Согреть твои озябшие руки

Прошло две недели, но все по-прежнему оставалось на своих местах. София работала заместителем, и, в принципе, ее функции не поменялись: она выполняла порой тот же объем работы, да и зарплата оставалась прежней, только она лишилась своего кабинета и должна была работать под руководством Михаила Джековича, с которым ей в одной комнате находиться было неуютно, хоть он и оставил все попытки вернуть ее. Это произошло после их разговора в тот день, когда его назначили управляющим. - София, я, действительно, не причем. - Я знаю, - сухо ответила она, к тому моменту уже окончательно успокоившись. - Я поговорю с Элеонорой, она вернет все на свои места. Она только пару часов назад слышала эти слова в лифте, отчего невольно задалась вопросом: «Неужели, он до сих пор любит меня?» - Спасибо, не надо. Я полностью согласна с решением Элеоноры: оно было обоснованным, - все тот же безразличный голос. - Сонь, скажи честно, разве все, что было между нами, ничего не значит для тебя? – собравшись с духом, спросил Михаил, выдержав небольшую паузу после ее последних слов. - Я не хочу поднимать эту тему. - Давай расставим все точки над «и». Отбрось свою гордость, говори не то, что думаешь, а то, что ты чувствуешь, - Михаил не унимался. - Хорошо, если ты этого так хочешь. София отложила важные бумаги в сторону, и испытующе посмотрела на коллегу. В его глазах, кажется, проблеснула искра надежды. - Я люблю тебя, любил всегда с того самого момента, как ты переступила порог этого отеля. Отношения с Элеонорой были большой ошибкой. Ты пойми, она оплатила дорогостоящую операцию, проводила тогда все время со мной в больнице, я не мог сделать после всего этого ей больно. Тем более я давно ее знаю, и одно время я даже любил ее, как мне тогда казалось по-настоящему. Но это было наваждением. Я это понял, когда в моей жизни появилась ты, София. Я люблю тебя. Эти слова должны были тронуть Софию, но они не тронули. - В разрушенных отношениях всегда виноваты двое. Я своей вины не отрицаю, я не смогла стать тебе поддержкой в трудный момент жизни, хотя должна была. Но сейчас об этом говорить уже поздно: мы пришли к точке невозврата. - Ты не любишь меня? - Во мне остались, возможно, какие-то чувства, но это не любовь. Ему не оставалось ничего, как задать последний смертельный вопрос. - Ты выйдешь замуж за Павла? - Нет, пока что, - отчего-то говорить с ним было легко. Может, потому что, боль больше не сковывала грудь? - А любишь хоть его? Она обещала ему отвечать честно, поддавшись не уговорам головы, а чувствам. - Думаю, что да. Она сказала, а в его глазах померкла надежда, растоптала все его мечты. - Надеюсь, ты нашла свое счастье. Тот день окончательно забрал у него Софию. После него девушка все больше и больше отдалялась от мужчины, и ему, наблюдавшему за ее тихим счастьем, не оставалось ничего, как просто отступить. Михаил думал, что София делает самую большую ошибку в своей жизни, но все-таки решил не вмешиваться. А вот к Павлу Соня с каждым днем все сильнее привязывалась, ведь он не упускал возможности доказать ей, что может быть ее достоин. В один из дней он зашел в переговорную (Михаил Джекович как раз отлучился ненадолго). - София Яновна, у меня есть к вам дело, - торжественно начал он. - Я слушаю, - спокойно ответила она, а у самой в душе все перевернулось. Она подумала, что тот может начать говорить о свадьбе, и вот тогда она не сможет просто так отвертеться. Он сосредоточенно посмотрел на нее. Немного помедлил, чтобы придать всей этой ситуации торжественность. - «Сегодня вечером, ровно в половину десятого потрудитесь, раздевшись донага, натереть этой мазью лицо и все тело. Дальше делайте, что хотите, но не отходите от телефона. В десять я вам позвоню и все, что нужно, скажу. Вам ни