Дежурство (PG-13, драма)
29 июля 2017 г. в 13:45
Хроническое воспаление бронхов – так было написано в медкарте. Врач-баджорец, похоже, очень торопился, заполняя её: ввёл только данные трикодерной диагностики, забыв о симптомах и жалобах больного, оставил чистой графу «Рекомендации». Напрем тоже не было резона задерживаться сегодня на работе, но такой небрежности допускать не стоило.
- Как у тебя кашель начался? – она обернулась через плечо. – Застудилась?
- Наверное, - тихо сказала девочка. – Я не помню.
Она сидела на краешке биокровати, сцепив пальцы на коленках, ссутулив острые плечи – ни дать ни взять нахохлившийся птенец ремлы. Тёмные глаза смотрели исподлобья и, казалось, настороженно следили за каждым движением Напрем.
- Как давно болеешь?
- Месяца два, наверное, - белый лоб наморщился. – Это ничего, мне почти не мешает кашель. Только когда я с ребятами побегаю, запыхаюсь – вот здесь очень ломит, - она приложила ладошку к груди.
- К вечеру становится хуже?
- Да вроде нет…
Привстав, девочка тревожно оглянулась на дверь.
- А почему папу не пускают?
- Нельзя, - коротко отозвалась Напрем, дописывая очередную фразу. Щёлкнула «сохранить», подняла голову от экрана:
- Правила не разрешают находиться в палате в таком состоянии. Ты, Ади, наверное, сама видишь, что он немного не в себе.
- Он выпил, - вздохнула Ади. – Так всегда: сначала обещает мне новую куртку, а как на фабрике заплатят – идёт к Кокуму за настойкой… Почему Кокума карды не заберут?
- Может, он с ними выручкой делится, - предположила Напрем. – Ложись, Ади, будем тебя осматривать.
Она потянулась включить стационарный трикодер, на панели замигали лампочки. Ади покорно вытянулась, скинула протёршиеся сандалики.
- Придётся минутку подождать, - Напрем покачала головой. – «Обработка данных»… Что ж там так долго обрабатывать?
Падд на столе тренькнул, и русая головка любопытно приподнялась.
- Лежи, лежи, - Напрем протянула руку за паддом.
«Когда тебя ждать? Всё готово».
Она помедлила, прежде чем набрать ответ.
- Лаан, глянь, есть кто ещё в приёмной?
За ширмой послышались шаги, стукнули створки двери. По ногам потянуло сквозняком.
- Дочь моя где? – сипло, надрывно прокатилось по коридору. – Долго вы её будете мучить? Она есть хочет, спать хочет!
- Вам бы тоже проспаться не мешало, - укоризненно произнёс голос Лаана.
- Все вы – одна шайка, - донеслось в ответ, - все вы, лекаришки… Ложкоголовым лишь бы уморить честного баджорца, и вы такие же. Получат должность – и давай набивать карманы. Чтоб вас всех призраки Па забрали, чтоб они жгли неугасимым огнём ваши поганые душонки!
Личико Ади болезненно поморщилось. Двери закрылись с тихим шорохом, и вихрастая голова Лаана выглянула из-за перегородки:
- Никого, только папаша Ади буянит. Может, влепить ему протрезвляющего?
- У нас только метаксид, а он может дать осложнения на психику, - она вновь подошла к экрану трикодера. – Значит, смотри: закончишь с Ади – ей нужно вколоть корданин. Гипо в верхнем ящике стола.
- Знаю, - парень кивнул. Быстрым движением Ади оперлась на локти, тревожно вытянула шею:
- Может, не надо укол?
- Это быстро, - Напрем устало улыбнулась. – Тебе будет больно только одну секунду.
- Обещаете?
- Угу… - она протянула Лаану изолинейные стержни. – Рассортируй карточки по порядку, у меня времени не хватило.
- Хорошо, доктор Тора. Я только не совсем разобрался в новых шифрах для диагнозов.
- Ну, если что напутаешь, завтра вместе исправим.
Напрем провела ладонью по экрану, пролистывая данные, и недоуменно нахмурилась: по лёгочной ткани и иммунной системе – в двух нижних столбцах – вырисовывалась совершенно не та картинка, на которую следовало рассчитывать. Ну-ка, какие цифры?.. А если наложить график на норму…
Воспаление бронхов, значит? Ничего себе воспаление бронхов!
- Лаан, иди сюда, - негромко позвала она. – Глянь.
