Игра по собственым правилам

«В молодости я позволял ей всё, потому что был без памяти в неё влюблён. Сейчас я немного успокоился, но всё же по прежнему позволяю именно ей так много. Почему?» — не успел один из самых сильных волшебников хотя бы попытаться найти ответ на свой вопрос, как в гостиной появилась его супруга. В руках она держала одну из своих любимых книг, используя один из своих очаровательных тонких пальцев в виде закладки. Глаза её блестели от очередной идеи. С некоторых пор волшебник перестал строить в уме их диалоги, позволяя ей неслыханную самостоятельность. Он прекрасно осознавал что это может плохо кончится, но… — Послушай, милый, а почему бы тебе не придумать сказку с героями вот этой, к примеру, книги? — глаза супруги доверчиво смотрели на волшебника. — Нет! Я не буду этого делать. Даже не проси, — безапелляционный тон удивил хрупкую женщину. На её лице появилось выражение недоумения. Да, она давно привыкла, что мужа частенько приходится уговаривать, объясняя важность или правильность того, о чём она просит. Но с таким резким ответом она столкнулась впервые. — Но почему? Что плохого в игре с персонажами, которые придумал не ты? — Ну как же ты не поймёшь?! — Да, я не понимаю, — женщина отвела взгляд и отвернулась на пару мгновений, но лишь для того, чтобы положить на стол книгу, теперь уже окончательно закрытую. — И если тебе это кажется чем-то неправильным или ужасным, то… Нет, не кричи, и не обвиняй меня во всех смертных грехах, а просто объясни. Я достаточно тебя знаю, чтобы понимать, что без веской причины ты бы так не упирался. — Тебе действительно интересно? — взгляд волшебника казалось смотрел в самое сердце, пробирался в самые потаённые уголки души, пытаясь найти там что-то недостойное, странное, несвойственное его супруге: может обиду или злость за его несдержанность и резкий тон его ответа, безразличие к его мыслям и чувствам… Но видел лишь искренний, неподдельный интерес. — Очень, — всего одно слово, такое простое, но оно, вкупе с увиденным в глазах напротив, сподвигло на дальнейшее откровение. — Ну хорошо, я смогу объяснить, — покорно кивнул мужчина, — но после этого ты уже тоже не сможешь «играть» с чужими персонажами. Готова ли ты заплатить такую цену, чтобы понять меня? — Знаешь, я действительно не понимаю, почему эта моя просьба так тебя покоробила, — подойдя совсем близко, женщина потеребила передник и, решившись, положила руки на грудь мужа — не отгораживаясь, а наоборот, проявляя свою любовь к нему и безграничное доверие. — Ведь со своими героями ты играешь, да ещё как! И ничего, тебя это не смущает. А тут вдруг — такой шум! — Я понимаю, что озвученная цена очень высока и я не вправе за тебя решать. Так что просто ответь, — волшебник с теплотой смотрел на свою родную красавицу, стоящую близко-близко, настолько, что её запах окутывает и не даёт ясно мыслить, а тёплое дыхание согревает само сердце. — Неужели ты больше не станешь придумывать и рассказывать мне свои сказки? — удивление и неверие в произнесённые только что словах — вот и всё, что можно было прочесть в её глазах. — Поверь, ты сама этого не захочешь, — грустная улыбка появилась на губах волшебника. Он знал о чём говорит. — Но ведь твои сказки — это одна из радостей моей, нет, нашей жизни, — попыталась возразить женщина. Она не претворялась. Она правда не понимала. — Да, я это знаю, — соглашаясь вновь кивнул мужчина, заключая свою возлюбленную в кольцо рук. — Именно поэтому я дал тебе возможность выбора, а не просто, сгоряча ответил. И я всё ещё жду. — Я сделала свой выбор уже давно, — лёгкая улыбка и мечтательность во взгляде сказали мужчине о многом и довольно красноречиво. — Тогда я доверилась тебе и согласилась с тобой делить и горести, и радости, и твои сказки. Понимать и чувствовать тебя для меня важнее всего остального, поэтому мой ответ остаётся неизменным — да, я этого хочу. — Ну раз так, то я с удовольствием объясню тебе всё за чашечкой чая, — женщина подарила своему супругу одну из своих самых ярких и тёплых улыбок, и, коротко поцеловав, стала накрывать на стол. Спустя десять минут супруги сидели напротив друг друга и наслаждались чаем. Собравшись с мыслями, волшебник начал объяснение: — Понимаешь, каждое произведение, творение — это кусочек чьей-то жизни, отблеск чьих-то воспоминаний, тень чьих-то чувств. За каждым персонажем стоят события, которые влияют на отношение к нему. Это не просто, грубо говоря, принцесса, трактирщик или свинопас. У каждого из них есть своя история. Да, не все герои хорошо раскрыты, но ведь есть причина, почему они появились, почему они