Создание

Дэвид не был точной копией Тома. Тот умер слишком молодым, и несколько лет спустя, когда душевная боль притихла и больше не рвала душу в клочья, Ребекка думала о том, каким он мог быть, если бы их будущее не прервалось так трагично. В ее памяти Том был молод и беззаботен, ему всегда было двадцать три, и теперь их разделяло почти десять лет. Десять лет ее жизни и его смерти. И вот теперь она вынуждена смотреть в улыбающееся лицо андроида. Внешне Дэвид казался ее ровесником, словно благодаря гению Питера Вейланда она получила возможность увидеть Тома вновь, точнее, каким он мог стать. Но она видела то, что ускользало от прочих, ибо это не принадлежало их воспоминаниям и не имело для них никакого значения. Новые морщины на столь знакомом, но в тоже время абсолютно другом лице, спускались от уголков светлых глаз, а борозды на высоком лбу стали еще глубже. Дэвид был мускулистее Тома, хотя и не лишенным своеобразной изящности, такой чуждой угловатому и худощавому Тому. — Как поживаете, доктор Смит? — андроид, поздоровавшись со всеми сотрудниками лаборатории, повернулся к темноволосой женщине. Смотря в его голубые глаза, Ребекка почувствовала, что сходит с ума.

***

Хотя это не афишировалось, но в научной среде ни для кого не было секретом, что Питер Вейланд набирает ученых для создания андроида. Не так давно он получил патент на изобретение человекообразных роботов для научных и промышленных целей. Его выступление на конференции TED внушало почти благоговейный трепет и необычайное воодушевление, и Ребекка решила попытать счастья, послав свое резюме в «Вейланд-Корпорэйшн». Ее наработками в создании синтетических мышц интересовалось «Дженинтех», но Вейланд был перспективнее, кроме того в его руках находился патент на биосинтетическую матрицу, на базе которой были построены все расчеты Ребекки. Ей ответили, и спустя неделю она подписывала документы в офисе «Вейланд Корпорэйшн» в Неваде, расположенном на бывшей военной базе ВВС, которая должна была стать ее новым домом на ближайший год. Для всех родных и друзей она должна была «отправиться» в… — Гленналлен? Вы шутите? — не удержалась от нервного смешка Ребекка. — Отнюдь, мисс Смит. — Мистер Робертс заложил руки за спину. Плечи у него были широкие, а развитую мускулатуру не скрывал хорошо скроенный синий костюм. Вкупе с короткой стрижкой это наводило Ребекку на мысль о возможном военном прошлом мужчины, который представился помощником мистера Вейланда по набору персонала. — И с этим связаны некоторые ограничения в передвижении и связи. Ведь связь на Аляске — ни к черту, мисс Смит? — Подозреваю, что так. Там еще медведи бродят по улицам и сохранились золотые прииски. — На базе только локальная сеть, мисс Смит. — Не отреагировал на ее шутку мистер Робертс. — Так что единственная связь с внешним миром — это звонки родным раз в неделю. — Для меня это неважно. У меня нет родных, — в ее голосе не было ни жалости, ни сожаления. Впрочем, действительно особой разницы не было, где находиться, в Неваде или на Аляске, научная работа — это большая рутина, с поправкой на периоды подъема, связанного с таким желанным, пусть даже кратковременным успехом. «Закономерным успехом», — как бы сказала ее новая подруга Моника Форд. Вынужденная изолированность