В Азкабане всё только начинается

Ноябрь, 1996. В очередном письме Лорд Ледум сообщил, что уладил проблему с Лордом Ноттом. Это обрадовало Григория, который вспомнил недавний разговор с Теодором. Разговор этот произошёл в коридоре, так как оба участника посчитали, что надолго он не затянется, и не стали заходить в класс. — Ледум, из-за тебя разорвана моя помолвка с Гринграсс, — процедил Теодор, яростно глядя на Григория. — Я в курсе, но это не моя вина, я на этой помолвке совершенно не настаивал, — поднял руки тот. — А кто же тогда виноват? — прошипел Нотт. — Да никто, у тебя чувства к Дафне есть? — совершенно спокойно произнёс Ледум. Настроение Теодора ему совершенно не нравилось. С парнем нужно было договориться, избежав при этом дуэли. — Если и есть, я тебе не скажу, — зло выплюнул Теодор, сложив руки на груди. — Зато я скажу: судя по твоему поведению, даже симпатии нет, — холодно ответил Григорий. Но он продолжил, не дав парню ответить: — На помолвке настоял мой дед, у меня не было особо выбора. Поэтому пусть он сам разбирается с твоим отцом, хорошо? — предложил Ледум, внимательно глядя на Нотта. — Ладно уж, отец с ним разберётся, — кровожадно улыбаясь, произнёс Теодор. — Тогда больше вопросов нет? — Пока нет, Ледум, — сказал Нотт, отлепляясь от стены, на которую облокотился в ходе разговора. Ледум выдохнул, так как дуэль ему даже не предложили. «Хорошо всё-таки на Слизерине учиться», — подумал он, направляясь в Большой зал. Как именно он договорился с Лордом Ноттом, Лорд Ледум не сообщал, а Григорий и не хотел интересоваться. Кроме того, мужчина писал, что в Лондоне в следующем месяце проходит научная конференция по проблеме душевнобольных, и на ней будут специалисты, которым он бы хотел показать Григория. Так что избавление от крестража уже близко, если оно вообще возможно без смерти носителя. Такая новость порадовала Григория. Он даже немного помечтал, что будет делать без крестража. Первым пунктом в плане шёл переезд в другую страну, во Францию например.

***

Григорий вошёл в библиотеку и приблизился к стойке, чтобы вернуть книги. — Привет, Грегори! Так давно тебя не видела! — послышался знакомый голос. Целый месяц он успешно избегал разговоров с Гермионой, выбираясь в библиотеку только в дни её занятий со Снейпом, а после общих уроков с гриффиндоркой — болтая с Блейзом или Дафной. Похоже, везению конец. Сегодня четверг. — Привет, Гермиона! — вымученно улыбнулся парень. — Дела всё, дела. Давай присядем и поговорим, — предложил он, показывая рукой на столик в углу. — Ты был прав, профессор Снейп не такой уж и противный, он столько всего знает, — начала Грейнджер, когда они уселись и окружили себя чарами. В голосе девушки слышалось восхищение, восхищение знаниями. — А я о чём, — улыбнулся Григорий. Но сам подумал: «Надо поскорее от неё отвязаться, ещё Дафна увидит, недовольна будет». Григорию вспомнился давний разговор с Блейзом, когда тот передал недовольство факультета дружбой с грязнокровкой. Ледум тогда попросил её так не называть, но согласился уменьшить количество общения, хоть и не понимал, какое слизеринцам дело до того, с кем он проводит своё свободное время. — Грегори, ты меня слушаешь? — вырвал его из мыслей голос Гермионы. — Прости, задумался. Я так устаю с этими занятиями. Занятиями… Григорий решил рассказать Грейнджер о своих занятиях с Дамблдором. Ведь именно так бы поступил Гарри, даже не так, он рассказал бы раньше. — Не перенапрягайся. Никогда бы не подумала, что ты будешь учиться лучше меня, — мягко улыбнулась девушка. Но на её лице не было зависти, только гордость взявшимся за ум другом. «Я бы тоже не подумал, но ты многого обо мне не знаешь», — мысленно ответил ей Григорий, а вслух поведал о своих занятиях с Дамблдором, не вдаваясь в подробности.

