Алая линия: Разрушенные краски

На улице внезапно потемнело, хотя время перевалило немного за полдень. Сгустившиеся кучевые облака угрожали разразиться настоящей грозой и выполнили свое обещание в виде сверкающих молний за окнами аэропорта. Вне стен нельзя бы услышать предостерегающие удары грома, однако сильный ветер, рвущий макушки пальм и других деревьев, которые попадали в поле зрения обеспокоенных пассажиров, не предвещали ничего хорошего. По всему аэропорту во всеуслышание сообщали новости о надвигающемся шторме и что рейсы, скорее всего, придется отменить. Так же просили сильно не волноваться и ожидать дальнейшие изменения в погоде. Множество людей, собравшихся сегодня улететь, с багажами и сумками в утомительном уповании на хорошее сгрудились вокруг сидений ожидания, магазинов и кафе, не зная, чем себя занять. Заложив ногу на ногу и с раздражением резко распахнув журнал на первой попавшейся странице, Котонами недовольно фыркнула себе под нос. Девушка была одета в полосатую майку, идеально сочетавшуюся с легким летним пиджачком и коротенькие шорты, а на ноги нацепила аля летние сапоги, благо, в аэропорту было прохладно и комфортно. Волосы были распущены, на руках и шее бренчали всевозможные аксессуары, а солнечные очки оставались на своем законном месте, игнорируя потемневший от царящей на улицах грозы зал аэропорта и свет электрических ламп. - Держи. – Перед носом Котонами возник бумажный стаканчик с черной жидкостью, от которой исходил пар. – Кофе из автомата. Актриса слегка сконцентрировала зрение, дабы рассмотреть подозрительный напиток сквозь темные стекла своих очков, однако стаканчик приняла. - А получше ничего не было? – разочарованно поинтересовалась она, вдыхая аромат пародии на кофе и неприятно морщась. - В Старбаксе была такая очередь, что на сороковой минуте я сдался и ушел к автомату, - пожал плечами в оправдание собеседник девушки, усаживаясь на соседнее сиденье. - Пфф, так сложно было простоять еще чуть-чуть, чтобы купить кофе из нормальных зерен. Стареешь, Яширо. - Стараюсь соответствовать простым смертным, Котонами. Девушка ухмыльнулась, но все же отпила из стаканчика, скривившись. Вкус ей совершенно не понравился, но она ценила любые старания Яширо. Учитывая, как трудно ей было принять это решение, приехать к нему, да еще приложив множество усилий, помириться. - Как думаешь, все рейсы отменят? – Канае решила узнать предположения Яширо, рассчитывая на его ободрение. - Судя по погоде… – Мужчина развернулся вполоборота, чтобы удостовериться, что за окном ничего хорошего. – Полагаю, так и поступят. Плакал наш сегодняшний рейс… Надо было это сделать чуть раньше. Кто же знал… - Как не знать о быстрой смене сезонов в нашей полосе, - вздохнула актриса. – Если бы я позвонила Кьёко первой!.. Я бы вылетела гораздо раньше. Но на бедняжку свалилось столько всего, неудивительно, что она чувствовала себя растерянно, чтобы позвонить и рассказать, что ее гложет. Мне нельзя было оставлять ее одну надолго… - Я тоже виноват. Расклеился, да еще… – Яширо умолк, потом продолжил: – Мы оба не должны были оставлять Кьёко. Мне стыдно, так как я ей даже ни разу не позвонил… Котонами положила руку поверх руки Яширо и сжала ее в знак поддержки. - Нечего убиваться перед пролившимся молоком. Все уже прошло. Давай поскорее вернемся, чтобы поддержать ее. Я бы очень хотела посмотреть на этого ее нового партнера. Яширо улыбнулся и сжал руку девушки в ответ.

