***
Сколько мы уже идём? Мои ноги нещадно болели. Сапоги оказались крайне неудобными, а из-за неподходящего размера то и дело образовывались мозоли. Не успевали сходить одни, как на их месте появлялись новые. В пояснице временами стреляло, пришлось выпросить посох у Хоука, чтобы на него опираться при ходьбе. Я, конечно, бывала в полевых условиях и за годы службы в Альянсе не раз участвовала в операциях, требующих длительных переходов, но за время, когда я была капитаном Нормандии, слишком привыкла к удобствам и личной каюте, а стоило мне указать место на карте, как тут же корабль доставлял меня к нужной планете, а дальше Кортез на Кадьяке высаживал пехотный отряд. Все, о чем я только могла сейчас мечтать, обливаясь потом и проклиная неудобную обувь, — это душ и мягкая постель. Но Хоук заставлял нас двигаться вперёд. Как он только не устает? Чтоб его дракон съел, я чувствую себя слабой рядом с ним. Коммандер Шепард и слабая — даже у меня эти два слова не вяжутся вместе. Я должна собраться! Сколько мне пришлось доказывать всем тем мужланам из Альянса, что я не хуже них, так почему сейчас раскисла? — Можем устроить привал, — вытащил меня из бездны самобичевания Хоук. — Нет, — бросила я и упрямо продолжила переставлять ноги. Он только хмыкнул в ответ. Через несколько шагов Хоук неожиданно сел на землю со словами: «Ах, как я устал!» Было понятно, что он делает это ради меня, но, чтобы не задеть мою гордость, сам притворился уставшим. Я оценила этот поступок и с благодарностью повалилась рядом. Хоук разминал затекшие плечи, кажется, он всё-таки немного, но выбился из сил, а я поспешила снять сапоги, подставляя взору кровавые мозоли. С тихим стоном я вытянула ноги, мечтая опустить их в прохладную водичку, и закрыла глаза, подставляя лицо солнцу. Вдруг я почувствовала тёплое прикосновение, и боль в ногах отступила. Опустив голову, я встретилась взглядом с державшим мою ступню Хоуком. — Я, конечно, не Андерс, но кое-что умею, — он виновато улыбнулся и мягко убрал руки, развеивая свечение вокруг них. — Спасибо, — жар ударил мне в лицо, заставляя покраснеть щеки. Что это вдруг стало так жарко? Я начала обмахиваться руками. — Следующий привал давай сделаем в месте попрохладнее. — Следующий будет уже в городе. Идём, — Хоук поднялся и подал мне руку, чтобы помочь. Но я, быстро натянув сапоги, поднялась сама, не решаясь коснуться мужчины, а то ещё увидит мое смущение. С чего бы мне вообще смущаться? Думая о произошедшем, я не заметила, как мы вошли в город.***
Наконец-то, цивилизация! Я ускорила шаг, чтобы поравняться с Хоуком. Ноги передвигать сразу стало легче, походка превратилась в пружинистую, я уже предвкушала скорую встречу с горячим обедом, тёплым душем и мягкой постелью. Но все мои мечты развеяло ведро помоев, вылитое мне под ноги со второго этажа невысокого здания. Ещё немного, и меня бы окатило этой дрянью с головы до ног. Я осмотрелась и только сейчас заметила, насколько грязным и смердящим был этот город. Сточные канавы сопровождали каждую улицу, казалось, их не убирают вовсе, и отвратительный запах отходов был тому подтверждением. Сами жители не славились особой чистоплотностью, особенно на окраине. Они были больше похожи на беженцев. Однако архитектура все же впечатляла. Наряду с небольшими и скромными домами улицы украшали особняки, оснащенные всевозможными статуями и с садами на прилегающей территории. А чем глубже в город мы проходили, тем выше и величественнее становились здания. В самом центре над всей этой грязью возвышались высокие башни. Я надеялась, что мы подойдем ближе, и мне удастся рассмотреть их лучше и хоть чем-то восхититься в этом городе, но Хоук потянул меня в сторону с главной улицы, бросив: «Почти пришли». Однако, когда