***
На часах уже почти десять, и ночь полностью вступила в свои права. Таинственная тишина, нарушаемая лишь нечастым шумом проезжающих машин, да громким стуком каблуков какого-нибудь запоздалого прохожего, режет слух. Город уже спит, укрывшись молчанием и мерно дыша печными трубами… Вообще, это странно, что они встретились. Очень странно. Куда разумнее было бы повести их соседними переулками, или вообще поселить в разные города. Но Судьба — удивительная штука. Она любит поиграть жизнями, душами, сердцами. И вот — они встретились. Всё-таки встретились. Всё-таки. Она уверенно шагала по улице, высоко подняв голову, гордо выпрямив спину, левой рукой зажав в кармане волшебную палочку. Миловидная стройная женщина с непослушными каштановыми волосами и огромными карими глазами несла тяжелый полиэтиленовый пакет из супермаркета, набитый продуктами. И пусть в квартире её ждали темные комнаты, холодный камин и задернутые занавески, она с улыбкой смотрела вперед, грезя лишь о светлом будущем. А он неожиданно появился из-за угла. Тоже совершенно обычный — застегнутое на все пуговицы грязно-серое пальто, иссиня-черные, с проседью, волосы, бледное, абсолютно равнодушное лицо, и черные тоннели глаз. Она сразу его узнала. А он? Знала бы, что его встретит — поехала бы на метро. Точно. Расстояние между ними неумолимо сокращалось, мгновение — и она вновь окунулась в темный омут угольных глаз, такой родной и такой любимый. В животе что-то перекувыркнулось, а сердце забилось предательски громко. Он дернул плечом и что-то пробормотал себе под нос… Они быстро приближались к друг другу, гулкие шаги эхом разносились по переулку. Пара секунд, и вот она уже слышит его спокойное, мерное дыхание, и ловит носом забытый аромат бадьяна. Знакомые незнакомцы поравнялись, и она чуть замедлила шаг, чтобы подольше побыть рядом с ним… А потом они просто прошли мимо друг друга, как самые обычные чужие люди. В её голове невольно замелькали картинки прошлого. Уроки, отработки, уроки, отработки, вот — он закрывает собой их, маленьких неразумных деток, от оборотня, вот — уходит из дома на площади Гриммо после очередного доклада Ордену Феникса, вот — воспоминание: кабинет Дамблдора, серебряная лань, слезы в проницательных голубых глазах, и самое страшное — Визжащая хижина, и он — истекающий кровью, уже почти мертвый… Она до сих пор терзала себя вопросом — как он выжил? Как? Вот его дом. Она стоит на пороге, не решаясь постучать, и комкает в руке его письмо с согласием на обучение, вот она отмывает, горбатясь над раковиной, пробирки, вот — уже спустя полтора года, — они вместе рассуждают над ингредиентами для необычного и очень интересного зелья, вот — очередной субботний вечер — они сидят перед камином, он — в кресле, она — у него в ногах, положив голову на его колени. Он поглаживает ее по волосам, перебирает пряди. А она сидит и думает, что этот мужчина самый прекрасный на свете. Ошиблась. Ужасно ошиблась. После получения степени Мастера Зелий он просто выставил ее за дверь вместе с немногочисленными вещами. Не попрощавшись… По-английски. И вот, встретились. Прошли мимо, едва взглянув друг на друга. Она вздохнула и оглянулась посмотреть, не оглянулся ли он, посмотреть, не оглянулась ли она… Нет, не оглянулся.***
Гермиона Грейнджер сидела на кухне, подперев голову рукой, и задумчиво смотрела в окно. С подоконника шумело радио, на плите громко шкворчали сковородки. Она пыталась отвлечься, заняться готовкой, выдумать новый рецепт, погрузиться в работу, в конце концов, но мысли всё равно уносились к старому дому в Паучьем Тупике и его хозяину — холодному и неприступному Северусу Снейпу. А ведь ничего еще не прошло. Ни-че-го-шень-ки. Вот угораздило же ее, Гермиону Грейнджер, героиню войны, лучшую ученицу школы за последние десять лет и просто идеальную студентку, влюбиться в преподавателя! Да еще и в кого? В противного слизеринского змея, Грозу Подземелий, бывшего Пожирателя Смерти, соратника Волдеморта! И вот, спустя три года, как она распрощалась с его стареньким домом, она понимает, что ничего не прошло. Она по прежнему грезит о будущем, которое будет прямым образом