Ты моя навечно....

Вы знаете то чувство, когда смотришь на человека и понимаешь, что он — твоя судьба, твоя жизнь, твое все? А вот я знаю. Я знаю, что рассказы про бабочек в животе, просыпающихся от каждого мимолетного взгляда любимого человека, правда, а не плод фантазии поэтов-романтиков. Когда он улыбается мне, я готова взорваться от счастья, дарить всем то чувство, которое наполняет меня в такие моменты. С самого моего появления в Глейде, все парни, живущие в нем, не сводят с меня изучающего взгляда, от которого у меня все внутри сжимается. Но они мне не важны. Мне не нужен никто из них, кроме одного… Каждый гребаный день я жду его возвращения из Лабиринта, я молю Бога, чтобы он защитил его, чтобы с ним ничего не случилось. Каждое утро я провожаю его тревожным взглядом до ворот и еле сдерживаю слезы. Ведь я понимаю, что если с ним что-то случится, я не переживу. Я просто сойду с ума и добровольно пойду в лапы к гриверам, лишь бы не мучиться от ужасной боли, разрывающей грудь. Но он не обращает на меня практически никакого внимания. Он все свободное время проводит в компании своих друзей. Меня он не замечает. И от этого еще хуже. Хотя, я понимаю, что это к лучшему, так как Алби запретил мне иметь романтические отношения с глейдерам, чтобы его дорогие и горячо любимые «братья» не поссорились. Только дружба. А мне страдать… Но какая разница, запретил Алби влюбляться в этих пацанов, или нет. Ведь сердцу не прикажешь, хоть мой мозг все еще пытается вдолбить сердцу более или менее разумные мысли. Но этот упрямый орган упорно продолжает отбиваться и не обращает никакого внимания на упреки мозга. Но, однажды, когда произошло то, чего многие никак не ожидали, а именно то, что Минхо, Алби и этот новичок Томас останутся одни на ночь в Лабиринте, я поняла, что все мои молитвы бессмысленны, что-то, чего я так сильно боялась, произошло. И я сломалась. Я потеряла все. Своих друзей и свое счастье. Ведь после ночевки в Лабиринте еще никто не приходил живым. Но я упорно ждала, сидела около ворот всю ночь. Но с каждой минутой, проведенной около стен этого чертового Лабиринта, моя надежда угасала. Я надеялась на чудо, но понимала, что оно не произойдет. Что все, о чем я мечтала, рухнуло в момент, когда ворота закрылись. С такими мыслями я уснула, но проспала недолго. Уже спустя пару часов я проснулась от ужасного грохота. Сначала я не могла понять, что происходит, но потом осознала, что это Врата открывались. Я вскочила и подбежала к ним. За мной начали собираться еще ребята, но я не обращала на них никакого внимания. Мне нужно было сосредоточиться на одной мысли, на одном желании. И оно сбылось. Я увидела его, всего в крови, с жуткими ранами на руках, на лице, рубашка на животе была изрезана и запачкана алой густой жидкостью. Но он был жив. Жив… Спустя полчаса Минхо уже лежал на койке в доме медиков. Так как Томас пострадал меньше, то ему только обработали раны и вскоре отпустили. Алби же повезло намного меньше. Его ужалили, поэтому он был под контролем Джеффа и Клинта в Хомстеде. А мне предстояло помочь Минхо. Я осталась с ним один на один. Я так долго этого ждала и очень боялась. Аккуратно разрезав рубашку, я, стараясь не смотреть на прекрасное спортивное тело парня, обработала рану на животе. Я чувствовала его взгляд, но пыталась не обращать внимание на него, так как мои щеки уже слегка порозовели. Не хочу усугублять положение. Отжав тряпку, нежно и бережно провожу по ране парня. Вдруг слышу тихое шипение и резко отдергиваю руку. - Ой, Минхо, прости, прости, я не специально! — засуетилась я. - Нет, нет, все в порядке, не беспокойся, — он взял меня за запястье и притянул, — мне не больно. - Извини меня, пожалуйста, я не хотела, — кажется, я уже была почти что родственницей помидора. - Успокойся, я ж не умер. Я тебя никогда не покину… Я сначала не уловила смысл его слов, но когда до меня, наконец, дошло, то я уже сидела на кровати рядом с Минхо и чуть ли не прижималась к его груди. Такой смущенной я никогда себя не чувствовала. - Думаешь, я не замечу твоих взглядов, смущенной улыбки и случайных касаний? — Мне было стыдно, я не знала, что ответить. — Из-за запрета Алби я не мог показать тебе, что чувствую. И не мог показать, что заметил твое ко мне «особое» отношение. Ты мне далеко не безразлична. Я люблю тебя, Белла, люблю… Он резко вскочил с кровати, несмотря на боль. Я хотела было начать читать ему длинную речь о том, что ему сейчас вставать и вообще двигаться запрещено. Но меня резко прижали к себе и не дали пошевелиться. Вдруг я почувствовала горячее дыхание, обжигающее мою шею, затем парень прильнул своими пухлыми губами к моим и целовал долго и нежно. Но когда не стало хватать кислорода, он оторвался от меня, и я услышала тихий шепот: — Ты моя, навечно…