***
— С двадцать первым днём рождения, Василиса! — Норт, как старший брат рыжеволосой, поздравил девушку первым и вручил ей в руки букет из белых лилий. Огнева-младшая смущенно улыбнулась, принимая подарок от блондина. Она вдохнула цветочный аромат цветов и прикрыла веки от удовольствия. Белые лилии всегда чем-то напоминали имениннице о маме. Василиса не знала почему, ведь Лисанна относилась к лилиям с равнодушием, храня верность лишь ландышам. — Спасибо, Норт! — девушка вытерла поступившие к глазам слезы и заключила старшего брата в медвежьи объятья. Словно вчера она праздновала своё здесь восемнадцатилетние, а уже сегодня ей исполняется двадцать один год. Прошло три года. Рыжеволосая заканчивает третий курс в университете искусств, в качестве хореографа. — Так, ладно, иди умывайся, — Норт забрал у сестры цветы и поставил их в вазу. — Позавтракаем и поедем гулять. — Угу, — сказала Василиса. Блондин вышел из комнаты и захлопнул дверь. Девушка немного печально вздохнула и посмотрела в окно. Василисе нравился Лондон. Он напоминал рыжеволосой Санкт-Петербург: своей слегка сырой погодой и голубым небом, затянутым в свинцовые и серые тучи. Однако в некоторое время вспоминать родной город девушке не особо хотелось. Конечно, там она родилась, выросла, в первый раз влюбилась и там живут многие дорогие для неё люди, но… На тумбочке заиграл мобильник. Василиса взяла устройство в руки и включила видеозвонок, где сразу же отобразилась темноволосая девушка со слегка завитыми волосами. Захарра широко улыбнулась, глядя на подругу. — Васька, с днём рождения тебя! — пискнула сестра Фэша. Даже через экран телефона была заметна ее радость. Огнева немного засмущалась. Она так соскучилась по Драгоций-младшей и Диане, которая скоро станет врачем. Только каким, Фрезер пока не говорит. — Спасибо! — сказала именинница. — Как у вас у всех дела? Как ты и Маар? — Все прекрасно! — фыркнула Захарра. — Я учусь, параллельно работаю. Маар тоже: вечно то на парах, то в мастерской с Ником и его дедушкой тусуется. Дианка, наконец, перестала грызть вечный гранит наук. — Не поняла?! — переспросила рыжеволосая. — Влюбилась наша неприступная и холодная Феечка, — хихикнула темноволосая. — Не в абы кого, а в самого Яриса Чаклоша! — Нашего бывшего одноклассника? — Василиса была не очень хорошо знакома с этим типом. Он был до ужаса молчаливым. Правда, за ним девчонки все равно увивались. — В него самого! — подтвердила Драгоций догадку Огневой — А как там… Хотя, забудь, — отмахнулась Василиса. Меньше всего ей хотелось слышать какие-нибудь новости о Фэше. Слишком ещё было живым воспоминание о том, что произошло три года назад. — Василис, с Фэшем все хорошо, — Захарра сделала печальное лицо. — Он сейчас заканчивает юридический и помогает деду в его бизнесе, — Драгоций скривилась. — Вась, я правда не понимаю, зачем он так сделал. — Мне все равно, — холодно сказала рыжеволосая. Она ели сдержалась, чтобы ее голос не дрогнул. — У меня в августе свадьба. Я надеюсь, ты, Диана и Ник с Мааром ко мне обязательно приедете. — Как так?! — прикрикнула неожиданно Захарра. — Неужели?! За кого, черт возьми?! — За Марка. За Маркуса Ляхтичка, — просипела именинница и взглянула на свою руку, где на правом безымянном пальце заиграл яркий золотой обруч с небольшим белым бриллиантом. — Неужели он… — темноволосая прикрыла рот ладошкой. Она была обескуражена новостью подруги. — А как же Фэш? — Драгоций-младшая приуныла. — А что Фэш? — рыжеволосая хмыкнула. — У него самого есть возлюбленная невеста. Захарра, давай закроем тему. Я не хочу ничего о нем слышать!***