нам осталось пересечь последнюю улицу до дверей таверны, путь нам преградили вооруженные воины. Как оказалось, они перекрыли всю дорогу. Хоук заметно занервничал и приказал опустить голову. Но все же мне удалось рассмотреть процессию. Четверо людей несли на своих плечах паланкин, в котором сидел человек в черной мантии с капюшоном. Хоть наряд и не выделялся пышностью и помпезностью, его средство передвижения кричало о богатстве и статусе владельца. — Это магистр, — шепнул мне на ухо Хоук. Вдруг идущий впереди паланкина человек упал, затормозив ход всех. Его попыталась поднять девушка, что шагала рядом, но безуспешно. — Чего встали? — рявкнул со своего насеста магистр, послышался звук хлыста, а затем крик девушки: — Он не может больше идти! — Смеешь открывать при мне свой грязный рот, эльфийская сучка? — мужчина слез с паланкина, пользуясь одним из тех, что несли его, как ступенькой, приблизился к девушке, которая до сих пор пыталась помочь товарищу, и ощутимо ударил ее по лицу так, что она отлетела на пару метров и больше не рискнула подняться. — А ну вставай! — он пнул лежащего мужчину, тот еле вскрикнул и на дрожащих руках попытался приподняться, но от очередного удара ногой под ребра опрокинулся обратно на землю. В неосознанном порыве я бросилась на помощь слабому. Но Хоук успел схватить меня за руку и притянуть обратно. — Мы ничем не можем ему помочь, — шептал он мне, сжимая руку крепче. — Посмотри, сколько стражников у этого магистра. Мы погибнем зря в попытке спасти раба. Я подняла глаза на Хоука, не веря своим ушам. Но он был прав, а увидев выражение его лица и боль, что отразилась на нем, я поняла, что он тоже отчаянно хотел помочь бедняге. Мы действительно были беспомощны в сложившейся ситуации. Нас убьют на месте, стоит только попытаться подойти. Все, что мы могли сделать для этого мужчины, пока его избивал хозяин, — смотреть и не отводить взгляд, быть эти последние минуты вместе с ним, запомнить его. И мы стояли и смотрели, все крепче сжимая ладони друг друга. Тогда как все отвернулись и спрятали глаза, мы наблюдали, как жизнь покидает молодого раба, и проклинали устройство этого мира. Когда процессия наконец удалилась, мы подошли к месту, где мужчину забили до смерти, намереваясь устроить ему хотя бы достойное погребение, но его уже оттащили к сточной канаве, а тело успели поглотить помои. Никто. Никто не заслуживает такой смерти! Тедас оказался ещё хуже, чем я думала.***
Хозяин таверны проводил нас до предоставленной комнаты. Спустя некоторое время эмоции, вызванные произошедшим инцидентом, слегка поутихли, оставив лишь неприятный осадок, а, завидев всего одну кровать в маленькой комнатушке, я мигом кинулась к ней со словами: — Кровать моя! — и уже прыгнула на нее, чтобы почувствовать хоть немного комфорта. — Ага, и клопы вместе с ней, — с равнодушным видом произнёс Хоук. Клопы?! Нет, с клопами не хочу. Я попыталась вывернуться, чтобы не упасть на этот рассадник паразитов в виде матраса, но, находясь уже в полете, столкновения было не избежать. Стоило мне только коснуться простыней, я подпрыгнула как ужаленная и опрокинулась на пол. — Я пошутил, — Хоук зашелся громким смехом. Утирая слезы, он все никак не мог успокоиться, смотря, как я массирую ушибленный зад. Наконец он смог из себя выдавить, чтобы я оставалась здесь, а сам он скоро вернётся. Так, хохоча, и ушел. И Хоук сдержал обещание. Действительно скоро он вернулся, неся с собой чистую одежду, как оказалось — для меня, а следом за ним шли две девушки с ведрами воды. — Не ванна, но помыться сможешь, — он положил вещи и снова вышел, добавив в дверях: — Я буду внизу. Да, не ванна — это точно подмечено. Я с тоской припомнила джакузи в своей квартире на Цитадели, и как Трейнор с