Где-то через две недели после конкурса от детей Афины Лео сильно задержался в Бункере, разбирая чертежи и делая какие-то пометки. Работал он там где-то с пяти вечера и так увлёкся, что не заметил, как прошёл ужин. Всё ещё будучи поглощённым различными проектами, он не услышал, что в Бункер зашла девушка. Её тихий стук в приоткрытую дверь, отозвавшийся эхом по всему зданию, не отвлёк его от работы. Держа в руках миску с клубникой и парой яблок, Калипсо тихонько подошла к юноше и пробежалась тонкими пальчиками по его спине, желая вызвать лёгкий испуг и мурашки. Но, вместо этого, сын Гефеста резко поднялся со стула, а его руки возгорелись как защитная реакция и тут же потухли, когда он увидел посетительницу и её милую улыбку, которая отразилась на его лице.
— А, это ты. Что-то случилось?
— Нет, просто ты ужин пропустил. Я принесла немного, чтобы ты совсем не оголодал, — Калипсо попыталась как можно небрежней сказать эту фразу и передала юноше миску с едой.
— Вау, спасибо, — Лео поразила такая забота со стороны девушки, — Уже и правда так поздно?
— Да. Но, видимо, тебе сейчас не до часов, — Калипсо опустила взгляд на чертежи, — Ты хочешь всё это воплотить в жизнь?
— Не только я, весь домик Гефеста.
— Помочь? — Калипсо подняла миндальные глаза на Лео и облокотилась на стену.
— Ты и так много помогаешь. Твоей сноровке плести провода завидую даже я, а твоё пение и умение поднять дух всего домика — это нечто. Отдыхай! Лето. Солнце. Жизнь. В лагере так много других интересных занятий, а ты проводишь время либо в кузнице, либо в моём домике, либо здесь. Почему?
— Ну, тебе же здесь чем-то нравится, — переводя взгляд с предмета на предмет, Калипсо продолжила через несколько секунд, — Там, где я жила, заняться было особенно нечем, а вы, дети Гефеста, всегда в работе, в деле. Я бы и пошла за этим к детям Афины, но, говорят, их тревожить и отвлекать не стоит.
— Да, это точно. У нас нескучно. Но на данный момент, увы, я вряд ли найду тебе дело. Знаю, кажется, что их тут много, начиная с уборки Бункера и заканчивая выставкой готовых изделий, но для тебя, кажется, действительно ничего нет, — Лео посмотрел на помещение, — Тут всё лежит в строгом порядке для детей Гефеста. Да, это такой порядок из хаотично лежащих бумаг. А выставку тут устраивать ещё рано. Извини.
— А я думаю, дело есть. Ты, — Калипсо резко перевела взгляд со стопки чертежей в углу комнаты на Лео, — Сам говоришь «Лето. Солнце. Жизнь». Тебе следует отдохнуть. Ты не придаёшь этому значения или просто не замечаешь, но в последнее время ты весь в работе. Ты когда солнечный свет в последний раз видел, Вальдес?
— Прямо сейчас на него смотрю, Солнышко! — отшутился Лео, чем вызвал смех и смущение у своей собеседницы.
— Значит так, на пение с детьми Аполлона пойдёшь. Хоть увидишь, как небо выглядит, — Калипсо подошла к Лео, взяла его за запястье и уже хотела вывести из Бункера, но он остался на месте. Девушка развернулась и поймала взгляд кофейных глаз.
— Один проект. Пара пометок в блокнотике. И я на улице. Сразу же. Обещаю, — дочь Деметры всё ещё смотрела в глаза сына Гефеста, — Даже петь буду.
— Пара пометок и одна опустошённая миска фруктов.
— Обещаю, — кивнул Лео.
Калипсо разжала запястья, продолжая смотреть в глаза парня, не моргая, как и он. Она отвела руку, развернулась и уже на выходе из Бункера сказала «Опустошённая миска фруктов», на что провожающий девушку взглядом Лео ответил «Как скажешь». Калипсо вышла из здания, а Лео, кажется, забыл, как дышать. Такого с ним ещё не было.
