Наёмник

Вскоре после самого долгого на моей памяти «наказания» чуланом, мне стали приходить те самые письма. Интересно, где Альбус берёт пергамент? Уж не на мои ли денежки случайно закупает? БУМ! О, здорово, Хагрид. Дадли вздрогнул и проснулся. – Где стреляют? – тупо спросил он. Позади нас раздался грохот, и в комнату ввалился дядя Вернон. В руках он держал винтовку – теперь всем стало ясно, что было в длинном тонком свёртке, который он взял с собой. – Кто там? – закричал он. – Предупреждаю вас… я вооружен! Настала тишина, а затем… БА-БАХ! В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным грохотом плашмя упала на пол. На пороге стоял великан. Его лицо было почти полностью скрыто под огромной копной длинных косматых волос и ужасно спутанной бородой, но за ними можно было разглядеть его глаза, напоминавшие блестящие чёрные бусинки. Рубеус Хагрид Раса: человек/великан (подмастерье (50%), Клан – нет) Возраст: 63 года. HP 3333/3333 MP 261/261 PP 0/0 Уровень: 59 Класс: лесник (+50% к HP в лесу, лесная живность не нападает первой, +25% к скорости в лесу) Подкласс: охотник (+25% к урону по зверям, +10% к внимательности, +10% к незаметности) Подкласс: мастер троп (+50% к жизни в лесу, +100% скорости в лесу, невозможность заблудиться) Сила: 187 Ловкость: 184 Выносливость: 254 Интеллект: 24 Мудрость: 12 Харизма: 15 Свободных очков характеристик: 177 Великан протиснулся в лачугу, пригнувшись, так что его голова лишь слегка задевала потолок. Он наклонился, поднял дверь и с лёгкостью поставил её на место. Грохот шторма снаружи немного утих. Затем он повернулся к нам. – Можно чашечку чая, а? Дорога была нелёгкой… Он прошёл к дивану, где сидел окаменевший от страха Дадли. – Эй, чурбан, подвинься, – сказал лесник. Дадли взвизгнул и побежал прятаться за спину своей матери, которая, сжавшись от ужаса, стояла позади Вернона. – А вот и Гарри! – произнёс великан. Я посмотрел в свирепое дикое тёмное лицо и заметил, что глаза-бусинки прищурились в улыбке. – В прошлый раз, когда я тебя видел, ты был совсем ещё ребёнком, – произнёс великан. – Ты очень похож на папу, но глаза у тебя мамины. Кстати, интересный момент, про Джеймса Гарри рассказывали все, кому не лень, а вот Лили шла эдаким дополнением к нему. Нет, понятно, что Дамби её идеализировал, чтобы Избранный, не дай бог не сбежал из-под «защиты, за которую отдала жизнь твоя мать», но неужели за столько лет в цельную головную кость Гарика не пришла мысль, что про неё он не знает почти ничего? Может, Дамби подливает что-то в еду?... Надеюсь, иначе Избранный – конченный дурак. Нет, он и так не шибко умный, но всё же… Вернон издал странный скрипучий звук. – Я требую, чтобы вы немедленно убрались отсюда, сэр! – сказал он. – Вы вломились без спросу! – Да заткнись ты, Дурсль, тупица, – сказал гигант, дотянулся через спинку дивана, вырвал винтовку из рук Вернона, с лёгкостью завязал её в узел, будто она была резиновой, и бросил в угол комнаты. Магл снова издал странный звук, похожий на писк мышки, на которую наступили. – Так вот, Гарри, – сказал гигант, поворачиваясь ко мне, – с днём рождения тебя. У меня тут кое-что для тебя есть… кажется, я на него сел, но, думаю, вкус от этого хуже не стал. Из внутреннего кармана своей чёрной куртки он достал слегка помятую коробку. Я открыл её дрожащими пальцами. Внутри оказался большой липкий шоколадный торт с надписью «С днём рождения Гарри», сделанной зелёной глазурью. Я на него немного сел… Нда. В любом случае, есть ничего из того, что мне предлагают носители Метки я не собираюсь, ни сейчас, ни потом. От греха, так сказать. Да, формулу