о чем не придется заботиться, вас доставят куда нужно, и вам не причинят никакого беспокойства», - выдал он без запинки. София его не поняла. Слова казались ей знакомыми, вот только она не могла вспомнить, где слышала их раньше, и что они вообще означали. Пока она в ожидании пояснений уставилась на парня, тот вытащил из кармана пиджака что-то белое. - Я приглашаю тебя на бал у сатаны. И он протянул ей конверт, из которого София достала два билета в театр на спектакль «Мастер и Маргарита». Ее глаза расширились от удивления: она не могла даже подумать, что Павел пригласит ее на спектакль, да и еще и на постановку по ее любимому роману. Она не могла подумать, что он запомнит фразу из книги, брошенную ей невзначай. Это многое значило. Павел Аркадьевич явно не был похож на театрала. - Спасибо, Паш, за приглашение, - она была растрогана. Поднялась со своего места, взяв билеты в руки, прижалась к родному телу мужчины. Она и сама не помнила, когда была в театре последний раз. Все ее вечера в последние годы были похожи один на другой как две капли. Лишь изредка ей удавалось куда-то выбраться, но вот в театре она не была очень давно. - Я не буду тебе мешать работать, Сонь. Зайду за тобой вечером. Он поцеловал ее на прощанье и почти было уже ушел, но на секунду задержался у двери. - София, «кто сказал, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной, и только за мной, и я покажу тебе такую любовь», - он сказал это напоследок. Оставляя процитированное высказывание без ответа, удалился и закрыл за собой дверь. В последнее время Павел часто удивлял ее. Он совершал незначительные, но такие нетипичные для молодого парня поступки. В последнее время он даже всерьез задумался о работе, правда, действовать он все еще не начал. Конечно, после стольких лет беззаботного существования, он просто не знал с чего начать, а идти работать официантом, оператором, промоутером или курьером было не солидно. Он, конечно, надеялся на благосклонность тети: что та рано или поздно вернет ему отель. Ну а пока он оставался безработным. Павел Аркадьевич понимал, что пока он будет оставаться в таком статусе, София никогда в жизни не согласиться выйти за него. Конечно, сейчас это было только на руку. Он любил ее, но расписываться был все еще не готов. Тогда, поддавшись неизвестному порыву, он не до конца понимал, что, действительно, означают узы брака. В любом случае, вдвоем им было хорошо и на нынешней ступени их отношений. - Я тебя уже заждался! Сегодня они договорились пообедать вместе в Викторе в два, но София, увлекшись делами, припозднилась. - Много работы, сам же понимаешь, - оправдывалась она. - А вот Джекович полчаса уже сидит за барной стойкой вместе с Арсением, работники, - произнес он последнее слово с сарказмом, - тебе срочно нужен отдых! - А работать кто за меня будет? – пыталась отшутиться она. - Нет, ну я серьезно. Какие планы на следующие выходные? - Я вообще планировала провести их с одним очаровательным сербом, но могу выслушать и ваши предложения, - София улыбнулась и сделала глоток чая. - Я предлагаю вместе с этим очаровательным сербом поехать на его историческую родину. - Я подумаю, - ответила София точно так же, как и после предложения поехать в Прагу. Только тогда она ехать, конечно, никуда не собиралась, а в этот раз она была настроена решительно. А Павел, кажется, воспринял ее всерьез, поэтому она поспешила его разуверить. - Да, Паша. Согласна я. Она положила свою руку поверх его, тем самым призывая оторваться от тыквенного супа и посмотреть на нее. - Подожди, ты сказала да? – воскликнул он. - Ну конечно, - она улыбнулась ему. Идея с поездкой была гениальной. Ей, действительно нужно было отдохнуть, развеяться, съездить куда-нибудь в качестве туриста, а не делового партнера. - Я