***

За этот месяц многое изменилось в отношениях Григория и Дафны. С того самого дня, как получили письма о помолвке, они всё чаще и чаще вместе делали задания по учёбе. Они оба терпеливо объясняли непонятные другому места, сверяли выводы. Григорий стал втягивать Дафну в разговоры сначала о задании, магии из этой области, потом постепенно всё расширял сферу обсуждения. Так они дошли до разговоров на отвлечённые темы. Григорий поразило, что у Дафны на всё было своё мнение, причём продуманное и глубокое, несвойственное девушке её лет. Сложно было найти ту область, которой бы она не интересовалась. А на прямой вопрос о такой области ответила, что это квиддич, чем только порадовала Григория, поспешившего её заверить, что тоже не интересуется этим магическим спортом. Симпатия и восхищение в душе парня постепенно перерастали в нечто большее…

***

Гермиона Грейнджер медленно помешивала по часовой стрелке бодроперцовое зелье, которое кипело в большом котле. Теперь дополнительные занятия проходили не два, а три раза в неделю, а профессор Снейп заваливал дополнительными заданиями. У девушки и минуты свободной не было. «Пять, шесть… Теперь корень мандрагоры», — подумала Грейнджер и скинула с разделочной доски корень. Она не заметила, как с рукава сорвался приставший к нему кошачий волосок и упал в котёл. Зелье забурлило, и Гермиона подошла поближе, рассматривая его. Профессор Снейп увидел происходящее с зельем и быстро сказал: — Осторожно! Но было поздно. Зелье взметнулось вверх и попало бы Гермионе на лицо, если бы та не закрыла его руками. Реакция профессора тоже была на высоте, поэтому он быстро уничтожил зелье и приблизился к девушке, которая всё ещё закрывала лицо руками. Отодвинув руки девушки от её лица, зельевар окинул их взглядом. Рукава кофточки частично растворились, сморщившуюся красную кожу покрыли мерзко выглядящие волдыри. «Ничего непоправимого», — сухо подумал он, отпуская Гермиону. — Стойте здесь, сейчас принесу аптечку и помогу вам, — скомандовал он. Не дожидаясь ответного кивка, он пошёл к шкафу у стены лаборатории. Гермиона изо всех сил сдерживала слёзы. Руки нестерпимо жгло, и предательские капли готовы были брызнуть из глаз. Девушка закрыла веки, пытаясь успокоиться. Раз профессор сказал, что поможет, то он поможет. Нужно только потерпеть. Боль постепенно отступила, и девушка почувствовала, как её руки касается что-то мягкое. Открыв глаза, она поняла, что это пальцы профессора, которыми он наносил тёмно-жёлтую густую мазь. — Глупая вы девочка! — раздражённо выплюнул Снейп. — Я вам уже говорил, очищайте заклинанием одежду перед варкой зелий. Но нет, чужие советы не для вас! Я был лучшего мнения о ваших умственных способностях. — Мужчина почти шипел, а его слова отдавались болью в голове Гермионы. Она понимала, что крупно ошиблась, что сама виновата. Ничего оскорбительного зельевар не сказал, но Гермиона испугалась, что разочаровала его, и теперь конец дополнительным занятиям. Девушка так радовалась, что зельевар признал её умственные способности, а теперь слышала в его словах разочарование. Это было уже слишком, и Гермиона разрыдалась. Снейп привык к девичьим слезам, слишком часто он доводил девушек своими язвительными замечаниями, но не получал от этого удовольствия, скорее уж, слёзы были ему неприятны. Ещё бы: часто сопровождались громкими звуками и не совсем адекватным поведением, нос девушки краснел, из него текли сопли. Гадость, в общем. Но слёзы этой гриффиндорки почему-то произвели другой эффект. Захотелось утешить, успокоить, защитить, да просто обнять. — Тише, тише, успокойтесь, — мягко сказал Снейп. По крайней мере, постарался, а Грейнджер от этого заплакала ещё сильнее, хоть и не проронила ни звука. Он не знал, что ещё сказать, так как девушка ошиблась сама, сама же и поплатилась. «Неужели ей так больно? Наложил же заклинание», — размышлял Снейп. В конце концов, он закончил обмазывать руки девушки, отошёл, но быстро вернулся с флаконом, который приставил к губам Грейнджер. — Пейте, это успокаивающее, через час с вашими руками всё уже будет в порядке, — холодно произнёс Северус. Он разозлился на себя, потому что слёзы Грейнджер так на него действуют, и решил поскорее её выпроводить из кабинета. Взмахом палочки отправил вещи девушки в сумку и повесил ту на плечо Гермионы, которая так и не проронила не слова, сдерживая рвущиеся всхлипы. — Возвращайтесь в свою гостиную и поспите немного, — сказал он, уже открывая дверь из кабинета. — На следующем занятии я сам проверю вашу одежду. — Следующем? Оно будет? — встрепенулась Гермиона. — Конечно будет, мисс Грейнджер. — Снейп устало потер переносицу. — Спасибо, сэр, — резко перестав плакать, улыбнулась девушка и вышла из лаборатории.