … было хорошее утро. Ешьте, Гарольд подвезет вас в министерство на экзамен. Сириус и Джеймс сразу оживились, и Сириус даже сел, не обращая внимания на кратковременную вспышку боли, которая осыпалась со спины. Они загрузили свои тарелки едой и в мгновении ока все съели, поцеловали Рэйчел в обе щеки и побежали одеваться. Теперь на кухне остались только Ремус и Рэйчел, так как у него было больше времени на наслаждение едой. — Они выглядели немного хуже, чем ты, — прокомментировала она с поднятой головой. Ремус открыл рот, чтобы все объяснить, но она подняла руку, чтобы остановить его. — Я считаю, что лучше оставаться в темноте, не думаю о выходках моего сына и Сируиса. Ремус рассмеялся и впился в еду.  — – — * * * — – — — ЛИЛИ! ПОСПЕШИ! Из ванной высунулась голова с красными волосами и оглядела комнату подруги. — Я почти готова, я обещаю, мне осталось закончить с волосами. Вторая девушка улыбнулась, когда голова исчезла снова и откинулась на кровать. Она заплела волосы в конский хвост, чтобы удержать их от попадания в глаза и открыла книгу, которая стояла на подставке. Она надеялась на посещение маггловского колледжа после окончания Хогвартса и специалиста по экологическим исследованиям. Лаури Ферн приехала в Суррей, что навестить свою лучшую подругу Лили Эванс и остаться у нее на две недели после расставания со своим парнем, с которым встречалась более двух лет, Чарли МакКейбом. Она не грустила по нему, нет, он был не столь хорошим бой-френдом в конце концов, ей было обидно только то, что она потратила на него так много времени, а так же она чувствовала себя странно из-за того что она не могла привыкнуть не ощущать его рядом с собой. Полоса света показалась из ванной. Лили надела пару синих джинсов и изумрудную кофточку, которая идеально соответствовала ее глазам. Она повернулась к Лаури, показывая наряд. — Так будет хорошо? Лаури нахмурилась. — Лили мы просто отправляемся в министерство, чтобы опробовать нашу аппарационную лицензию, — она сделала паузу, — Или есть кто-то, на кого вы хотите произвести впечатление? Щечки Лили приобрели пунцовый цвет. — Нет! Лаури пожала плечами и закрыла книгу на коленях. — Тогда почему вы так хлопочите этим утром, чтобы выглядеть лучше всего? — Я нет… — отрицала Лили, все еще краснея, — я просто … как эта кофточка? — Э-э-э … — согласилась Лаури, ухмыляясь своей подруге, — Может быть, это какой-то мистер Поттер упомянул, что в этот же день будет сдавать свой экзамен? — Нет! — горячо возразила Лили, — Этот парень расплескал мои последние нервы. Он такой … так … — Очаровательный? Красивый? Веселый? — спросила Лаури, счастливо наблюдая, как Лили вновь покраснела. — Беспокойсто и тщеславие, больше похоже на это, — сказала она, — Честно говоря, это парень думает, что мир вращается вокруг него. Всегда трогает свои волосы, будто только слез с метлы. Играя адвоката дьявола, Лаури ухмыльнулась. — Значит, вы обращали внимание на его волосы, когда он слезал с метлы, не так ли? Лили задохнулась, и Лаури рассмеялась. — Не волнуйся, Лилс. Многие девушки обращают внимание на Джеймса, как он слезает с метлы…. Они просто не обращают внимания на ту часть тела. Лили посмотрела на свою подругу. — А как насчет вас, мисс «О, Ремус, я не могу понять эту проблему, ты поможешь мне?»… Лаури положила книгу на тумбочку и посмотрела на девушку. — Мы с Ремусом — просто друзья, — заявила она, хотя что-то глубоко внутри нее забилось. — Угу, сказала Лили, не веря, — и Джеймс Поттер — это любовь всей моей жизни. Лаури улыбнулась. — Ты не знаешь, Лили, вдруг он изменился за лето. Он просто может стать любовью всей твоей жизни к концу года. Лили рассмеялась. — Да, и я выйду за него замуж к этому времени в следующем году, и ты будешь пускать счастливо слюни, когда Ремус признается в своей бессмертной любви к вам. — Эй, ты не знаешь, что принесет этот год, — сказала Лаури с небольшим смехом, — Хорошо, если я пообещаю, что не буду автоматически отклонять любые чувства, которые могут возникнуть у какого-то мародера с янтарными глазами, тогда ты должна пообещать, не отклонять чувства одного мистера Поттера. Лили вздохнула, признавая поражение. — Хорошо. Сделка. — По рукам. — Лили! Лаури! Собирайтесь по быстрее! Лили улыбнулась Лаури и произнесла: — Мы идем, папа!