от мира не пугала Ребекку. Она получила свое второе высшее образование — биологическое, — почти дистанционно и работала несколько лет на стыке механики и биологии. А бесконечные расчеты можно было совершать и в маленьком домике на берегу моря, который достался ей от отца, так что на базе Ребекка работала в своем «обычном» режиме. Для Моники замкнутость территории и мелькание одних и тех же лиц в течение многих недель возымело некий, как считала Смит, патологический эффект. Она стремилась соблазнить практически любого мужчину, попавшего в поле зрения ее зеленых глаз, даже лаборанта Илью Котова. Исключение составил только доктор Гиллори, их начальник. Да, Ребекка не была руководителем собственных исследований. Вейланд, мистер Робертс или кто-то там еще посчитал, что светило ксенопротезирования Гиллори справится с проектом лучше. Но Ребекке в конце концов даже это было безразлично. — Пошли поедим, — Моника скрепила непослушные рыжие пряди в пучок на макушке, не забывая поглядывать при этом в зеркало, проверяя не размазалась ли косметика. — Познакомлю со своим будущим. — Ты позавчера знакомила меня со своим будущим, — усмехнулась Ребекка. — Морти? Он уже настоящее и потому не особо интересен, — хихикнула неунывающая Форд. — Ты правда не пойдешь в столовую? — Да, немного посижу, а потом прогуляюсь по территории, если наши церберы будут не против. — Как знаешь, — Моника выпорхнула из помещения. Идти никуда не хотелось, просто Смит выкроила себе время побыть в одиночестве, ведь иной раз Моники было слишком много. Сегодня, впервые за долгое время Ребекке приснился Том. Углубившись в свои воспоминания, не осознавая, она стала рисовать на обратной стороне листа мужское лицо с довольно резкими, но привлекательными чертами. Таким, каким она его впервые увидела, с отросшей челкой, придававший ему немного панковатый вид. Ребекка рассмотрела свой набросок. Муж вышел довольно серьезным, но губы его не были расслаблены, как будто он с трудом сдерживал улыбку. В этом был весь Том, очаровательный разгильдяй, способный часами рассуждать об эволюции позвоночных. — Рисуете, мисс Смит? — Ребекка вздрогнула. Мистер Робертс стоял около ее рабочего стола. Почему-то из всех сотрудников их маленькой лаборатории он выбрал для своих постоянных проверок именно Ребекку. Она стала склоняться к мысли, что спектр его обязанности касался скорее надзора за сотрудниками Невадского подразделения, нежели набора персонала. — Кто это? — Муж, — замялась Ребекка. — В вашей анкете вы не указали, что были замужем. — Мы не были официально женаты. Кроме того, он умер много лет назад. — Он работал на «Вейланд Корпорэйшн»? — Нет, почему вы спрашиваете? — удивилась Смит. — Вот из-за этого, — мистер Робертс указал длинным пальцем на грудь Тома. Ребекка смутилась. Она нарисовала Тома в типовом комбинезоне, на котором действительно была стандартная нашивка названия компании. — Проецирование подсознания, — пробормотала Ребекка. — Практически по Фрейду. — Что, простите? — Ничего. Мистер Робертс, простите, я хотела пообедать, — доктор Смит поднялась со стула. — Да-да, идите, — взгляд Робертса был прикован к наброску. Женщина поспешно спрятала его в папку с расчетами и засунула ту в ящик стола. Но когда она вернулась, рисунка не было.