восторженными возгласами любила в ней плескаться. Дружеские посиделки с ребятами — я скучаю по ним больше всего. Я перелила воду в бадью и залезла в неё. Она показалась маловата, и мне вдруг стало любопытно, а поместится ли высокий Хоук с его широкими плечами сюда, и захихикала, представляя такую картину. О чем это я, вообще, думаю? Как девица пубертатного возраста. Раньше у меня не было времени на подобные мысли. Закончив с омовением, я вздохнула с облегчением. Ну, хоть запах отбило. Новая одежда оказалась в разы удобнее монашеской робы. Хотя, по-моему, любая вещь будет удобнее той коричневой тряпки. Просторная светлая рубашка на тесемках, курточка из дубленой кожи, лёгкие штаны. Хоук постарался и даже раздобыл новые сапожки, которые сели на мне как литые. Преисполненная благодарности, я спустилась на первый этаж таверны. Мой проводник в этом мире сидел за крайним столом у стены и потягивал кружечку чего-то мутного, но сидел он не один, а в компании ещё одного человека, чье лицо было скрыто в глубине капюшона. Заметив меня, они оборвались на полуфразе. — Присаживайся, я заказал куропаток, — пригласил меня за стол Хоук, пододвигая соседний стул. — Может, познакомишь нас? — спросил таинственный человек в плаще. — Шепард, это Фенрис. Фенрис, это Шепард. А теперь отвечай, паршивец, ты охотишься на магистров? — Хоук вытянул руку и хлопнул собеседника по капюшону. Не ожидавший такого Фенрис резко вскинул голову, из-за чего из-под ткани показались белоснежные волосы. — Осторожнее, — зашипел он на Хоука и натянул капюшон ещё глубже, насколько это возможно. Ситуация мне показалась презабавной, и я усмехнулась. Из тени на меня сверкнули зелёные глаза. — Будь внимателен, ты разворошил змеиное гнездо, — вернул обратно на себя его внимание Хоук. — Без тебя знаю, — огрызнулся приятель. Нам принесли запечённых куропаток и три кружки с мутной жидкостью. Это оказался эль, хотя на вкус он был довольно поганый. После непродолжительного поглощения пищи, Хоук неожиданно продолжил разговор: — Твоя сестра здесь? — Она в Каринусе, прислуживает какому-то магистру, — Фенрис с презрением выплюнул эти слова. — Все ещё не собираешься с ней налаживать отношения? — Нет, — Фенрису явно не нравился этот разговор. Хоук хотел выдать что-то ещё о важности семьи, но угрожающий взгляд собеседника заставил его проглотить слова, так и не высказав их. В отместку Фенрис ткнул в больное место Хоука: — Видел Изабеллу. — Она здесь? — Хоук аж подавился гадким пойлом. — Уже нет, — Фенрис ухмыльнулся, довольный реакцией друга. — Уплыла пару дней назад. Теперь она носит широкополую шляпу с пышным пером и называет себя королевой восточных морей. — Похоже на неё, — протянул Хоук и хотел отпить ещё эля, но кружка оказалась пуста, и он ее отставил на край стола. — Не жалеешь, что не позвал ее с собой? — уже серьезно, без капли насмешки спросил Фенрис. — Разве я мог отнять у нее море? — с грустью проговорил Хоук. Было видно, что ему неприятен этот разговор, и мне тоже хотелось его прервать, но я не смела влезать в беседу двух старых друзей, а лишь переводила внимательный взгляд с одного на другого, тем не менее не забывая уплетать за обе щёки упитанных птиц. — Мне пора, — доев свою порцию, Фенрис поднялся из-за стола. — Заплати за себя, — Хоук попытался схватить приятеля за руку, но тот изящно выкрутился из захвата. — Это же ты у нас из знатного рода, — съязвил Фенрис. Уже на выходе он обернулся и одними губами произнёс: — Не умри там, Хоук. — Ещё чего, — только я слышала его ответ. Он схватил кружку и хотел снова отпить, но она все так же была пуста. С улицы послышался шум и странные возгласы: — Это он! Белые волосы и отметины, хватайте его! — Они говорят о Фенрисе? — поинтересовалась я, пытаясь