здоровья и маны я высчитал, сложно не сделать это, за столько-то времени. – Кто Вы? Великан усмехнулся. – Точно, я ж не представился. Рубеус Хагрид, Хранитель ключей и земель Хогвартса. Он протянул огромную ладонь и сжал мою руку. Лесник… – Так как там насчёт чая, а? – спросил он, потирая руки. – Я бы не отказался и от чего-нибудь покрепче, если у вас найдётся. Вот понимаю, что канонный забитыш кинулся бы в объятия этого огромного мужика вперёд собственного визга, но воспринимать человека, который вломился в чужой дом, запугал его жителей, сломал их имущество и теперь ещё что-то требует как представителя сил Добра и Света не выходит никак. Опустив глаза на пустой камин с валяющимися там сморщенными пакетиками из-под чипсов, гигант фыркнул и наклонился к нему. Они не видели, что он делает, но когда он отодвинулся секунду спустя, в камине уже трещал огонь. Сырая хижина наполнилась мерцающим светом, и я почувствовал, как меня окутало теплом, словно опустился в горячую ванну. Да-да, костерок разжег. Чары обогрева он на меня случайно наложил… Великан снова уселся на диван, который прогнулся под его весом, и начал вынимать различные вещи из карманов куртки: медный котёл, помятую упаковку сосисок, кочергу, чайник, несколько кружек с отбитыми краями и бутылку с янтарной жидкостью, из которой он отпил перед тем, как начать заваривать чай. Вскоре хижина наполнилась шипением и ароматом жарящихся сосисок. Пока великан трудился, никто не проронил ни слова, но когда он снял с кочерги первые шесть сочных, жирных, чуть-чуть подгорелых сосисок, Дадли нервно затоптался на месте. – Ничего у него не бери, Дадли, – резко сказал Вернон. А не такой уж он и дурак… Великан мрачно ухмыльнулся: – Жирной сардельке, которую ты называешь сыном, уже больше некуда толстеть, так что не беспокойся, Дурсль. Он передал сосиски мне, однако я был не голоден – моя еда привезла меня сюда, хе-хе. Вообще последние семь лет я питался исключительно кровью, общие завтраки не в счёт, там я клал себе чисто символическую порцию. Практика показала, что так прогресс аспекта вампира крутится просто с бешеной скоростью. – Извините, но я до сих пор не знаю, кто Вы. Великан сделал большой глоток чая и вытер рот тыльной стороной ладони. – Зови меня Хагрид, – произнёс он, – все так зовут. И, как я сказал, я – Хранитель ключей Хогвартса… Ну, о Хогвартсе ты, конечно, всё знаешь. – Э-э… нет, – сказал я. Пропаганда Хагрид-стайл, режим он. Хагрид, похоже, сильно удивился. – Извините, – быстро добавил я. Ага, и глазки понаивнее… – Извините? – рявкнул Хагрид и повернулся к Дурслям, и те снова отшатнулись в тень. – Это они должны извиняться! Я знал, что письма ты не получал, но уж не подумал бы, что ты даже не знаешь про Хогвартс! Неужели тебе никогда не было интересно, где твои родители всему этому научились? – Чему всему? – спросил я. – ЧЕМУ? – прогремел Хагрид. – Так, погоди-ка! Он вскочил с места и в своём гневе, казалось, заполнил всю хижину. Родственнички сжались у стены. – Вы хотите сказать, – прорычал Хагрид, обращаясь к Дурслям, – что этот мальчик… этот мальчик!.. Не знает ничего… ВООБЩЕ ничего? Ага, типа так не было задумано… – Кое-что я знаю, – сказал я. – Ну, там, математику и всякое такое. Но Хагрид просто махнул рукой и сказал: – Я имею в виду, о нашем мире. Твоём мире. Моём мире. Мире твоих родителей. – О каком мире? Хагрид выглядел так, словно вот-вот взорвётся. – ДУРСЛЬ! – прогремел он. Бледный как полотно дядя Вернон прошептал что-то похожее на «мимбл-вимбл». Хагрид ошеломлённо посмотрел на меня: – Но ты должен знать о своих маме и папе, – сказал он. – Они