***

Их работа наконец-то сдвинулась от абстрактных расчетов к практическому воплощению. Благодаря биосинтетической матрице, новым полимерам, они получили синтетическое мышечное волокно, способное сокращаться под влиянием нервного импульса. Но биологическая составляющая этой сложной архитектоники нуждалась в питании, которое необходимо было обеспечить. Мнения разделились от простой диффузии из гидравлической системы до аналога кровеносного русла. Ребекка видела решение и в том и в другом, ведь разве Созданию не надлежит быть совершеннее своего Создателя? — Мы пыхтим в своих лабораториях, а Вейланд как всегда впереди планеты всей. Утвердил внешний облик своего киборга. — Это называется «смотреть в завтрашний день». — Разве тебе не интересно? — Моника заговорщицки толкнула подругу в плечо. — Хочешь посмотреть на концепт-арты? — А это не противоречит нашему контракту? — Подумаешь, узнаем это чуть раньше положенного срока, подглядим, как ты сказала, в «завтрашний день»… Но ты даже не спрашиваешь откуда у меня информация? — Морти? — Бери выше, — подмигнула Форд. — Робертс ведь не один работает. Так что все из первых рук. — Моника «пролистнула» экран на своем планшете. — Не правда ли он красавчик? Только не в моем вкусе. Ребекка почувствовала, как у нее кружится голова. С экрана компьютера на нее смотрел Том. Она ворвалась в рабочий кабинет Робертса, оттеснив секретаря. Он, сидя, за широким столом, лишь посмотрел на нее поверх очков, отсылая подоспевших охранников взмахом руки. — Присаживайтесь, мисс Смит, — спокойно произнес мужчина. — Вы украли у меня набросок! — выкрикнула Ребекка. Робертс молчал, и биолог ощутила, как по-детски звучало ее обвинение. — Мисс Смит, вы не были женаты с мистером Томом Уэллсом, поэтому права на коммерческое использование изображения, аудио и видеозаписей, и прочей интеллектуальной собственности принадлежат его родителям: миссис и мистеру Уэллс. — Вы и до них добрались? — внезапно Ребекку пронзило подозрение, что «Вейланд Корпорэйшн» завладели не только внешним обликом Тома, но и чем-то большим. Она выбежала из кабинета. — Моника, твоя очередь сегодня звонить? — Она вцепилась в плечи рыжеволосой подруги. — Да, но… — Уступи мне! Потом можешь пользоваться временем, отведенным мне, как заблагорассудится. — Хорошо, хорошо. Но что случилась? — Потом, — Ребекка бежала в комнату отдыха, где был установлен единственный компьютер с выходом сеть за пределы их базы в Неваде. Она набрала номер родителей Тома. После серии коротких гудков, чернота на экране сменилась изображением Ральфа Уэллса. — Здравствуй, Ребекка, давно не виделись, — приветливо произнес седовласый мужчина. — Ральф, вы отдали Тома им! — Смит задыхалась, повторяя фразу. — Вы отдали Тома! — Ребекка, я думаю тебе лучше поговорить с Джудит, — заметно сник мистер Уэллс. Он скрылся из поля зрения веб-камеры. Спустя несколько минут в кресле его сменила полная женщина. — Что тебе надо, Ребекка? — Вы отдали Тома, продали его как вещь, — рыдала биолог. — Когда я просила биологический материал… — На твою богомерзкую затею с клонированием! — Он бы вернулся в этот мир живым. — Теперь он послужит на благо человечеству. Ты не можешь знать, чего действительно хотел мой сын. — Связь прервалась. Ребекка прижала ладони к лицу и рыдала навзрыд. Такого отчаяния она не испытывала с момента смерти мужа. Она думала, что в жизни не сможет больше заплакать, а теперь ее слезам не было конца. Моника, осторожно обняв, отвела ее в жилой блок. — Выпей, — Форд протянула ей стакан и таблетки. — Это снотворные и седативные. Знаю, что это редкостное дерьмо лучше не мешать, но так должно быстрей подействовать. Смит кивнула и, послушно приняв лекарство, вытянулась на кровати. Она ощущала мучительную пустоту в груди, пустоту, которая долгие годы пожирала ее изнутри. Ребекка чувствовала, словно Том окончательно ее покинул. Да, Джудит Уэллс отдала