Парень нагнулся из-за её плеча, и беззвучный глубокий выдох обдал её затылок.
- По-моему, воспаление перешло в лёгкие, - осторожно произнёс он. Напрем тряхнула головой:
- Тут не просто воспаление, тут похоже на болезнь Потрика второй стадии. Откуда она взялась за два месяца? Изменения в тканях должны были идти уже недель десять. Вот посмотри, - она ткнула ногтем в экран.
Ади села на биокровати, нырнула под руку Напрем, пытаясь что-то рассмотреть на экране.
- Кажется, пассивная форма, - с надеждой предположил медбрат. Напрем коротко усмехнулась:
- Пока да. Может, удастся спасти лёгкие. Готовь анализатор – возьмём пробу крови.
Холодные детские пальцы легли ей на запястье, над рукавом:
- Доктор Тора, что всё это значит? Когда вы отпустите меня домой?
«Не в ближайший год» - хотелось бросить Напрем, но она подавила досаду. Досаду на девчонку, подцепившую болезнь, на своего предшественника, который ошибся в диагнозе, на собственную ноющую от усталости спину, на Дуката, который, конечно, будет злиться…
- Несколько часов разницы не сделают, - тихо сказал Лаан. Она обернулась, и он кивнул в ответ на её озадаченный взгляд. – Мы можем положить Ади спать, я спокойно отдежурю смену, а вы пойдёте домой. У вас ведь наверняка планы, - он смущённо улыбнулся. – Завтра вернётесь, придёт Рун, и вы начнёте процедуры.
Напрем помолчала, вглядываясь в его мягкое, спокойное лицо. Лаану, конечно, самому до смерти не хочется возиться с пробами, с внутренней регенерацией – а может ведь понадобиться и за скальпель взяться… А ей бы просто уйти домой, принарядиться и отправиться с Дукатом в голокомнату. Они столько дней друг друга не видели. Это так здорово – обняться на расстеленном шерстяном пледе, прижаться плечом к его плечу, пощекотать травинкой гребень у него на щеке…
- Готовь анализатор, - повторила она. – Ади, закатай левый рукав до локтя и ложись.
Ниточки бровей обиженно приподнялись:
- Вы сказали, всё будет быстро. И почти не больно.
- Я ошиблась, - Напрем щёлкнула по кнопке, подставила руки под лампу дезинфектора. – Боль будет длительной – и, скорее всего, это не в последний раз. Но если ты хочешь вернуться домой здоровой, сильной, а не дряхлой бабулькой, задыхающейся на каждом шагу, если ты готова бороться за свою жизнь – ты справишься.
Ади смотрела на неё хмуро и сердито, тёмные глаза блестели, точно она готова была расплакаться. Потом она молча подняла руку и завернула рукав.
Дукат застёгивал на поясе ремень, голая широкая спина в узоре чешуек отливала серой сталью в сумраке комнаты. Он не повернул головы, и Напрем тяжело опустилась на кровать, чувствуя, как ломят коленки.
- Я же написала тебе, - негромко произнесла она. – У меня был тяжёлый пациент. Ребёнок.
- Поэтому твой собственный ребёнок спрашивал у меня перед сном, где мама, - ровным холодным тоном отозвался Дукат. – Я уж думал, она проснётся – и тебя опять нет.
- Зиял хорошо понимает, где я работаю, - пробормотала Напрем. Сил раздражаться не было. – А ты как будто младше неё.
- Напрем, - он просунул руки в рукава формы, пригладил волосы у виска, - я не врач, но я представляю себе, что такое артериальное кровотечение, когда счёт идёт на секунды. И что такое болезнь Потрика, которая тянется годами.
- И в конечном счёте больной отправляется в Небесный храм до срока потому, что врачи не слишком спешили, - Напрем уронила голову на подушку, прикрыла глаза. – У детей инфекция особенно быстро развивается.
Что-то слабо лязгнуло: Дукат, похоже, надевал броню.
- Меня не будет допоздна, - бросил он. Она вздохнула в подушку:
- Угу…
Сквозь подкатывающую дрёму она расслышала лёгкие шаги у изголовья. Потом всё стихло, осталась только сонная истома, тянущая куда-то вниз, вниз.
Прохладные твёрдые пальцы коснулись её затылка, скользнули к шее, поправляя завернувшийся ворот блузы. Она инстинктивно приподняла голову.
- Шш, спи…
Плечи бережно обняло тёплое одеяло.