После этого он чаще стал ловить улыбку девушки, искренне на неё отвечать, а когда источника лучезарной улыбки и чистого смеха не было, он с нетерпением ждал её появления. Лео понимал, что путешествие на Фестусе нужно устроить как можно скорее, потому что Лео нужен был шанс рассказать Калипсо, что он чувствует. Фестус был готов лететь в любой момент, Лео — тоже. Вот только он не понимал, как предложить девушке лететь с ним. Тогда в лесу эту фразу сказать было легко, хоть она и была сказана с серьёзными намерениями, но повторить её теперь оказалось гораздо труднее.
Во-первых, ему будет трудно предложить ей путешествие наедине с ней, не запинаясь и не мямля. Ему было просто общаться с ней, находясь в чьей-то компании, но такое среди людей не предложишь — начнут шептаться, пускать слухи и так далее. Да и вдруг он своим прилюдным заявлением её смутит. А вдруг ей придётся дать ему публичный отказ.
Во-вторых, Калипсо ни разу не сказала, что летала на самолёте. Вдруг ей будет страшно. Да, он постарается лететь пониже, но он не сможет спуститься настолько ниже, чтобы на них в лоб смотрели люди в двухэтажных автобусах, если где-то в Америке такие есть.
Уже несколько дней Лео пытался решить свою проблему касательно Калипсо. Казалось бы, все механизмы можно было починить и исправить, а этот всё никак не поддавался. Быстро заскочив в домик Гефеста после обеда, Лео заметил, что между оконной рамой и стеклом вставлен аккуратно сложенный листочек, на котором было написано «A Leo». Адресат очень удивился, что, кроме него, этот листок никто и не заметил, но не предал этому никакого значения и, положив его в карман, отправился работать дальше.
После ужина, будучи наедине с самим собой, Лео раскрыл послание. Оно оказалось от Калипсо, что Лео показалось замечательным, но в тоже время странным событием, ведь в тот день девушка заходила в домик и общалась с его обитателями. Более того, за аккуратно сложенным клочком бумаги меньше ладони оказалось два листа А4, на которых было написано целое письмо, что поразило Лео, поскольку не каждый может так складывать бумагу и так красиво выводить буквы. Если бы он так тщательно возился с бумагой, то у него бы она попросту сгорела после первых же попыток.
Привет, Лео. Это Калипсо.
Мы с тобой общаемся уже сколько? Почти месяц? Где-то так. И за всё это время я так и не объяснилась с тобой: что привело меня к такому враждебному отношению к тебе и что отвело. И я решила связать это объяснение с нашим примирительным разговором в лесу. Возможно, это будет не самая приятная связь, но всё же. Ты сказал, что Немезида назвала тебя седьмым колесом. Семь так семь.
ТРИ ЧЕРТЫ В ТЕБЕ, КОТОРЫЕ МНЕ НЕ ПОНРАВИЛИСЬ
1) Ты просто подошёл ко мне и полез со своими подкатами. Плевать я хотела на то платье (хотя, я его и правда любила). И, на самом деле, твой приём был очень даже тёплым (нет, не потому что ты такой «горячий»), просто он меня… спугнул. Ты понимаешь, я только-только попала в Лагерь и успела познакомиться только со старостой домика Гермеса. Тут ко мне подходит какой-то парень, обнимает меня и хочет что-то показать. Как я тебе рассказала, мне удавалось выбраться из дома очень редко — на какие-то международные собрания отца к детям его коллег. Они, будучи выпившими, ко мне часто подкатывали и иногда далеко не так невинно, как ты. Именно поэтому я так испугалась, когда ты подошёл ко мне — неужели мир и правда такой пошлый? Я просто хотела от тебя спастись криком или чем-то ещё, хотя от тебя вовсе не несло спиртным.
2) Ты постоянно пытался флиртовать со мной. Может, я преувеличиваю, но весь первый день ты пытался подослать мне какие-то знаки внимания. Да и на следующие дни до нашей большой ссоры ты не прекращал этого делать. Я сказала тебе «Нет», но ты продолжал. Жуткий ты тип, Вальдес.
3) Ты флиртуешь абсолютно с каждой. Ну, ладно, почти с каждой. Но как я на тебя не взгляну, ты строишь глазки какой-то девушке и каждый раз новой. Я не пытаюсь осудить такой образ жизни — вполне нормально, но и ты пойми, что это всем тем девушкам, с которыми ты уже пофлиртовал, неприятно видеть тебя с кем-то ещё. Я могу и ошибаться насчёт других, но лично мне было обидно.