с потрохами своего сына Вейланду, но у Смит остались личные воспоминания, которые принадлежали только ей! Она приподнялась на постели. Перед тем, как Том погиб, он подарил ей ноутбук, ворча, что она «засоряет» своими расчетами его комп. Этот ноутбук после его смерти стал алтарем ее воспоминаний. На нем не было ничего, кроме фотографий и записей с Томом. Она обратилась ко всем его друзьям, коллегам и просто знакомым, в результате на жестком диске почти не осталось свободного места. Но по мере стихания боли, биолог держала в руках эту «волшебную шкатулку» все реже и реже. Жизнь брала свое. Пусть даже это была пустая жизнь без любви. Ребекка подошла к шкафу, где в нижнем ящике должен был лежать ноутбук, но его не было. Похоже, у нее украли последнюю частицу Тома, а она даже не заметила, когда это случилось. Тем же вечером Ребекку пригласили к мистеру Робертсу. Только хозяин кабинета, куда ее заботливо сопроводил конвой из двух охранников, отсутствовал, а его место в кресле босса занимал худощавый мужчина. Ребекка приоткрыла рот. Увиденное ею было равносильно возможности встретить на улице самого Иисуса Христа. — Мисс Смит, очень приятно с вами познакомиться, — Питер Вейланд указал на место напротив, — присаживайтесь. Ребекка уселась в кресло для посетителей. Никогда до этого она не видела мистера Вейланда живьем. К некому смущению от того, что человек, чей гений вершит судьбу современного мира, счел нужным побеседовать с ней лично, прибавилась неловкость за свой неопрятный внешний вид: растянутый серый свитер и растрепанные черные волосы, обрамляющие бледное лицо. Это, а также лекарственный «коктейль», принятый несколько часов назад, притупили ее гнев. — Вы добились потрясающих успехов, доктор Смит. — Вейланд пристально разглядывал биолога. — Корпорация получила патент на преимущество производства и продажи искусственного миозина на ближайшие пять лет. Это отбросит далеко назад наших конкурентов. — Это заслуги лаборатории. Мы все вместе достигли успеха, мистер Вейланд. — Не прибедняйтесь, доктор Смит. — Улыбнулся мужчина. — Чрезмерная скромность такой же грех, как и гордыня. Я читал ваши недавние отчеты о питании биосинтетической матрицы. И признаю, что решение Робертса поставить Гиллори во главе лаборатории было не самым удачным. — Вейланд встал и прошел к скромному пейзажу на стене, который был единственным украшением в кабинете. Ребекка получила возможность оценить его ладную фигуру и пружинистую походку. Лицо Питера Вейланда было довольно привлекательным. Не все свои создания Бог наделял так щедро. — К сожалению, мой старый друг склонен принимать в определенных случаях поспешные решения и не всегда верные. Кроме того, его методы довольно резкие и бескомпромиссные… Ребекка почувствовала, как мужские ладони легли на спинку кресла, в котором она сидела. Странно, но это ее взволновало. Смит почувствовала, как вспотела, а крохотные волоски на руках приподнялись. Адреналин и окситоцин. Страх и сексуальное возбуждение. Впервые за долгие годы она испытала притяжение к другому человеку. — Ваш годовой контракт подошел к концу, и я хотел продлить его с некоторыми поправками, — мужчина вновь уселся в кресло. — Вы должны возглавить лабораторию. Биолог пораженно кивнула. — Отлично, — Вейланд разомкнул сомкнутые в замке пальцы. — Я проголодался, не составите мне компанию за ужином? Но вечерняя трапеза, которую она разделила с магнатом Вейландом состоялась только через неделю и вовсе не на научно-исследовательской базе, а в Мехико. Этому событию предшествовали приготовления в виде выезда на «конференцию», так она объяснила свое предстоящее отсутствие коллегам и содержимого, присланных накануне пакетов, с легкоузнаваемыми логотипами известных фирм, которые в комнату доктора Смит доставил лично мистер Робертс. Черное бархатное платье с запахом, с невесомым французским кружевом на запястьях и спинке, черные