же знамениты. И ты знаменит. – Что? Мои… мои мама и папа не были знаменитыми. Святая правда. Магов-британцев всего-то полмиллиона, это считая детей и стариков, которых война не интересует. Пффф, знаменитые личности. Да и известность такая себе… – Ты не знаешь… ты не знаешь… – Хагрид запустил пальцы в волосы и озадаченно посмотрел на меня. – Так ты не знаешь, кто ты такой? – спросил он, наконец. Дядя Вернон внезапно обрёл дар речи. – Прекратите! – потребовал он. – Прекратите сейчас же! Я запрещаю вам что-либо говорить мальчишке! Даже более храбрый человек, чем Вернон Дурсль, испугался бы разъяренного взгляда Хагрида; и когда великан заговорил, его голос дрожал от ярости. – Вы никогда не говорили ему? Никогда не рассказывали, что было в письме, которое оставил ему Дамблдор? Я был там! Я видел, как Дамблдор оставил его, Дурсль! И вы все эти годы скрывали это от него? Ага, оставил… Ноябрь, метель, снег, холод – прекрасная идея – оставить ребёнка в корзинке и уйти. Хоть бы на звонок что ли нажали?.. А вообще это говорит об одной слабости Макгонагалл и Дамблдора – доверие к наставнику и самоуверенности соответственно. Подольём маслица в огонь – Что скрывали? – нетерпеливо спросил я. – ОСТАНОВИТЕСЬ! Я ЗАПРЕЩАЮ ВАМ! – в панике завопил дядя Вернон. Тётя Петуния ахнула от ужаса. – Да ну вас к чёрту, – сказал Хагрид. – Гарри… ты волшебник. В хижине наступила тишина. Были слышны лишь шум моря и свист ветра. Как будто Нобелевскую премию вручают, хех. – Кто? – выдохнул «шокированный» я. – Волшебник, конечно же, – сказал Хагрид, садясь обратно на диван, отчего тот застонал и прогнулся ещё ниже. – Я б даже сказал, очень хороший, если тебе немножечко подучиться. С такими мамой и папой кем же ещё ты мог стать? Думаю, сейчас самое время прочитать письмо. Немножечко… Ступефаю, Экспеллиармусу, Патронусу и Протего. И всё, убийца Волдеморта готов, можно пойти в квиддич погонять. Я протянул руку, чтобы наконец-то взять желтоватый конверт, на котором изумрудными чернилами был написан адрес: «Мистеру Г. Поттеру, Пол, Хижина на скале, Море». Могли бы такую точность и не указывать. «Понты дороже денег» (с) любой маг. Я распечатал письмо и прочитал: Школа чародейства и волшебства Хогвартс Директор школы: Альбус Дамблдор (Орден Мерлина первой степени, Великий Колдун, Глав. Чародей, Верховный независимый член Международной Конфед. Магов) Я ведь уже говорил про дешевый понт, да? Уважаемый мистер Поттер, Мы рады сообщить Вам, что Вы зачислены в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Пожалуйста, ознакомьтесь со вложенным списком всех необходимых книг и принадлежностей. Занятия начинаются 1 сентября. Мы ожидаем вашу сову не позднее 31 июля. С уважением, Минерва МакГонагалл, Заместитель директора – Что значит, они ожидают мою сову? – и от маглорождённых вы тоже сов ждёте, да? – Горгулья подери, совсем забыл, – сказал Хагрид, хлопнув себя по лбу с такой силой, что этим ударом можно было бы сбить с ног запряжённую в телегу лошадь, и достал из кармана куртки сову – настоящую сову, живую, только немного взъерошенную, – длинное перо и свиток пергамента. Высунув язык от усердия, он быстро написал записку, которую я сумел прочитать вверх тормашками: Дорогой профессор Дамблдор, Письмо Гарри передал. Завтра везу его за покупками. Погода ужасная. Надеюсь, у вас всё хорошо. Хагрид. Хагрид свернул записку и отдал сове, та зажала её в клюве. Подойдя к двери, он выбросил птицу в бурю. Потом он вернулся и сел с таким видом, словно всё это было таким же обычным делом, как разговор по телефону. «Зверушек я люблю», - говорит про себя Хагрид. Ну-ну. – Так