смотрю, отдыхаете, - неожиданно их идиллию прервала Элеонора Андреевна, которая заглянула в отель так некстати. - Да, спустились пообедать. Поведение Софии поменялась в ту же секунду. Мягкая, игривая Соня снова стала железной леди. - Вы не против, если я присоединюсь? – спросила она. - Конечно, - София утвердительно кивнула, а заботливый племянник в это время уже придвигал стул своей тете. В компании Элеоноры София никогда не чувствовала себя спокойно, а после предложения Павла начала ощущать даже некую враждебность. Поэтому блондинка молчала, предоставив право общаться с хозяйкой Павлу. - Кстати, мы с Софией едем в Сербию, - совершенно неожиданно Павел поделился новостью. Элеонора одними глазами будто переспросила его, но не получила опровержения. - София, - наконец, и на нее обратили внимание, - вы собираетесь в отпуск? – спросила Элеонора. - Нет, мы едем на выходные. Мой отпуск сейчас был бы очень некстати. Со стороны казалось, что женщины ведут обычную светскую беседу, дружелюбно улыбаются друг другу. А на самом деле между ними висело электрическое облако. Атмосфера была накалена до предела, казалось, короткое замыкание произойдет сейчас само собой, а в воздухе замерцают искрящиеся электрические разряды. - А куда именно? – осведомилась Элеонора. - Остановимся в нашем загородном доме, думаю, дядя будет не против. У моего дяди прекрасная вилла на берегу Дуная, тебе там очень понравится, - последнее предложение предназначалось Софии. - Это итак понятно, - заключила Элеонора Андреевна, - не будете же вы сидеть в вилле все выходные. София, вы были в Сербии? - Нет, не была, - так же вежливо ответила она. - Думаю, съездим в Смедерево. Там находится средневековая крепость пятнадцатого века, очень популярное место. Поужинаем в «Поглед», крутейший ресторан, выпьем по бокалу «Вранац»*, - Павел рассказывал восторженно, с трепетом расписывая Софии знакомые и родные места, - а еще я думаю заехать в Белград. К концу своего монолога он вдруг стал серьезным; как показалось Софии, тень печали промелькнула на его лице. Он будто задумался о чем-то, вспомнил. Павел не был в Белграде с тринадцати лет, после того, как тетя забрала его в Россию. Все это время он боялся вернуться и увидеть город, с которым связаны были его самые грустные воспоминания. До сих пор по ночам он видел крышу, себя, будучи еще мальчиком, родной дом, который печально смотрел на него огоньками окон. А через секунду свет сменился клубами черного едкого дыма. Он видел перепуганных людей, которые в панике бежали в разные стороны, натыкались друг на друга, спотыкались, кричали; они не знали, где найти убежище. А под ногами лежали пострадавшие, которые обессиленно стонали и просили о помощи. Он до сих пор помнил тот звук, вселяющий ужас: смесь плача, отгремевшего взрыва и сирены. Голова кружилась, руки потели, тупая боль парализовала все тело. Он понимал, что нужно бежать, спускаться, но ноги не слушались, они, будто приковывали его к краю крыши, откуда открывалась та ужасная картина. А потом он срывался и бежал, оставляя на крыше пачку недокуренных сигарет, запах дыма которых он не переносит по сей день. Не смотря на то, что с того дня прошло восемнадцать лет, эти воспоминания прочно засели у него в голове. Он помнил каждую деталь, он помнил звуки, запахи, он помнил животный страх, будоражащий сознание, будто все это произошло не так давно. Время не стирало эти воспоминания. Именно поэтому он не возвращался в Белград. Приезжая в Сербию, ни разу не заехал в сам город, а пересекая его на машине, сворачивал на объездную трассу. И вот, спустя столько времени, он все-таки решил вернуться в родной город, но только потому, что рядом будет его София. Это был серьезный шаг, который подтверждал истинные чувства Павла к девушке. Правда, София