классические туфли на высокой шпильке и серьги-подвески с бриллиантами от Тиффани. Хотя бы человеку, подобравшему для нее столь шикарный, но в тоже время за гранью просто невинной симпатии подарок, хватило такта не присылать ни нижнего белья, ни чулок. Вести любовные игры с чередованием показной страсти и деланной недоступности было не в ее характере, но в тоже время она прекрасно понимала, что от нее ждут после ужина. Это нервировало, но и странно будоражило чувства. Ребекка не считала себя ни порочной, ни испорченной, ведь кроме Тома у нее не было мужчин. Просто она почувствовала, что должна это сделать, чтобы понять, жива ли она и способна хоть что-то испытывать. В назначенный день мистер Робертс отвез ее, облаченную в бархатное платье и простой плащ в аэропорт Карсон-Сити, где ее ожидал маленький самолет, принадлежащий «Вейланд Корпорэйшн». Она была единственным пассажиром и потому, пригубив бокал шампанского, принесенного улыбчивой стюардессой, и сбросив узкие туфли, Смит позволила себе немного вздремнуть. Перелет занял не менее трех часов, но наградой послужил вид огромного вечернего Мехико из иллюминатора. Стоя в большом холле Паласио-де-Бельяс Артес, который и внутри был не менее роскошен, чем снаружи, Ребекка чувствовала себя неуютно. Одна, в совершенно незнакомой стране по прихоти человека, гений которого возможно определит дальнейшую судьбу этого мира. Среди этой какофонии из пестрых орнаментов витражей, роскоши золотистого мрамора, витиеватых оград со вставками, имитирующих золото и высоких светильников, она чувствовала себя бесконечно одинокой. Ее внимание привлекла своеобразная фреска, кричащая красками, как и все вокруг, но со странной композицией. Под телескопом за рычагом управления сидел человек, а гигантская рука сжимала в хрустальном шаре звездные карты и митотически делящуюся клетку. — «Человек, управляющий Вселенной» Диего Риверы, — услышала она за своей спиной знакомый баритон. — Его немного портят политические отсылки, но в остальном он безупречен. Ребекка обернулась, встретившись со взглядом орехового оттенка глаз Питера Вейланда. — Человек в центре всего, — продолжал он. — Человек, способный управлять машиной-Вселенной. Он управляет самой жизнью. Доктор Смит была практически уверена, что Питер Вейланд говорил о себе, но смолчала, погасив едкое замечание. Умение смолчать в нужный момент позволило ей сблизиться с Томом, который несмотря на дружелюбие, обладал довольно резкой юношеской бескомпромиссностью и, возможно, именно это, а не только внешняя привлекательность, заинтересовало в ней Вейланда. Он был способен видеть куда глубже внешней оболочки и ее улыбку он понял верно. — Увы, фреску не продают, — приблизившись, мужчина прошептал Ребекке на ухо. — Чтобы ее заполучить, придется купить этот дворец искусств целиком. Кстати, как он вам? — спросил он уже громче. — Красивый, но в тоже время, подавляющий своей кричащей роскошью. — Его строительство пришлось на начало двадцатого века. Пышность декора скорее психологическая реакция на аскетизм и ограничение в годы Первой мировой войны. — Это лишило его гармонии, — задумчиво произнесла женщина. — Зато сделало непохожим на других. Нам нужно идти, концерт скоро начнется, — Вейланд взял ее за руку и повел к ложе. Она уступила Питеру на втором свидании. Все произошло на в его личных апартаментах в Лос-Анджелесе. Вейланда нельзя было назвать страстным любовником, скорее терпеливым и деликатным. Он долго ее ласкал, проводя длинными пальцами по набухшим соскам, спускаясь вниз к напряженному животу, поглаживая между ног, словно Ребекка была произведением искусства, которое ему удалось заполучить в свою коллекцию. Но поцелуй был краткий, мужчина сразу дал понять, что их близость никогда не выйдет за пределы простого физиологического акта. Ребекка не кончила под ним в первый раз, но у него хватило такта ни о чем ее не расспрашивать.