на чём я остановился? – спросил Хагрид, но в этот момент всё ещё бледный, но жутко злой дядя Вернон встал в освещённый камином круг. – Он никуда не едет, – сказал он. Хагрид хмыкнул. – Хотелось бы мне посмотреть, как такой Великий Магл, как ты, сможет ему помешать, – сказал он. – Кто? – с интересом переспросил я. – Магл, – ответил Хагрид. – Ну, так мы зовём немагический люд, как эти. Да… Не повезло тебе вырасти в семье этих самых магловских маглов, которых я когда-либо видел. – Мы поклялись, когда взяли его, что положим конец этой чепухе, – сказал дядя Вернон, – Поклялись, что выбьем из него эту дурь! Волшебник, это же надо придумать! – Так вы знали? – спросил я. – Вы знали, что я… волшебник? Почему мне хочется каждый раз заменить слово «волшебник» после многоточия на «пи***ас»? – Знали? – внезапно завопила тётя Петуния. – Знали! Конечно, мы знали! Кем же ты ещё мог быть, если моя треклятая сестрица была тем, кем была? О, она получила точно такое же письмо и уехала в эту… в эту школу. Приезжала домой на каникулы с полными карманами лягушачьей икры и превращала чайные чашки в крыс. Я была единственной, кто понимал, кто она такая… чудачка! Но для моей матери и отца… нет… Лили – то, Лили – сё. Они гордились тем, что в их семье есть ведьма! Она замолчала, чтобы перевести дыхание, и затем продолжила свою тираду. Казалось, тёте Петунии уже давно, все эти годы, не терпелось высказаться. – Потом в школе она встретила этого Поттера, они сбежали и поженились, а потом родился ты. Конечно, я знала, что ты будешь таким же, таким же странным и… и ненормальным, как и она, и вот, пожалуйста, она взлетела на воздух, а нам достался ты! Страшно подумать, что делает с людьми зависть. Жалко, что она со Снейпом не сошлась – такая пара бы была… Он тоже будет меня ненавидеть, только из-за отца. Много общего: злобливость, бытовая глупость, изрядная ублюдочность и перенос ненависти к родителям на ребёнка. – Взлетела на воздух? Но вы ведь сказали мне, что они погибли в автокатастрофе! – хорошо живут безработные пьяницы, если разбились на машине, ага… – В АВТОКАТАСТРОФЕ? – прогремел Хагрид и вскочил с дивана в таком гневе, что Дурсли торопливо ретировались в свой угол. – Как Лили и Джеймс Поттер могли погибнуть в какой-то аварии? Это возмутительно! Позор! Гарри Поттер не знает своего прошлого, в то время как каждому ребёнку в нашем мире известно его имя! Ага, не могли погибнуть. Если они были простыми магами, легко могли. Маг – это магл с палочкой, большинство, по крайней мере. – Но почему? Что случилось? Гнев исчез с лица Хагрида, внезапно сменившись беспокойством. Герой не знает, за что его будут «любить»! Атас! Срочно исправить! – Не ожидал я такого, – сказал он приглушённым взволнованным голосом. – Я и понятия не имел, как много ты не знаешь, когда Дамблдор говорил мне, что придётся непросто. Эх, Гарри, не думаю, что я тот человек, который должен обо всём тебе рассказать… но кому-то придётся… ты просто не можешь ехать в Хогвартс, ничего не зная. Он со злостью взглянул на Дурслей. Конечно не могу! Иначе кто-нибудь из детёнышей Пожирателей расскажет свою правду, как тогда полоскать Избранному череп? – Ну ладно, всё-таки будет лучше, если ты будешь знать то, что я смогу тебе рассказать. Всего я рассказать не смогу, кое-что из этого большая загадка… – которую всему миру уже много раз поведали «великие писатели». Он сел и несколько секунд смотрел на огонь, затем заговорил: – Всё началось, думаю, из-за… из-за одного человека по имени… нет, это немыслимо, что ты не знаешь, как его зовут! В нашем мире все его знают… – Кого? – Ну… Вообще-то