* * *

Кьёко наблюдала за сценами, в которых не участвовала. Она внимательно следила за поведением актеров, анализируя их игру и делая выводы для себя. Это помогало ей отвлечься от предстоящей работы с Натаниэлем. Эмма, действуя иначе, чем она показала себя в предыдущих встречах, вела себя игриво и жеманно. Это было настолько ей несвойственно, что Кьёко не могла взять в толк, что произошло с первым продюсером. Женщина что-то обсуждала с режиссером, заставив даже Мураи-сан расслабиться и весело рассмеяться над чем-то. А еще по поводу свёкра… Откуда Эмма знает про него? Куу ни о чем не предупреждал Кьёко, ни звонком, ни сообщением… Чего эта женщина добивается? Подтрунивает над ней? Но зачем? И все ее это разностороннее поведение… Эмму невозможно было раскусить: ни о чем она думает, ни чего планирует. Глубоко вздохнув, Кьёко полистала сценарий, стараясь себя чем-нибудь занять. - Кьёко-сан, принести вам что-нибудь? – предложила Момо, от которой не утаилось задумчивое выражение лица актрисы. - Нет, спасибо, - отказалась девушка. – Как Тедзура? Тайсё и Оками-сан не слишком обременительно присматривать за ним? - О, нет-нет, они просили передать, что им ничуть не в тягость, а наоборот, они рады посидеть с Тедзурой, так как давно его не видели. - Я рада. – Кьёко слабо улыбнулась и снова углубилась в сценарий. Наблюдая за своей подопечной, Момо тяжело вздохнула. Актриса вела себя как обычно – сосредоточено и собранно, но с другой стороны ее голову будто не отпускала какая-то мысль, о которой Кьёко глубоко задумалась. Но она не спрашивала ни помощи, ни совета у своего менеджера, а потому Момо чувствовала себя немного беспомощной, не в силах ничего сделать для Кьёко. - Сцена двадцать третья, - провозгласили на съёмочной площадке. - Кьёко-сан, скоро ваша очередь, - подсказала Момо. - Хорошо, я почти готова, - кивнула девушка. Она встала со своего места, немного разминаясь от долгого сидения, и краем глаза осмотрела площадку, непроизвольно ища своего партнера. Тот стоял на противоположном конце в сторонке, погрузившись в сценарий и будто отрезанный от внешнего мира. К нему подошла Эмма и как бы начала напутствовать – Кьёко бы все равно ничего не услышала со своего местоположения. - Пять минут перерыв, - сообщил Огата-сан. – Подготовьтесь к следующей сцене! Кьёко гадала, что бы сделать. Она знала строчки сценария наизусть, и это ожидание ее напрягало. Ей не терпелось начать играть. Вдруг кто-то легонько похлопал ее по плечу. Актриса резко обернулась от неожиданности. - Мария?! – воскликнула Кьёко. - Это я, Кьёко-сан, - радужно улыбнувшись, провозгласила девчушка. – Не ждали? - Честно, я думала, что ты уехала домой… - призналась Кьёко. - То, что мои сцены были отсняты, не значит, что я уехала, не попрощавшись! – надулась Мария. – Впрочем, я не решилась тревожить вас по пустякам… Я слышала, сколько всего произошло после того несчастного случая… Мне очень жаль. - Ты-то тут причем? Не расстраивайся, Мария-тян. - Но Киритани-сан!.. Можно будет его навестить? Вы пойдете со мной? Кьёко лукаво улыбнулась. - Если ты так просишь… - Ах, и ваш новый партнер! – хлопнула в ладоши Мария, перебегая на новую тему. – Такой устрашающий дядька! Как жаль, что Киритани-сан не смог пораньше поправиться и вернуться к съёмкам… Да еще Фуву-сана ни за что ни про что отстранили… Мне вас жалко, Кьёко-сан. Актриса сдержала смешок, прислонив руку к губам. Мария позволила ей взбодриться. - Тебе нравится тип Киритани-сана, верно, Мария? Девушка зарделась. - Я вроде как-то уже об этом упоминала. Но вы знаете, кто был и остается моим идеалом, Кьёко-сан. А этот метис меня не впечатляет. - Что? – Кьёко удивилась. – Ты сказала метис, имея в виду господина Кима? Как ты сразу это поняла? - Ну да, - пожала плечами Мария. – А разве по нему это незаметно? Да еще и имя. Кьёко достаточно изучила Натаниэля, но никогда не обращала внимания на тот факт, что он метис… Вот почему он смог своим персонажем вместить себя и образ Кея, и образ Шо. - Я задержусь здесь еще ненадолго, - продолжила Мария, не топчась на одной и той же теме долго. – Режиссер сказал, что возможно сцены со мной придется разбавить новыми репликами, поэтому я пока пригожусь. Но после этого вернусь домой. - Поэтому ты приехала сегодня? – с улыбкой поинтересовалась Кьёко. - Да, - позитивно кивнула Мария. – Посмотрю несколько сцен с вами и поеду к дедушке. Кстати, еще