— С днём рождения, любимая! — от шепота Марка, у рыжеволосой прошлись лёгкие мурашки по телу. Пепельноволосый обнял девушку со спины, вдыхая ее лёгкий аромат земляники, и Огнева стала окончательно пунцовой, когда его руки стали поглаживать талию рыжеволосой. — Марк! — тихо почти сказав, почти простонав, шепнула Василиса, когда он начал осыпать рыжеволосую поцелуями. — Маркус Ляхтич! — прикрикнула та, когда он слегка прикусил тонкую кожу на ее шее, оставляя слегка красный след. — Имейте совесть, а если кто-нибудь нас сейчас заметит! Марк перестал домогаться до своей невесты, но руки со её талии категорически отказался отпускать. Ему и так было удобно. — Огнева, имей совесть! — пепельноволосый закатил глаза. — Я тебя не видел целую неделю, — хмыкнул он. — Должен же я получить хоть какую-нибудь моральную компенсацию, — Ляхтич, хохоча быстро развернулся, удирая от атаки локтя Василисы. Та, став окончательно похожей на свёклу, надулась. — И как я теперь, по-твоему, должна прятать твоё произведение искусства?! — пробурчала Огнева, показывая красное пятнышко. Парень подошёл вплотную к рыжеволосой и взял ту за подбородок. Она как и раньше ели доставала ему до плеч, но именно такой Василиса ему нравилась: миниатюрной и беззащитной. Ему хотелось постоянно ее защищать и вот так, как минуту назад, обнимать, обхватывая ее хрупкое тельце в кольцо рук. — Лисёнок, — парень снова перешёл на шёпот, — Ты такая смешная! — Марк поцеловал девушку в нос. — Прикроешься лёгким шарфиком, вот и все дела. — У тебя все так просто! — Василиса скрестила руки на груди. — К тому платью, которое я одену, шарфиков у меня нет! — Правда? — не поверил пепельноволосый. — Но сказал он это настолько хитро, что Василиса уже начала сама сомневаться в себе. — Правда, — кивнула неуверенно она. — Ты же сомневаешься, — заметил Ляхтич. — Это потому, что ты меня вечно вводишь в ступор, — не сдавалась Огнева. — Да?! — парень прищурил глаза. — Тогда, принимай подарок! — Марк неизвестно откуда достал цветастую коробку среднего размера. Василиса приняла подарок, развязывая ленту кислотного цвета. Внутри лежал красивый шелковый шарфик изумрудного цвета, под платье. Огнева ахнула от восторга. — Нравится? — Ляхтич улыбнулся, видя довольный взгляд своей невесты. — Неделю назад я с отцом ездил в Париж и увидел этот аксессуар на витрине. — Он такой приятный на ощупь, — заговорила снова Василиса, глядя своими руками нежный шёлк. — Я рад, что ты в восторге, — внезапно, лицо Марка снова преобразилось в по-мальчишечьи ехидную моську. — Теперь я могу с чистой совестью тебя снова укусить! — Извращенец! — пробормотала Василиса, но что удивительно, спокойно. — Вампирюга, чертов. — Да, я такой, — Марк пододвинул поближе к стенке Василису. — Но это ты меня делаешь таким, — парень прикоснулся своими губами к губам рыжеволосой. — Ты сводишь меня с ума, — сестре Норта даже немного показалось, что он издал лёгкий рык. Поцелуй Марка был настойчивым и страстным. Ляхтич, словно огонь, обжигал, но делал так, что внутри разливалось тепло. Огнева отвечала, зарывшись своими руками в его пепельные волосы, развязывая его утиный хвостик. Она летела, словно бабочка, подавалась его порыву и сама горела вместе с ним. Ей казалось, что не сможет больше сопротивляться и сгорит заживо, подаваясь его касаниям. Послышался треск ткани и любимая рубашка рыжеволосой была