я не люблю называть его по имени, если в этом нет особой надобности. Никто не любит. – Но почему? – Горгулья меня подери! Гарри, люди до сих пор боятся. Проклятье, как же это сложно. Видишь ли, когда-то жил волшебник, который стал, ну, плохим… Таким плохим, что ты себе представить не можешь. Ужасным. Хуже худшего. А звали его… Хагрид сглотнул, но слова так и застряли в горле. – Может, лучше написать? – предложил я. – Нет, я не знаю, как оно пишется. Ну, хорошо – Волдеморт. – Хагрида передёрнуло. – Только не заставляй меня повторять. Ну так вот, этот… этот волшебник, приблизительно двадцать лет назад начал искать себе сторонников. И такие нашлись – одни были просто запуганы, другие хотели обладать частью его власти, потому что он становился всё могущественнее, это уж точно. Тёмные деньки, Гарри. Никто не знал, кому можно доверять, все боялись вести себя дружелюбно с незнакомыми волшебниками и волшебницами… ужасные вещи творились. Он захватывал власть. Конечно, некоторые выступали против него… и он их убивал. Причём жестоко. Единственным безопасным местом оставался Хогвартс. Наверное, потому что Сам-Знаешь-Кто боялся лишь Дамблдора. Во всяком случае, он так и не осмелился захватить школу, по крайней мере, тогда. Ну, а твои мама и папа были самыми лучшими волшебницей и волшебником, которых я когда-либо знал. Они были Старостами Хогвартса в своё время! – великое достижение. – И это большая загадка, почему Сам-Знаешь-Кто раньше не попытался привлечь их на свою сторону. Вероятно, он знал, что они были слишком близки к Дамблдору и не хотели иметь ничего общего с Тёмными Силами. Возможно, он думал, что сможет их убедить… а может, просто хотел убрать их со своего пути. Известно только то, что десять лет назад, в Хэллоуин, он появился в деревне, где вы жили. Тебе был только годик. Он пришел в ваш дом и… и… Неожиданно Хагрид достал очень грязный носовой платок в горошек и высморкался так громко, что это напомнило звук сирены. – Извини, – сказал он. – Но это так печально… Я знал твоих маму и папу – такие замечательные люди, каких ещё поискать надо… Особенно Джеймс, да. – В общем, Сам-Знаешь-Кто убил их и – это одна из самых больших загадок – попытался убить тебя. Может, как я думаю, потому что хотел замести следы, или потому что просто любил убивать людей. Но ему это не удалось. Никогда не задумывался, откуда у тебя эта метка на лбу? Это не обычный порез. Такое случается, когда на тебя насылают сильное злое заклятие… разделалось оно с твоими папой с мамой, даже с домом вашим… но на тебя не подействовало, и поэтому ты знаменит, Гарри. Никто не выживал, если он решался на убийство. Никто, кроме тебя. Он убил много сильных волшебников – МакКиннонов, Боунсов, Прюэттов… а ты был всего лишь ребёнком, но выжил. Хм. МакКинноны, Боунсы, Прюэтты… Члены Ордена Феникса. Хагрид не знает другие жертвы? Или их и не было? Кто-то попытался проникнуть ко мне в голову. Что тут у нас? Привет, Северус. Как жизнь? А что ты мне в голову пихаешь? О, это можно. А вот программу, ограничивающую интерес только учебной магией, мне не надо. И программы на отвлечение внимания при изучении всего, кроме ЗоТИ мне ни к чему. Вспышка ослепительного зелёного света и высокий, холодный, жестокий смех предстали передо мной, как будто наяву. Не может человек запомнить что-то, что было до трёх лет, кроме исключительных случаев, вот Альбус и подстраховался. Хагрид смотрел на меня с грустью. – Я вынес тебя из развалин дома по приказу Дамблдора и привёз к ним… – Полнейшая ерунда, – сказал Вернон. О, посмотрите, кто осмелел! Вернон свирепо глядел на Хагрида, сжав