Пальмы в снегу

       На лестничной площадке было еще холодней, чем в раздевалке или коридоре. Сквозняк бродил по помещению с диким воем. Лина сидела на подоконнике и смотрела в окно. На улице начинался дождь. Небо затянуло тучами и стало темно. Девушка поежилась и еще больше застегнула олимпийку бело-синего цвета. Телефон постоянно жужжал от прихода уведомлений в ВК, который девушка не удаляла с приезда в Израиль. Друзья все пытаются докопаться до неё, не зная, что Лина занимается фигурным катанием. Да. Это был секрет от её одноклассников. Но они все прекрасно знали, что она уехала в другую страну и больше никогда не вернется в Россию. Достав из кармана наушники, девушка включила музыку. Для неё, музыка была спасением. Это было сравнимо с ощущением, когда после долгой болезни вышел из больницы. Дверь, ведущая на лестничную площадку скрипнула. Лин этого не услышала, но женское чутье и движение в отражении окна заставило девушку замахнуть руку и встать с подоконника. Блондин, явно не ожидавший таких действий, пригнулся. Лин, испуганная и до сих пор злая как собака, всё еще стояла с наушниками в ушах и поднятой рукой. Голубые глаза смотрели в зеленые с презрением и легкой ненавистью. — Спокойней! Я не драться пришел!!! Что за цирк ты там устроила?! — Не твое дело, Плисецкий. Могу тебя так же приложить, но об перила. — Я же говорю. Я не драться пришел, а налаживать отношения между странами… — Все ясно. Дед Мороз подослал Русского Гопника — фею, налаживать отношения между Израилем и Россией! Очень остроумно. — Это было обидно, знаешь ли. Любишь кошек? — Да. Вижу, что ты тоже. Девушка повернулась спиной к парню и опять села на подоконник. — Тебе шестнадцать? — спросила Лин. — Да. А что? — Выглядишь помладше, если честно… моя подруга хочет с тобой познакомится. Она из сборной. Лучше убегай от неё. Она не успокоится, пока мы отсюда не уедем. — Ок. Тебе семнадцать? — Нет. Тоже шестнадцать. Я младше тебя на два с половиной месяца и три дня. Парень подошел к окну и тоже уселся на подоконник. — Эммм… семнадцатое мая? — Восемнадцатое. Быстро ты посчитал. Пять по матану? — Удивишься, но три. Училка меня не любит. Говорит, что моя карьера мешает школе. А классная так вообще ненавидит. — Ну это неудивительно. Ты наверняка еще без формы ходишь. — Как ты угадала? Конечно без формы. Люблю бесить людей. Концу терпения классухи пришел, когда я приперся на уроке в розовой толстовке «Supreme». Вот ору то было… — Я примерно представляю лицо твоих одноклассников. — Оооо. Их лица были типо: «Емае. Смотрите-ка! Плисецкий наконец пришел в школу! И двух месяцев не прошло! — Нечасто там бываешь? — Около недели в месяц я там провожу. Остальное подгоняю дома как могу. По всем остальным предметам (кроме алгебры и долбанной физики), я отличник. Но по русскому у меня четверка. А так все вроде окей. А у тебя как со школой? — Скажем так. У нас двенадцать классов, два из которых мы тупо пропускаем. Первый класс типо дет. Сада. Мы там только дурью маемся. Во втором идет подгон. Учим все за русский третий. Четвертый класс идет за пятый. Пятый за шестой и т.д. Я приехала в Израиль в девятом классе. Мне пришлось подгонять программу. Они в восьмом учили всё за девятый. Сейчас мы проходим всё за одиннадцатый. Я в десятом. — У вас есть форма? — Фактически нет. Только покупаешь кучу футболок без принта. Вам печатают на них герб школы, а низ сам подбирай. Только в шортах нельзя. Иначе убьют и закопают. — А ты там часто появляешься? — У нас там строго с этим. Поэтому как обычный учащийся. Беру только больничные когда уезжаю на соревки. — А как с тренировками? — Трени у нас вечером. — У вас разве нет второй смены? — Никогда не было. В любом классе у нас первая. Это удобно. Школы маленькие и запутаться невозможно. — Хах. Мда. Весело. — Чего-то мы сильно разговорились на счет школы. Мне аж плохо стало. — Мне кстати тоже… надо срочно переводить тему. Откуда знаешь Виктора? — Деда Мороза? Он как-то приезжал в Смоленск на соревнования. В девятом году. Мне было восемь. Он пришел на арену когда я откатывала стою произвольную перед жюри. Он вдохновился и решил подучить меня вращениям и двойному Акселю. Виктор поймал меня в коридоре за рукав. Так мы и познакомились. Тогда он был еще с длинными волосами. А за излишнюю доброту я назвала его Дедом Морозом. Мелкая еще была… Не знаю зачем он тогда приезжал в наш Мухосранск. — Видимо, кто-то его стукнул. Вот и приперся. — Угу. Странный он… в общем он позанимался со мной две недели. А когда он уезжал, подарил мне кулончик со снежинкой. До сих пор его ношу. Если бы не те занятия, я бы не выполняла четверные и мой фирменный. — Что за фирменный? — Недавно сама придумала прыжок с толчком и финтом на приземление на левую ногу. Сильно разгоняешься и толкаешься правой ногой. Делаешь горизонтальные перевороты и приземляешься. — Назвала как-то? — Нет к сожалению. Идеи не приходят никак. — Назови в мою честь. — Размечтался! Финт Плисецкого. Глупо звучит. А вот Финт Фоминой… — Фф. Еще глупее. Сколько там оборотов? — Три… Тройной горизонтальный Сальхов! — А не Аксель ли случайно? — Нет. Там полных три оборота. Черт. Чего-то мы сильно разговорились… — Да. Ты права. Ты есть в соц. Сетях? — Вк. Инста. Что пожелаешь? Блондин нагнулся к уху девушки и тихо прошептал: — Всё, что угодно, лишь бы встретить тебя еще раз.