Согреть твои озябшие руки

Казалось, этот день никогда не закончится. Время предательски тянулось, запутываясь в ее самокопании. К концу дня никаких чувств вообще не осталось, кроме ноющей пустоты в груди. И это было в сто раз хуже бурных чувств, кромсающей боли и съедающей печали. Ей просто хотелось скорее оказаться дома и лечь спать, чтобы заглушить, наконец, эту апатию ко всему. Рабочий день закончился, но она отчего-то согласилась поужинать с Пашей. Может, боялась остаться одна, надеялась, что он хоть как-то отвлечет ее, но все было тщетно. Она толком не слушала своего спутника, изредка кивала невпопад, но так и не проронила ни одного слова. Все накалывала на вилку несчастные листья салата, но в рот не взяла ни кусочка. Выпила всего пол стакана апельсинового сока, который казался безвкусным. Павел все это замечал, но не решался спросить, наивно надеясь, что она сама все расскажет. А она думала, что поторопилась с признанием. Поддалась неизвестному порыву как маленькая девочка. Как же ей надоел этот самоанализ и абсолютное ко всему равнодушие. Пора переставать пить таблетки. - Паш, отвези меня домой, - София не выдержала. Она была морально вымотана, - я устала, - добавила она позже, отвечая на вопросительный взгляд мужчины. - Официант, счет, пожалуйста! Соня безразлично наблюдала за действиями мужчины, откинувшись на спинку стула. - Пойдем, - услышала она над ухом и почувствовала, как кто-то приобнял ее за плечи. Еще что-то чувствует, значит, не так уж все плохо. Встала, схватила Пашу под руку, чтобы случайно ничего не задеть. По ощущениям ей казалось, что она выпила бутылку вина, хотя в крови не было ни капли алкоголя: она была пьяна обстоятельствами. В том же состоянии она провела всю дорогу до дома, но в машине она чувствовала себя лучше, чем в ресторане. Наблюдать за вечерним пейзажем за окном, за мелькающими фарами машин и светом фонарей, чувствовать тепло, исходящее от руки Паши, который накрыл ее, лежащую на подлокотнике, руку и не отпускал до самого дома – все это успокаивающе действовало на нее. Может, вместо похода в ресторан стоило просто попросить покататься по вечерней Москве, без лишних глаз, без лишнего шума? Машина остановилась у ее дома, но она не спешила уходить. - София, что происходит? – Павел не выдержал. Он видел, что с его несостоявшейся невестой творилось неладное: она была чересчур спокойной даже для самой себя. - Меня сломали, мне скучно, и я хочу в подвал, - ответила она безжизненно как будто в пустоту. - Чего? – переспросил мужчина, испугавшись голоса Софии и ее непонятных речей. - Это из «Мастера и Маргариты», - пояснила она и повернулась, наконец, к нему. - Софи, я, конечно, не хочу навязываться, но мне придется подняться с тобой, - Павел говорил серьезно, хотя София не всегда понимала, когда он говорил серьезно, а когда шутил. - И зачем, позволь спросить? - Как зачем? Ты за ужином ничего не съела! Мне же надо убедиться, что ты не останешься голодной. София в первый раз за весь вечер улыбнулась. - Мне не очень хочется есть, тем более и нечего: дома я только завтракаю, - ответила она. Перспектива остаться одной в этот вечер уже не радовала, подниматься в пустую квартиру не хотелось. Она готова была вот так просидеть с ним в машине до глубокой ночи. - Я об этом позаботился. Официант упаковал твой ужин. Нет, она не готова еще остаться одна. Молча открыла дверь и вышла в теплый вечер, окутанный теплым ветром и запахом талого снега. Вот-вот и наступит весна, которая сможет принести облегчение. Павел медлил, не выходил из машины, не до конца еще понимая действий блондинки. Поэтому София, обойдя машину, подошла к его двери и тихонечко постучала в окно. - Ты обещал меня накормить, - сказала она, когда окно опустилось.

***

В ее квартире он был впервые, поэтому с таким интересом оглядывался и рассматривал жилище, которое он, в принципе, так себе и представлял. Серые и белые тона, преобладающие в интерьере, изредка гармонировали с яркими деталями, которые оживляли строгость цветового контраста. Лишних мелочей не было: все строго и по делу. - У тебя уютно, - сказал Павел, следуя за Соней на кухню. - Может, чаю? - Не откажусь. Они сели за стол, медленно пили жасминовый чай, ранее приготовленный хозяйкой. Молчали и просто наслаждались присутствием друг-друга. - Я же обещал тебя накормить, - заметил Павел, придвигая тарелку, в которую пару минут назад он переложил несчастный салат. - Я не хочу. Но он не слушал ее: наколол на вилку кусочек помидора с беконом и зеленью и поднес ее к губам девушки. - Давай, маленькая моя, за Павлика, - шутливо произнес он. Она улыбнулась и послушно съела порцию салата. С трапезой было закончено, Павел вызвался мыть посуду, а София с интересом наблюдала за этим. Было в этом моменте что-то родное, домашнее, и так хотелось растянуть этот вечер. Странно, ведь единственным ее желанием пару часов назад, было остаться наедине с собой в уютной кровати, а сейчас не хотелось отпускать его. «Если я такая мудрая, то почему такая дура?» Она часто задавалась этим вопросом после того, как эта мысль пришла к ней тогда в кабинете после их с Павлом разговором за упаковкой пломбира. «Я сейчас же могу продолжить этот вечер на всю жизнь, стоит только сказать ему «да». Только жаль, что сейчас она не сделает этого, ведь она еще не до конца могла понять себя, она не могла чувствовать. «Завтра же выброшу эти таблетки. Хочу, наконец, полностью почувствовать Пашу»