кулаки. Забавно. Карлик и великан. – А теперь слушай меня, парень, – прорычал он. – Допустим, у тебя всё же есть некоторое странности, от которых, вполне возможно, помогла бы излечиться хорошая порка. А что до всей этой истории с твоими родителями… что ж, они действительно были с приветом, я этого не отрицаю, и, по-моему, без них мир стал гораздо лучше. За что боролись, на то и напоролись. Повелись с этими колдующими типами, и случилось то, чего и следовало ожидать. Я всегда знал, что они плохо кончат… Но в этот момент Хагрид подскочил с дивана, вытащил из кармана потрёпанный розовый зонтик и, наставив его на Вернона, как меч, произнёс: – Предупреждаю тебя, Дурсль… Предупреждаю: скажи только слово… Топорно. Родственничек всё правильно сказал, была война, а на войне умирают. Хотели бы спрятаться, скрылись бы в другой стране, например. А так – детство в заднице играет, а контрацепция – магловская штука, фи! Лучше с ребёнком на руках воевать, да. Интересно, маги такие… Кхм, маги потому что кровь застоялась от близкородственных браков, или есть какой-то ген магии, вызывающий психологические отклонения и жопоигручесть? Поднять бы из могил бы этих двух ушлёпков, родителей мр-а Поттера, да схарчить их души. Нет, не поглотить, а именно сожрать на энергию, большего не стоят. В общем, настоящий цельночерепной шрамоголов точно бы поверил, что Джеймс и Лили всё правильно сделали. Перед опасностью быть насаженным бородатым великаном на остриё зонта, бравада дяди Вернона снова улетучилась. Он вжался в стену и затих. – Так-то лучше, – тяжело дыша, сказал Хагрид и сел обратно на диван, который на сей раз прогнулся до самого пола. – Но что случилось с Вол… ой, простите, с Сами-Знаете-Кем? – Хороший вопрос, Гарри. Исчез. Испарился. В ту же самую ночь, когда пытался тебя убить, из-за чего ты стал ещё более знаменитым. Понимаешь, в этом-то и есть самая большая загадка. Он становился всё более и более могущественным… Но куда делся? Кто-то говорит, что он умер. По-моему, так чушь собачья. Сомневаюсь, что в нём осталось что-нибудь человеческое, чтобы умереть. Ага, а умирают только люди. Растения, травы, животные – они бессмертные, ага. – Некоторые говорят, что он всё ещё жив и ждёт своего часа, но я в это не верю. Те, кто были с ним, переметнулись на нашу сторону. Некоторые из них словно вышли из транса. Не думаю, что они смогли бы это сделать, если бы он собирался вернуться. Ага, из транса. А потом мне будут лить в уши, что всё не так и все с ним были сами. – Большинство из нас полагает, что он где-то рядом, просто потерял всю свою силу и стал слишком слабым, чтобы продолжать борьбу. Всё-таки что-то в тебе остановило его, Гарри. Той ночью случилось нечто, чего он не ожидал. Не знаю, что именно, никто не знает, но что-то в тебе остановило его, это точно. Хагрид посмотрел на меня, его глаза лучились теплотой и уважением. Ага, расскажите мальчику, что убийство – это нормально, почётно и очень здорово. Победа, красивое слово. Убийство – суть та же, но какое другое отношение! «…Обыватели слепы, а ведь правда стара: Нет и тени преграды на пути у Добра, Благо всё оправдает – не убийца, Герой!..» - как тихо пела девушка из моего прошлого мира. Так, пора… Забитый заморыш не может сразу поверить в сказку. – Хагрид, – сказал я тихо, – Вы, скорее всего, ошибаетесь. Я не уверен, что могу быть волшебником. К его удивлению Хагрид хихикнул. – Не волшебник, говоришь? А с тобой никогда не случалось ничего странного, когда ты был напуган или рассержен? Я посмотрел на огонь и вытолкнул на поверхность сознания заранее продуманные образы. Меня