проявили себя. К, примеру, у трактирщика есть сын, и он помогает главой героине. Но ведь именно трактирщик его воспитал, сделал его именно таким, каким было необходимо для сюжета. А вот принцесса может быть избалованной, на публику, а в душе — милейшее создание, которое не долюбили. И не учитывать такие вот особенности персонажей нельзя! — чуть подумав, волшебник решил прибавить несколько рассеянный пример, более философский. — Играть с персонажем — это как танцевать вальс с собственной тенью. Вот вроде бы ты ведёшь, но и она, в какой-то мере тоже. Она последует за тобой и это невозможно изменить. — Возможно, — негромко перебивает его объяснения супруга, — достаточно лишь переставить источник освещения, или совсем его потушить, — моргнув, будто очнувшись от задумчивости, женщина спросила, — Но я всё ещё не понимаю, в чём разница игры со своими или чужими героями? — Разница в том, что своих персонажей ты знаешь от и до: какие у них особенности внешности и характера, как они поведут себя в той или иной ситуации. Ты с ними не сможешь попасть впросак. А вот чужие персонажи, это как чужие души, они — потёмки. Никто кроме их создателя не знает до конца на что они способны, какое у них прошлое, в чём их особенности и секреты. К тому же, как я уже говорил, жизнь каждого персонажа тесно переплетена с жизнью его создателя. Это — частная территория, нечто личное. Понимаешь? — Кажется понимаю, — медленно кивнула женщина и сделала ещё один глоток чая. — Но в таком случае все твои персонажи — это частички твоей души? — Да, это так. — Но ведь они все такие разные! — казалось, что чем больше объяснял волшебник, тем больше вопросов появлялось у его собеседницы. — И жизнь каждого из героев я не просто создаю, а проживаю, — волшебник искренне рассмеялся, видя изумление в родных глазах супруги. — Да, я создаю им разные ситуации, переплетаю сюжетные линии, а потом продумываю всё, что они скажут, что почувствуют, как отреагируют. Абсолютно всё. — И неужели ты ни одному своему персонажу не позволил пожить самостоятельно, ничего за него не решая, а лишь играя с ним, подстраиваясь? Неужели не было исключений? — волшебник безмерно обожал свою супругу именно за доброту и открытость. Она всегда говорила именно то, что думает, но при этом никого не хотела обидеть, а наоборот, старалась понять, посмотреть на мир его глазами, понять что и как чувствуют другие. — Исключения всегда бывают, — расплывчато ответил волшебник, взяв ладони супруги в свои. — Но на то они и исключения, чтобы быть редкостью, одиночными случаями. — А кто именно стал таким исключением? — Я люблю всех своих персонажей без исключения. Все они мне дороги, — большими пальцами своих сильных рук мужчина поглаживал тыльные стороны ладоней супруги, которые в его руках казались неимоверно маленькими и хрупкими. — Поэтому я не стану называть того, кому я позволил жить почти своей жизнью. — Наверняка это был тот самый король, который все свои грехи сваливал на своих предков, — ненадолго подняв взгляд к потолку стала рассуждать женщина, чуть сжав пальцами ладони своего мужа, показывая, что она всё чувствует и ей приятно. — Или, может быть дракон, из твоей истории на прошлой неделе. Он очень странно себя вёл, а рассуждал-то как! Волшебник молча слушал свою собеседницу. Ни на что на свете он не променял бы бесценные мгновения в её обществе. Но так же никто и ничто не заставило бы его признаться, что это она — то безумное исключение из его правил. Это ей было позволено жить своей, хотя и совместной с ним жизнью. Это от неё он ждал сюрпризов и она не переставала его удивлять. Когда-то давно он по-настоящему влюбился… в своё же творение. О, сколько было возможностей, а иногда и порывов «подумать» за неё, перекроить по своему усмотрению, внушить свой взгляд на вещи. Но каждый такой раз волшебник огромным усилием воли останавливал себя и ещё ни разу об этом не пожалел. Всё, о чём он рассказал этой чудесной женщине о разнице игры со своими и чужими героями было правдой. Он не упомянул лишь то, что чужие герои имеют свою конечность. А вот со своими можно играть без ограничений, по своим правилам, меняя всё сколько угодно. Из задумчивости его выдернул совершенно неожиданный вопрос: — А когда будет твоя новая сказка? — глаза не зря называют зеркалом души. Именно там волшебник периодически тонул, но сейчас он ясно видел в них искренний интерес. — Неужели после всего, что ты услышала, ты ещё хочешь слушать мои сказки и играть с моими героями? — Слушать — да, — не задумываясь ответила женщина, и чуть тише добавила, — а с героями я не играю. Это делаешь только ты…