***

Их отношения сводились к редким совместным ужинам и не менее редкому сексу. Вейланд всегда соблюдал дистанцию между ними, да и был слишком занят, чтобы отвлекаться на близость с другим человеком. Создание его главного творения подходило к своему логическому завершению. — Что ты чувствуешь, Бекки? Зная, что Том Уэллс скоро вернется в этот мир? — поинтересовался он как-то у нее. — Это не будет он. Кроме того, я не буду с ним контактировать, — пожала плечами Смит. — Ошибаешься, Бекки. Пойдет не один месяц, а может и год прежде чем мы объявим о создании андроида. Это как апробация лекарственного препарата. Андроид должен доказать свою эффективность и полную безопасность. Ребекка задумалась. Она упустила тот факт, что ее работа после сборки робота не закончится. — Ты ненавидишь родителей Тома за то, что они тебе не дали его клонировать? — Это личное, Питер. Я не хочу обсуждать это с тобой. — Она не подозревала, что Вейланд знает и про это. — Но все же? — Да, я их ненавижу! — Впервые Смит повысила голос на своего любовника и работодателя. — Ты это хотел услышать? — Что ты чувствуешь, Бекки? — настойчиво допытывался Вейланд. — Зная, что Том скоро вернется? Ты ведь этого хотела? — Это не одно и то же… — Внезапно ее пронзила догадка. — Ты использовал генетический материал Тома для биосинтетической матрицы? — Ты же знаешь, что конкретика генетического материала не является решающим фактором. — Недоуменно приподнял брови Питер Вейланд. — Но я отвечу на твой вопрос. Материал взят у меня. Я нахожу это символичным. Ведь у Создания должен быть отец. Единственный отец. В последний раз Смит была вместе с Вейландом в день представления Дэвида. Конечно, это был не тот триумф, который ожидал создателя, когда об андроиде узнает весь мир, скорее радость коллектива, что их работа была не напрасна. Все эти бесконечные месяцы Ребекка морально готовилась, что лицо андроида будет иметь черты ее умершего мужа, пыталась абстрагироваться от ситуации, но в реальности все оказалось куда болезненней. Ей было необходимо побыть наедине с Вейландом, чтобы тот успокоил ее страхи, она искала душевного тепла, но физическая близость для него была всего лишь инструментом, чтобы сбросить накопившееся напряжение. Уже после всего, путаясь в простыне, Ребекка смотрела на голографический пейзаж на стене в апартаментах Вейланда. Море и песок. Красивая, реалистичная, великолепно выполненная иллюзия, но такая же фальшивая, как и все вокруг, как и два человека в этой просторной белой спальне. — Все же, — она задала вопрос, который мучил ее весь день. — если ты имел власть выбирать Созданию возраст, почему Дэвид выглядит именно так? — Потому что, Бекки, — одетый в свой темный костюм Питер Вейланд положил свои изящные ладони на ее плечи. — Мужчине нужно быть разумным и надежным, а не вечно юным двадцатилетним незрелым юнцом. В сорок мы управляем двадцатилетними женщинами и к нам прислушиваются шестидесятилетние старцы. — Это Калиостро? — удивилась Ребекка. — Не знала, что тебя интересует французский романтизм. Великий маг, мудрец, мошенник в поисках вечной жизни? — За жизнь можно потягаться с самими богами. В конце концов, это единственное по-настоящему важное в этом мире. — Ладонь сдвинулась к ее шее, принуждая отклонить голову на мужское плечо. Он не целовал и не ласкал ее, лишь прислонился, смотря на экран, изображение на котором поменялось на горный массив. Ребекка знала, что физический контакт после секса для него был не важен. Вейланд был красив, умен, богат и мог купить все в этом мире. Ведь даже ее он купил. — И все-таки история Калиостро имела плохой конец. Когда он лишился своей возлюбленной… — Мне это не грозит, — сухо произнес Питер Вейланд, отстраняясь и ставя точку в их отношениях. Ребекка осознала, что не будет никаких споров или просьб, попыток сблизиться. Просто на краткое мгновение они нуждались друг в друге и их время уже истекло.