пока этого не понимала; она и не могла понять, потому что не знала эту печальную часть из его биографии. Зато Элеонора, которая раньше считала увлечение Павла Софией чем-то мимолетным, осознала всю серьезность его намерений. По идее, она должна была обрадоваться, что, наконец, мимолетные связи Павла сменились на серьезные отношения, но она не могла радоваться. Она не видела Софию и Павла вместе: слишком разными они были, их отношения рано или поздно бы разрушились. «Как только они сами этого не видят?» - подумала хозяйка. - Что же, надеюсь, вы хорошо проведете время, - она оторвала Павла от своих неутешительных мыслей и встала из-за стола, - София, зайдите в переговорную после обеда. София только кивнула, тревожно предчувствуя последствия этого разговора. Они закончили обед в тишине: Паша был, на удивление, молчалив и задумчив. После нескольких попыток завязать разговор, София сдалась, быстро закончила трапезу и поспешно удалилась на судьбоносные переговоры. - Я смотрю, у вас с Павлом все серьезно? – начала Элеонора разговор сразу, как только София зашла в кабинет и закрыла за собой дверь. Хозяйка, конечно, уже поняла, что их отношения сильно продвинулись вперед с момента их последнего разговора по этому поводу с Софией: Павел дал ей это явно понять. Но Элеоноре хотелось знать, как к этому всему относится управляющая, точнее уже бывшая управляющая. - Вполне. Она не осмелилась сказать «Да», посчитав это слово слишком громким и внушительным. Почему-то София до сих пор боялась признаться себе в серьезности своих чувств. - София, скажите честно, что вы могли найти в Павле? Элеонора пыталась вывести ее на искренний разговор, вот только София не готова была открыться ей. К великой радости, в кабинет зашел Михаил Джекович. - Элеонора Андреевна, здравствуйте, - поприветствовал хозяйку управляющий, - рад вас видеть! - Миш, оставь нас с Софией наедине и дверь закрой! Элеонора была зла: Михаил зашел так невовремя! - Хорошо, - он откашлялся и поспешил покинуть кабинет, заметив настрой Элеоноры. Тем временем женщина продолжила: - Вы говорили, Павел меняется, - она сделала театральную паузу, - это правда, но он навсегда останется собой. Сейчас, конечно, он ведет себя прилично, но нет гарантий, что он не вернется к прежнему стилю жизни через некоторое время. Я его очень хорошо знаю. София теребила в руках край своего пиджака. - Что вы хотите услышать от меня? – София устала от спектакля, который разыгрывала Элеонора. - Я хочу, чтобы вы прекратили отношения с Павликом. Внутри Софии все похолодело. Она больше всего боялась услышать именно эти слова. - У меня к вам предложение: я перевожу вас работать в Петербург, конечно, в качестве управляющей, Павлу возвращаю отель, но только в Москве. - А если я не соглашусь? - голос Софии предательски дрогнул, выдавая ее истинные переживания. - Тогда вас ждет следующее развитие событий: отель Павлу я не возвращаю, а без денег, Паша, конечно, долго не протянет, поэтому он придет ко мне, умоляя дать ему еще один последний шанс. Я ставлю его перед выбором: либо отношения, либо отель. Он, конечно, выбирает второе, а вас я просто увольняю. И, поверьте, после этого вы не сможете больше найти работу, уж я постараюсь. Взгляд Элеоноры пронзил Софию ненавистью. - Подумайте об этом, - произнесла она напоследок и ушла. София осталась одна в расстроенных чувствах на перепутье жизненных дорог, в котором нет правильного пути. Она не могла бросить Павла, она не хотела его бросать. «О Боже, я люблю его». Это были не просто мысли, это - настоящее неподдельное чувство, которое постепенно зарождалось в ней, а она упрямо пыталась его скрыть. Но пора признать, она любит. Почему, чтобы понять это, ей пришлось получить такой ультиматум? Впервые в жизни, она не знала, что делать.