Знакомство с Агрестами

      Габриэль успел только шепнуть вконец растерявшейся Маринетт: «Вам нечего бояться, у меня все под контролем». После этого девушку схватили за руку, утащили на диван, и два новых знакомых зажали ее между собой, как в тисках. «Знакомство надо обмыть!» - объявил Рафаэль. Габриэль закатил глаза, но, будучи в глубине души человеком радушным, все-таки согласился.       Когда компания пропустила по бокалу коллекционного вина, разговор пошел немного живее. Познакомились честь по чести. Мишель Агрест представился доктором психологии, вот уже пятнадцать лет преподающим клиническую психологию в Парижском университете. Он был на два года старше Габриэля, но не в пример брату более открытым и жизнерадостным. Ему не составило труда понравиться Маринетт. Легкая улыбка мужчины будто согревала изнутри… К тому же Дюпен-Чен всегда питала слабость к джинсам в сочетании с деловым пиджаком и рубашкой. Девушку немного удивила сиреневая брошь, приколотая к вороту рубашки и отдаленно напоминавшая бабочку. Но она достаточно быстро потеряла к украшению интерес.       Младший, Рафаэль («Но для тебя, котеночек, просто Рафи») - описал себя коротко, но емко: «ТруЪ»; Мишель умиленно добавил: «Обаятельный мальчишка», а Габриэль, заведя глаза к потолку, закончил: «Асоциальный засранец». Панк выглядел весьма броско: рубашка-сетка без ворота с рукавами до локтей, драные джинсы, заправленные в военные берцы с нашитыми на них металлическими пластинами, и кожаная безрукавка, густо утыканная заклепками и обвешанная цепями. На лице Маринетт с содроганием насчитала пять видов пирсинга. Эффектный образ дополняли недельная щетина, кожаный чокер, туго обхвативший шею, и татуировки на предплечьях «Carрe Diem» и «Fiat Lux». Заявись Рафаэль Агрест в таком виде в лицей, он тут же стал бы мечтой всех учениц. Он был младше модельера на пять лет и держал сеть достаточно прибыльных тату-салонов в Соединенном Королевстве. Очевидно, Дюпен-Чен панку сразу понравилась, поскольку он с ходу предложил ей обзавестись «лакшерной татухой» на пояснице.       - Готичное «Маринетт» будет мазевым украшением для такой очаровательной задницы, - игриво заметил мужчина, вновь заставляя девушку содрогнуться.       - Кстати о задницах, - встрял Габриэль, откупоривая вторую бутылку вина. - Еще раз Натали пожалуется мне на тебя, ты больше никогда не переступишь порог моего дома.       - Настучала все-таки, - расстроился Рафаэль. – Я же не виноват, братан, что она такая сладкая. Просто не мог пройти мимо и не подержаться… Ты вообще мазево пристроился, Габи. Вон какую себе вписку замутил, да и еще с кучей клевых баб на каждом шагу.       - Завидуешь? – ухмыльнулся модельер, разливая вино.       - Я?! Никогда! – возмутился младший, залпом выпив свою порцию. – Согласен, для ништяков надо рубить бабло. Но нахрен вешать на себя жену, детей и прочую лабуду? Походу это вы с Майклом моей свободе завидуете! Я вот сам себе хозяин. Меня фиг заставишь делать то, чего я не хочу! Вот про баб не спорю, тут вам дико фартит. Вокруг вас вон какие телки вьются, а рядом со мной одни малолетки. Где справедливость?       - А кому сдался панкующий мужик за тридцать, свято уверенный в том, что ему до сих пор шестнадцать?       - Предлагаешь мне стать цивилом? Да я лучше послушаю всю дискографию «Spice Girls»!       - Не обращайте внимания, моя дорогая. Они всегда так общаются, - обратился к Маринетт Мишель, протягивая ей ее бокал.       - Это уж точно, - подтвердил Адриан. – По крайней мере, при мне они еще ни разу не поругались.       Парень кивком подозвал Дюпен-Чен к себе, и девушка, пользуясь тем, что Рафаэль отвлекся, упорхнула на колени к сидящему в кресле возлюбленному.       - Прости, что втянул тебя во все это, - прошептал девушке на ухо Агрест. – Если бы знал, что дядя Раф потребует твоего приезда…       - Пустяки, я все понимаю. Родственников не выбирают, - философски заметила она.       Они перевели взгляды на троицу братьев. Мишель уже присоединился к младшим и вместе с Габриэлем учил панка жизни, зорко следя при этом, чтобы не пустели бокалы.       - Серьезно, Рафаэль, тебе уже давно пора остепениться, - начал он.       - И повзрослеть, - подхватил Габриэль.       - Да ладно! – закатил глаза младший. - А вы сами давно стали до хрена правильными? Что-то я не помню вас обоих пай-мальчиками. Или ты, Габи, забыл, как отец спалил тебя в комнате курящим марихуану? А уж про тех двух рыженьких в твоей спальне, Майкл, я вообще молчу. Их, кажется, даже звали одинаково. Маман после этого зрелища потом неделю успокоительное пила.       Маринетт и Адриан синхронно поперхнулись вином. Оба с нескрываемым удивлением смотрели на мужчин, попеременно то красневших, то бледневших.       - По сравнению с тем, как ты спьяну побрил маминого персидского кота, заявив, что порода сфинкс на пике моды, это еще цветочки, - не остался в долгу Габриэль.       - А кто ему помогал? - добродушно улыбаясь, напомнил Мишель, и средний брат мигом остыл. - Зато, в отличие от тебя, у него не было приводов в полицию.       Дюпен-Чен ойкнула и посмотрела на своего парня. Выражение лица Адриана было непередаваемым.       - Если ты про ту драку, то это была вина Рафаэля! – начал оправдываться модельер.       - Тебя вообще никто не просил встревать, я бы и сам разобрался! – встрял младший.       - Ага, разобрался, как же. Плавая в Сене с распоротым брюхом. На кой черт я полез тебя вытаскивать!       - Так вот оно что! – удивился Мишель. - Габи, я всегда знал, что ты способен в глубине души испытывать к Рафаэлю искренние теплые чувства.       - Я? К этому отморозку?! Да просто мать убила бы меня, если бы с ее ненаглядным Рафи что-нибудь случилось. Господи, почему именно я вечно был его нянькой?       - Ну, тогда я учился в аспирантуре, и у меня не было времени за ним приглядывать. Но я безумно тебе благодарен, что ты его не бросал. Особенно в той заварушке с его учительницей истории.       - А что случилось с учительницей истории дяди Рафа? – поинтересовался Адриан, заметив, что отец как-то разом побледнел и едва не выронил из рук третью бутылку вина.