опрокинута на пол. «К черту» — подумалось ей, когда пепельноволосый подхватил свою невесту на руки. — Ребят, я, конечно, все понимаю, но вас не учили запираться! — ребята отпрянули друг от друга, когда увидели как Норт стоит в дверях и ухмыляется. — Это не то, что ты подумал! — сказали Василиса и Марк одновременно. — А что я должен был подумать? — блондин вопросительно поднял бровь. — Нет, Марк, я понимаю, у тебя гормоны и всё такое… Но вы же жених с невестой! А это зн… — Да понял я, понял! — опередил брата Василисы Марк. — Так что не спешите с этим делом, — Норт хмыкнул, запирая двери комнаты рыжеволосой. Марк взвыл, приобнимая Василису. — В какие-то моменты я готов его убить, — признался пепельноволосый Огневой, сжимая ее в объятьях сильнее. — Да, ладно, — Василиса стушевалась. Она подумала, что будет очень долго краснеть перед своим братом. — Он просто беспокоиться обо мне. — Чего беспокоиться? — недоуменно произнёс парень. — Он же знает, я никогда тебя не обижу. — Откуда ты знаешь? — спросила Василиса. — Может, через лет пять ты скажешь, что я была твоей самой большой ошибкой. — Самой большой моей ошибкой оказалось решить, что свадьбу мы должны сыграть в августе! — парень лёг девушке на живот, которая сразу же начала перебирать его пряди. — Если бы я знал, что ты сразу согласишься, то женился на тебе на следующий день. — Марк! Почему ты думаешь, что будешь со мной счастлив? — Василиса опустила голову. — Ты, действительно, меня любишь? — Огнева, я из-за тебя бросил курить! — ответил он. — А это много значит. — Я не люблю запах дыма, — рыжеволосая нахмурилась. — Вот, поэтому и бросил! Лисёнок, я просто влюбился в тебя, как дурак! — пепельноволосый поцеловал ей аккуратно руку. — Люблю, конечно, — прошептал парень. Это было странно. Смотреть на того самого грубого Марка и понимать, что с ней он становиться совершенно другим. Огнева помнила, как была отчаянна из-за Фэша. Один из дней, три года назад, она просто позвонила Фэшу по телефону и разочаровалась. — Фэш, я так рада тебя слышать! Как у тебя дела? — Зачем ты мне звонишь? — Мне было интересно...... — Что интересно? Не звони мне больше, я не хочу слышать твой голос и видеть тебя я тоже не хочу. Прощай. Василиса долго проревела в подушку. Но она отчаянно пыталась скрыть слезы от Норта, который слишком сильно был обеспокоен за какое-то вялое лицо своей сестры. Через месяц Василиса увидела в одном из журналов, что Фэшиар Драгоций — внук знаменитого бизнесмена Астрагора Драгоция, женится на дочери генерала, Юсте Филберг. В тот момент Огневой стало ещё больнее. Фэш оказался трусом, чтобы сказать ей правду в лицо, которую она обязательно приняла и, возможно бы, смирилась. А Марк… Марк просто оказался рядом. Он часто веселил рыжеволосую, рассказывая разные истории и очень часто был с ней. Провожал ее на тренировку, потом ждал после. В один момент Василиса поняла, что не хочет быть одинокой и каким-то чудным порывом поцеловала Ляхтича, который ответил на ее слегка детский поцелуй. Так они начали встречаться. Он был заменой. Глупой и странной. Рыжеволосая долго сравнивала поцелуй с Марком и Фэшам. Искала в первом знакомые черты, но все было бестолку. Ляхтич не был похож на Драгоция. Однако потом сестра Норта поняла, что не сможет жить без Марка, без его обжигающих поцелуев и нежных касаний, и с радостью приняла его предложение. Правда, воспоминания о Фэше все равно хранится в ее светлой памяти, которая не хочет забывать дорогой для неё образ.