связано со Снейпом. Да она любит его, мать твою! Любит! До сих пор! Разумеется, нет шанса, что он ответит на её чувства. Разве она не помнит, как он почти вытолкал ее за дверь, когда она пришла рассказать о получении степени? «Поздравляю вас, мисс Грейнджер, а теперь, поскольку в моих услугах вы больше не нуждаетесь, прошу меня оставить!» — призвал чемоданы, распахнул дверь, и выпихнул ее из дому. Обидно. А ведь с каким удовольствием она бы осталась! Но с тех пор ей казалась, что чувства прошли. Что теперь она может жить спокойной жизнью, искать себе молодого и талантливого спутника, который бы смог занять место в её сердце. Место, которое уже было занято. Занято прочно, почти намертво. Занято Мастером Зелий, Северусом Снейпом. Чтобы это понять, ей достаточно было лишь ещё раз взглянуть в бездонные черные глаза этого человека. И теперь в лохматой голове Грейнджер зрел грандиозный план, как будто эта незначительная встреча провернула и заставила крутиться какие-то странные шестеренки в ее мозгу, уже давно проржавевшие и покрывшиеся пылью. Она пойдет к Снейпу и сделает то, на что не решалась пойти уже несколько лет. За свое счастье надо бороться — с ранних лет твердила ее мать, а Гермиона всегда была послушной девочкой. Она расскажет о своих чувствах. Признается, проще говоря. А потом уйдет. Или вылетит. Кто знает, как отреагирует на её признание Снейп. Черт, какого Мерлина они вообще сегодня встретились? Гермиона посмотрела на часы. Без пятнадцати двенадцать. Снейп обычно раньше полуночи не ложится. Она решительным шагом пересекла гостиную, взяла из горшочка горсть летучего пороха и шагнула в камин.***
Северус Снейп корпел над котлом, отмеряя нужное количество драконьей крови. Наконец, капнув последнюю каплю, он отсчитал десять секунд, погасил огонь и вытер лоб рукавом. Зельеварение — тонкая и сложная наука. Чтобы сварить даже простейшее зелье, нужна львиная доля терпения и аккуратности. А с приготовлением зелья из книги Высшего Зельеварения справится разве что Мастер Зелий. Вот он и справился. На это зелье у Снейпа ушло почти два месяца, и он остался вполне доволен результатом. Так называемая Проклятая вода, не имеет ни вкуса, ни запаха, поэтому ее легко подлить в чужой кубок, — действует на выпившего примерно как Круциатус, только непрерывно и на протяжении нескольких часов. Зверское зелье, спецзаказ для «Горбин и Берк». Хоть Снейп и завязал с тёмными делишками, выгодных покупателей терять было не в его манере. После войны в школу он не вернулся. Зарабатывал на жизнь приготовлением зелий на заказ. Благодаря подарочку Нагайны он почти полгода восстанавливал здоровье в Мунго, затем вернулся в свой дом в Паучьем Тупике, уже полностью оправданный обладатель Ордена Мерлина первой степени. А потом была Грейнджер. Сначала она завалила его письмами с просьбами об ученичестве. Потом приходила лично. Дверь он ей, разумеется, не открывал. Затем «на чаёк» заглядывала МакГоннагал и рассказывала ему о положительных качествах Грейнджер. Он назвал в два раза больше отрицательных сторон девчонки и выгнал директрису за дверь, обозвав драную кошку парочкой превосходных ругательств. Затем заявился Поттер, стоял под дверью и просил разрешения для подруги. Бормотал что-то несуразное, взывал к его благородству, пытался даже угрожать чем-то… А потом Снейп сдался, слишком быстро, больше снисходительно, из-за какого-то странного неожиданно благородного порыва, и прислал Грейнджер приглашение к нему для обсуждения ее нового назначения. И как-то так незаметно получилось, что он сблизился со своей казавшейся сначала невыносимой ученицей. Уже спустя год они вместе коротали вечера у камина, болтая обо всем на свете. Вместе разрабатывали новые сложнейшие зелья, и Снейп очень удивлялся, почему такая способная и амбициозная девушка выбрала в учителя ненавистного профессора зельеварения. Вместе пили чай в перерывах между экспериментами, и как-то так получилось, что абсолютно необъяснимо для всех и каждого, в том числе для самого себя, Северус Снейп, Слизеринская гадюка, Гроза Подземелий и просто сальноволосый ублюдок… влюбился в Гермиону Грейнджер. Вот потому, когда она, радостная и невероятно счастливая, заявилась сказать ему, что долгожданная степень Мастера Зелий покорена, Снейп вышел из себя. Грейнджер уйдет. Уйдет навсегда. Правильно, зачем ей, амбициозной и талантливой молодой ведьме общество старого профессора? Снейп прекрасно понимал, что он ничего не сможет предложить девчонке. Поэтому просто подал ей вещи и вытолкал за дверь, не попрощавшись даже. И вот, сегодня они встретились. Девчонка стала еще красивее. Еще взрослее, еще восхитительнее, еще аппетитнее… Прошла равнодушно мимо него, не удостоив даже кивком головы.***