Думаю, на этом я закончу список всего того, что мне в тебе так не понравилось. Но, пожалуйста, не подумай, что ты такой ужасный. Нет, твой флирт — это частичка твоего обаяния, которая, на самом деле, очень даже привлекательна.
Не смей менять это в себе, Вальдес!
ТРИ ЧЕРТЫ В ТЕБЕ, КОТОРЫЕ МНЕ ПОНРАВИЛИСЬ
1) С чего бы начать? С внешности. Ты не из тех парней-дылд, чтобы посмотреть на которых приходилось поднимать голову к небу и любоваться на их подбородки. Я, как ты мог заметить, тоже не самая высокая девушка в Лагере и понимаю, что в обществе Джейсона и Перси тебе не совсем уютно, как и мне среди многих девушек Лагеря. У тебя идеальный рост. В любой момент тебе можно положить руку на плечо, обнять… Да что угодно! Да, атлетические тела — это шик и всё такое, но вовсе не обязательно быть мешком мускул, чтобы оставаться достаточно физически сильным, чтобы носить тяжёлые металлические штуки и героически спасать девушек. До Лагеря мне удалось повидать много парней, похожих на твоих друзей. Симпатичные. Но их так много! От этого вида устаёшь. Ты уникален, Лео. Сколько угодно считай, что ты низкий и тощий, но знай: не всем низким девушкам нужен высокий парень.
2) Твоё общение. С тобой очень интересно вести беседы. У кого-то на каждое слово песня есть, а у тебя — история, что ещё круче. Ты это просто какая-то кладезь историй на все случаи жизни: и на грусть, и на радость. Там, где ты, всегда весело. Более того, ты не просто рассказываешь истории, ты их рассказываешь искренне, от души, что делает их ещё интереснее. Ты можешь заговорить на те темы, на которые вряд ли кто-то ещё решится заговорить. С тобой невероятно интересно. Я рада, что пошла в лес именно с тобой. Без тебя было бы скучно и, кто знает, наверное, было бы страшно, ведь я его ещё не так хорошо знаю.
3) А ещё ты готов предложить помощь абсолютно всем. Несмотря на то, как плохо мы с тобой общались, ты просто взял и решил прокатить меня на своём драконе. Вот так вот просто. Далеко не каждый на такое способен. Может быть, руки у тебя будут вечно в пятнах, но сердце у тебя чистейшее!
И, пожалуй, СЕДЬМУЮ ЧЕРТУ я никуда не могу определить — это то, что ты мне нравишься. Это плохо, потому что я понятия не имею, что мне теперь делать со своими чувствами. Но это и хорошо, потому что ты действительно потрясающий. Прости, я не знаю, как принято рассказывать о своих чувствах в этом большом мире. Я только могу точно сказать, что готова принять твой отказ. В конце концов, я тебя чуть не убила, да и вокруг столько красавиц, что вряд ли я тебе буду интересна.
Спасибо, что дочитал до конца. И помни, Лео: ты замечательный. Те черты, за которые ты мне понравился, я могу перечислять гораздо дольше и назвать гораздо больше. Не смей меняться только из-за моих слов. Да, я испугалась, но в обычной ситуации мне бы это показалось даже забавным.
P. S. Об этом письме никто не должен знать. Это не «тайная любовь», просто я объяснилась лишь с тобой, а не со всем Лагерем.
В одно мгновение два листа бумаги, исписанные аккуратным почерком Калипсо, стали для него важнее, чем все проекты, найденные в Бункере №9.
Лео дочитал до конца и остался в смешанных чувствах. С одной стороны, ему удалось понравиться девушке. И не просто понравиться, а так понравиться, что она ему письмо написала. На бумаге. И даже подписала на его родном языке. С другой, теперь письмо предстояло сочинять ему. Да и это бы случайно не сжечь. Наконец-то подвернулся удачный момент пригласить её в маленькое путешествие, которое случится уже очень скоро, если она действительно на него согласится. Нужно было продумать каждую мелочь и не позволить даже лишней секунде на сборы испортить грядущий день.
Если такой состоится.