преследует шайка Дадли, а я каким-то образом ухожу от них… Боясь появиться в школе с дурацкой причёской, я заставил волосы отрасти… А когда Дадли ударил меня в последний раз, разве я не отомстил за это, перекрасив его шевелюру? Улыбнувшись, я снова взглянул на Хагрида и увидел, что тот прямо засветился от радости. – Вот видишь? – сказал Хагрид. – Гарри Поттер-неволшебник… вот погоди, ты будешь знаменитостью в Хогвартсе. Ага, жить не могу без того, чтобы чувствовать себя обезьяной в клетке. Но Вернон не собирался сдаваться без борьбы. – Разве я не ясно сказал, что он никуда не поедет? – прошипел он. – Он отправится в Стоунволл Хай и ещё спасибо за это скажет. Я прочитал те письма, в них говорится, что ему понадобится всякая ерунда вроде… книг заклинаний, волшебных палочек и… – Если он захочет, то даже такой великий магл, как ты, не сможет его остановить, – прорычал Хагрид. – Запретить сыну Лили и Джеймса Поттеров учиться в Хогвартсе! Да ты псих. Он записан туда с тех пор, как родился. Он будет учиться в самой прекрасной школе чародейства и волшебства в мире. Семь лет – и он сам себя не узнает. Там он будет учиться с ребятами своего круга, и у него будет самый великий директор школы Хогвартс, сам Альбус Дамб… – Я НЕ СТАНУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО НЕНОРМАЛЬНЫЙ СТАРЫЙ ИДИОТ УЧИЛ МАЛЬЧИШКУ ВОЛШЕБНЫМ ФОКУСАМ! – завопил дядя Вернон. Но теперь он зашёл слишком далеко. Хагрид схватил зонтик и замахнулся им: – НИКОГДА… – прогремел он, – НЕ ОСКОРБЛЯЙ… АЛЬБУСА… ДАМБЛДОРА… В МОЁМ… ПРИСУТСТВИИ! Он опустил зонт. Тот со свистом рассёк воздух и остановился, указывая на Дадли. Последовала вспышка фиолетового света, затем звук словно от разорвавшегося фейерверка, потом пронзительный крик, и в следующую секунду Дадли уже пританцовывал на месте, схватившись обеими руками за свой жирный зад и воя от боли. Когда он повернулся ко мне спиной, я увидел, что через отверстие в брюках торчит витой поросячий хвостик. Дядя Вернон взревел. Втащив Дадли и тётю Петунию в соседнюю комнату, он бросил на Хагрида последний испуганный взгляд и захлопнул за собой дверь. Хагрид посмотрел на свой зонтик и погладил бороду. – Не стоило мне выходить из себя, – сокрушённо сказал он. – Хотя, всё одно не сработало… Собирался превратить его в свинью, но он, видимо, так похож на порося, что не очень уж много оставалось сделать… Ага, такое признание! И потом ещё Силы Бобра будут рассказывать, как они любят маглов. Пожиратели лучше – по крайней мере, не скрывают своего отношения. Может, раскрыть магмир? Если маги везде такие, это будет милосердием по отношению к генофонду. Лесник искоса взглянул на меня из-под косматых бровей: – Буду признателен, если ты не расскажешь об этом в Хогвартсе. Мне… ээ… не положено колдовать, вообще-то говоря. Но мне позволили чуть-чуть поколдовать, чтобы найти тебя, доставить письмо и всё такое… Это одна из причин, по которой я взялся за эту работу с таким рвением.… – А почему вам нельзя колдовать? – поинтересовался я. – Ну… Я когда-то тоже учился в Хогвартсе… ээ… но меня, если честно, исключили… На третьем курсе… Волшебную палочку взяли да и сломали пополам. Но Дамблдор позволил мне остаться там егерем. Дамблдор – великий человек. – И за что же вас исключили? – Поздно уж, а у нас куча дел назавтра, – громко заговорил Хагрид. – Надо будет съездить в город и купить тебе книги и всё остальное. Он снял с себя толстую чёрную куртку и бросил её мне. – Можешь поспать под ней, – сказал он. – Не обращай внимания, если она будет немного шевелиться. Кажется, у меня в одном из карманов всё ещё осталась парочка сонек.