Снейп сидел в кресле у камина, потягивал вино из бокала и смотрел на огонь. Вдруг пламя полыхнуло зеленым, и из камина шагнула та самая Грейнджер. Отряхнув пепел, уничтожила его палочкой и остановилась посреди гостиной. — Добрый вечер, профессор. Простите за неожиданный визит. Мне необходимо поговорить с вами. Снейп оторопело уставился на нее. — Мисс Грейнджер? Какого черта вы здесь забыли, позвольте спросить? — Мне нужно поговорить с вами, — повторила она. Мужчина внимательно осмотрел девушку. Непослушные волосы растрепались, превратив некогда вполне приличную прическу в привычное «воронье гнездо», костяшки пальцев, сжимающих палочку, побелели, карие глаза широко распахнуты, губы сжаты в тонкую линию. — Ну что ж, раз уж вы уже здесь, и мое неожиданно хорошее настроение не позволяет мне сразу же вытолкнуть вас за дверь, говорите, мисс Грейнджер. Я вас внимательно слушаю. Напольные часы пробили двенадцать раз. Пламя свечи покачнулось, всколыхнув неровные тени. Гермиона вздрогнула и открыла рот: — Я хот-тела сказать… — она запнулась и посмотрела в равнодушные глаза мужчины. Вот этому человеку, этой ледяной скале, этому мерзавцу, который не то что не поздоровался с ней, но и окатил волной презрения, лишь единожды на нее взглянув, она собиралась признаваться в любви? Ну уж хренушки, профессор! Ну дождетесь! Выговориться, чтобы вновь быть осмеянной, как это было много раз до этого? Хре-нуш-ки! — Я хотела сказать, — уже тверже продолжала она, не замечая, что по щекам потекли слезы, — Я хотела вам сказать, какой же вы все-таки козёл, профессор Снейп! И, вместо того, чтобы развернуться и уйти, она вдруг уселась по-турецки на ковер и разревелась, громко и безудержно. Она не заметила, как, тяжело вздохнув, мужчина поднялся с кресла, и, тихо подойдя к ней, аккуратно опустился рядом. Она вздрогнула лишь когда теплые сильные руки аккуратно обняли ее за плечи и притянули к себе. Гермиона забилась в объятиях профессора, пытаясь вырваться, но тот лишь крепче прижал девушку к груди. — Отпусти меня, идиот! Отпусти, слышишь?! — бессвязные выкрики смешивались со всхлипами. — Безмозглый дурак! Мразь бессердечная! Да как так можно вообще?! Я тебя люблю, люблю, слышишь? А ты меня все мучаешь, мучаешь, мучаешь!.. Она вдруг резко замолчала, ощутив его холодные губы на своих щеках. Снейп аккуратно сцеловывал злые слезы, покрывая лихорадочными поцелуями все ее лицо. В обыкновенно равнодушных глазах мужчины плескалось что-то… Что-то, чего Гермиона никогда раньше не видела, что-то, подозрительно напоминающее нежность, что-то такое, что она всегда мечтала разглядеть в них. Он беспорядочно целовал её глаза, щеки, шею, снова глаза, и вот, наконец, накрыл её сомкнутые губы своими, тонкими и холодными, проводя по ним языком, призывая ответить на поцелуй. От изумления Грейнджер чуть приоткрыла рот, и умелый язык Снейпа проник внутрь. Она непроизвольно стала отвечать ему, сначала робко и неловко, но, вскоре войдя во вкус, прикрыла глаза и положила ладонь на щеку мужчины… Когда они оторвались друг от друга, Северус отстранился, все ещё держа её за плечи, и посмотрел в огромные карие глаза. В них плескались восхищение, любовь и… надежда. Все вокруг показалось маленьким и незначительным. В его жизни была только эта хрупкая девушка с прекрасными глазами цвета позднего меда. — Я люблю тебя, — прошептала она, и надежда в её глазах вспыхнула еще сильнее. Снейп чуть улыбнулся уголком губ, наконец оторвал от её плеча руку и провел по непослушными каштановым волосам. — Я знаю. Я тоже люблю тебя.