бы я хотела навестить Тедзуру. Можно? - Кьёко-сан, ваш выход! - Конечно, можно, - подтвердила Кьёко. – Ну, мне пора. Актриса глубоко вздохнула, навстречу к ней шел Натаниэль. Держался он как аристократ, но не как бедный крестьянин, что немного осложняло процесс съёмок. - Господин Ким, - обратился к новоиспеченному актеру режиссер, - будьте попроще. Вы прекрасно держитесь, ваша осанка впечатляет, но сейчас вы – просто крестьянин, не знающий понятия разогнуть спину. Окей? - Огата-сан, будьте снисходительны, - проворковала Эмма. – Это же его первая работа. - На прослушивании он меня впечатлил… Надеюсь, что и с остальным справится. – Однако в голосе мужчины сквозили легкий напряг и сомнение. - Начнем со сцены №30. Хана смотрит вдаль, о чем-то задумавшись, за ней наблюдает Арата, подходит, и между ними начинается диалог. - Камера! Мотор! Кьёко встала на свое место, устремив задумчивый взгляд куда-то в видимую только ей точку. В ее глазах можно было уловить печаль. - Пятая камера, ракурс на Арате. - Взгляд Араты видит только Хану, игнорируя окружающий мир. Ему грустно, что он не может прочитать ее мысли, но его тянет к ней неведомым притяжением. Некоторые актеры в сторонке посмеивались, с любопытством наблюдая, с какого дубля высокомерный продюсер отыграет свою первую сцену. - Господин Ким, не волнуйтесь. Не обращайте внимания на камеры, сделайте вид, как будто их здесь и в помине нет. Сейчас вы Арата. Какое-то время Натаниэль оставался бесстрастным, будто его взгляд уперся в стену. Шум аппаратуры заполнил съёмочную площадку, погрузив весь процесс съёмок в монотонное гудение. Такако скрестила руки на груди, криво усмехнувшись. Сколько потребуется времени для него, чтобы войти в роль? Другие актеры перешептывались, недопонимая, чего ждет Натаниэль. Огата-сан напряженно следил за экраном. Кьёко спиной начинала чувствовать витающее в воздухе напряжение, пока, наконец, дубль не остановили. - Стоп, стоп! NG. Господин Ким, что вы делаете? - Вхожу в образ, - пожал плечами мужчина. Огата-сан расстроено осмотрел Натаниэля, прикидывая, что с ним делать и уже в красках расписывая в своей голове полный провал так и не вышедший в свет дорамы. - Давайте попробуем по-другому, - глубоко вздохнув, предложил режиссер. – Все мы знаем, сколько усилий нам пришлось приложить для этого сериала. Давайте вместе поможем господину Киму. Господин Ким, смею задать очень личный вопрос… Но у вас, возможно, есть девушка? По-прежнему бесстрастный взгляд Натаниэля прямо говорил о том, что таковой нет и в ближайшем будущем быть не может. - Хорошо, - начал по-другому Огата-сан. – Но, наверное, была, которая вам нравилась? Хотя бы чуточку? Что? И такой не было? Ну это вы точно преувеличиваете. Можете нам не рассказывать. Просто представьте эту девушку, попробуете? Кьёко, отмерев, наблюдала за монологом режиссера, тщетно пытающегося пробиться под горделивое сознание Натаниэля. «Да что с ним такое, – гадал Огата-сан. – На прослушивании он так впечатлил меня, что я было опомниться не успел, а он играл… Тогда что происходит здесь? Все дело в большом скоплении народа?» Кьёко скорее это почувствовала, чем заметила, что Натаниэлю некомфортно играть на публику, когда дюжины самых разных пар глаз следят за каждым твоим движением и ждут твоей ошибки. И в этот момент девушка с каким-то трепетным удивлением обнаружила, что нашла слабину продюсера, пусть пока незаметную, но достаточно явную для всего его непробиваемого облика. - Представьте, что смотрите на спину бросившей вас возлюбленной, - продолжали ассистенты напутствовать Натаниэля. – Она оставила вас, не сказав ни слова. Сначала вы, скорее всего, злились на нее, но потом узнали, что она была неизлечимо больна и не хотела вас тревожить… Вы нашли ее, сожалея, что не смогли понять ее чувств и в безысходном положении мечетесь, ломая голову над тем, как ей помочь. Где-то в стороне сдержала злорадный смешок Такако. - Хах, как это нелепо… Так теперь обучают ведущего актера перед самыми съёмками? Он вообще подготовился? - Злословить нехорошо, - подала тихим голосом Кьёко. - Где это я злословлю? – обратила на нее внимание высокая актриса, удивившись. - Что? – Кьёко с ужасом поняла, что неосознанно высказалась в защиту Натаниэля. Впрочем, она была на стороне справедливости в любом случае. Такако посмотрела на девушку исподлобья. - Что вы только что имели в виду, Могами-сан? - Ээ… - замялась