выглянуть в окно. — Мы должны помочь. — Нет, — Хоук нахмурился, но продолжил сидеть на своём месте. — Почему? Разве он не твой друг? — Он не просил ему помогать, — отрезал мужчина. Я хотела было возразить, но, увидев его сведённые брови и сжатые в тонкую полоску губы, не смогла выдавить из себя ни слова протеста. Он переживал сильнее меня. Он оставил Андерса, а теперь ему приходится делать то же самое с Фенрисом. Похоже, тот Старший — та ещё заноза, раз Хоук идёт на такие жертвы, переступая через себя и свои принципы. — Пошли, надо отдохнуть перед дальнейшим путешествием. За ужином я и не заметила, как стемнело. Звуки преследования все удалялись, а свет стремительно убывал. Поднявшись в комнату, я окончательно решила уступить кровать Хоуку. Не так уж я устала, и, вообще, эти дни можно считать расслабляющим отпуском в сравнении с последними годами тремя моей жизни. Но мужчина заупрямился, мол, какой джентльмен позволит леди спать на полу. — Разреши мне хотя бы для тебя казаться сильным, — выдал он последний аргумент и устало осел на пол. Он намекает, что слаб? Тогда по сравнению с ним что я? Я стала бесполезна и беззащитна, оказавшись на этой планете, а Хоук превратился для меня в путеводителя по этому миру. Только благодаря ему я выжила и смогла двигаться дальше. И он считает себя слабым? Обуреваемая чувствами, я собиралась выдать целую тираду на тему его слабости, как услышала тихое сопение — он уже спал, привалившись спиной к кровати. Что ж, делать нечего: из последних сил я подтянула его на постель и устроила поудобнее. Не такой уж он и тяжёлый, как кажется, не тяжелее Кайдена, а того я носила на своём горбу не один раз. Усталость начала сказываться, устроившись рядом, я тоже провалилась в темноту без сновидений.***
О следующих днях нашего путешествия в Скайхолд и вспоминать не хочется. Хоук нашел корабль, идущий в Ферелден, на который нас согласились взять. Подозреваю, что ему пришлось отвалить приличную сумму, чтобы добиться согласия капитана. Но вот мы поднялись на борт, и вся следующая неделя прошла в качке и мучениях. Взглянул бы кто в тот момент на меня, признал бы в этом свернувшемся комке, извергающем свои внутренности за борт, спасительницу галактики? Я вроде бы бывала на морских кораблях в поисках Левиафана, но, возможно, тогда бушующий в крови адреналин не давал проявиться болезни. Сейчас же она разгулялась во всю красу. Все, что я помню… Нет, даже сами воспоминания уже вызывают тошноту. Одно я знаю точно — ноги моей больше не будет на парусниках! Наконец, мы высадились на берегу, и моему счастью не было предела. Я так не радовалась, даже когда воскресла из мертвых. Все благодарила бога, богиню, Килу — всех, кого смогла вспомнить, что они создали твердую землю под ногами, пока Хоук не потащил меня дальше. В Ферелдене было куда больше разрывов, нам часто приходилось сворачивать с дороги, чтобы не напороться на них или разбойников, нападающих на путников. На вопрос: почему мы не избавляемся от бандитов по пути, Хоук отнекивался, мол, время поджимает. Грамотно избегая конфликтов, мы быстро добрались до места назначения. Сейчас, стоя на высоте стены и глядя на бескрайние просторы этого мира, я впервые ощутила, что дышу полной грудью. Без груза прошлого за плечами, без тонны ответственности, без давления возложенных на меня надежд и ожиданий и без нависшей над всей галактикой угрозы уничтожения. Хотя с последним Корифей бы ещё поспорил. От одного лишь грустно — команды Нормандии нет со мной. Их отсутствие остро ощущалось в эти минуты спокойствия. Мне стоило чаще смеяться над шуточками Джеффа; сильнее любить Кайдена; вытаскивать Гарруса и Тали с корабля, чтобы поразвлечься; больше смотреть в иллюминатор на звёзды, проплывающие мимо.