Кьёко. – Разве вы не узнаете в господине Киме себя саму? В те времена, когда сами переживали свои собственные первые съёмки. Было бы разумно поддержать его, а не ждать чего-то заоблачного. - Вы просите невозможного, - скривив рот, сказала Такако. – С таким же успехом справился бы и Фува Шо. Мы только зря потратили время и деньги. Его деньги. - Так, давайте начнем сначала! – распорядился режиссер. – Господин Ким, я рассчитываю на вас. Ваш взгляд должен достучаться до Могами-сан. - Сцена №30, дубль два! Кьёко замерла на своем месте. Возможно, она старалась этого не замечать, но в глубине души ждала, что Натаниэль сейчас всем покажет и прожжет ее своим фирменный взглядом всю спину. Однако это не последовало. Через две минуты дубль был прекращен. - NG. Больше чувств, господин Ким! Вы выглядите столбом. Вы уверены, что представляете возлюбленную, а не соседскую жену, поймавшую мужа за своим туалетным столиком и обильно использующим ее крема и лосьоны? В другой ситуации Кьёко бы рассмеялась, но сейчас подобное сравнение выглядело нелепо. Натаниэль же, не меняясь в лице, снова попросил прощения, и все повторили снова. На двадцать седьмом дубле режиссер Огата протяжно вдохнул в себя воздух и поднял руку наверх в жесте, что сдается. - Давайте сделаем перерыв. Кьёко впервые почувствовала сочувствие к Натаниэлю. Если раньше он ее жутко отпугивал и не располагал к себе, то стоило в голове девушки укорениться мысли об их совместном партнерстве, что Кьёко не могла не начать думать как-то более в позитивном русле по отношению к продюсеру. Все-таки как никак, но они являлись коллегами. И, несмотря на неприязнь, глубоко внутри актриса неохотно и даже с чувством стыда признавала, что острить как Натаниэль надо еще уметь, да и вообще, с каким достоинством он обычно держался. С наилучшими намерениями девушка подошла к мужчине и ободряюще улыбнулась. - Ничего страшного. С первого раза не у каждого получается. Ведь вам не приходилось прежде играть, да еще перед столькими судьями… - Кьёко-сан, - прервал Натаниэль с выражением аля не-надо-меня-утешать, - вам бы открыть общество анонимной поддержки угнетенных и сломленных творческих личностей в неудачной попытке втиснуть многообразный окружающий мир в узкие рамки своего понимания. Кьёко заморгала глазами, силясь понять ответ Натаниэля. Он в свою очередь на мгновение улыбнулся и снова помрачнел, вернувшись в свое стабильное состояние. «Он это что… только что меня послал? – заикнулась актриса в своих мыслях. – Дьявол! Я же от чистого сердца помочь хотела! Да чтоб шины твоей машины сдулись, да чтоб всю мороженку перед твоей очередью раскупили! Ха, манеры!» Разгневанная, Кьёко широкими шагами направилась на отведенное ей место для отдыха. - Кьёко-сааан, кимоно… аккуратнее с кимоно… - пропищал кто-то, но девушка рьяно не обратила на это никакого внимания. На втором звонке актриса наконец-то поняла, что ей кто-то пытается дозвониться. - Да?! – не совладав со своим голосом, вспылила Кьёко. - Кьёко-тян?.. – послышался знакомый мужской голос. Куу! - О! Ээ… Свёкор? Хизури-сан?! – в противоречивых чувствах озадачилась девушка. - Приятно слышать, что ты еще помнишь мой голос, ха-ха, - добродушно усмехнулся мужчина на другой линии. – Сколько у тебя времени? Я старался выбрать наиболее подходящее, чтобы тебя сильно не побеспокоить… Ты можешь говорить? - Да, конечно, могу. Как у вас дела? Мне стоило позвонить первой… - Все в порядке. Это я должен извиниться, что не просто не могу звонить больше, но даже навещать часто не в силах. Как поживает Тедзура? Мы с Джулией до смерти по нему соскучились! Кьёко приободрилась, всю злость как рукой сняло. - У нас все хорошо. Пожалуй, за последние шесть месяцев Тедзура подрос на несколько сантиметров… Нам бы его измерить. Кстати, я кое от кого слышала, что вы… собираетесь в Японию. Это правда? Куу помолчал, прежде чем снова заговорить. - Да. Кьёко, а тебе… поступал один… необычный звонок? Девушка поняла, что он имеет в виду. - Я сообщу тебе, когда буду в Токио. Кьёко, ты помнишь, о чем мы говорили в прошлую нашу встречу?

* * *

Шо, сидя на полу и облокотившись спиной о диван, подбрасывал бейсбольный мячик в воздух, в тщетной попытке чем-нибудь себя занять, пока не позвонила Кьёко. - Кьёко? Вот это поворот… - обрадовано начал блондин, но был прерван. - Шо… Где ты сейчас? Я хочу… тебя видеть. Ты же еще не передумал?..