Надломленные

      Запоздало Гермиона поняла, что смотрит на застегнутые пуговицы его рубашки слишком долго, как поняла и то, что за это поплатится, ведь вряд ли от его внимания мог ускользнуть этот факт. Никогда прежде никому не предоставлялась возможность видеть этого человека без маски. Никогда никому не позволено было заглянуть за ту стену, что возвел вокруг себя этот легилимент. От того, насколько легко он сейчас предстал перед ней в домашнем виде, запросто можно было впасть в легкий ступор. Волшебница не надеялась на то, что увидит перед собой сломленного человека, не надеялась застать его смирившимся. Вовсе нет. Но и эта наглость, сменяющая раздражение не являлась ожидаемой. Она раздражала и в то же время заставляла задуматься. Стоя перед профессором, девушка невольно подумала о том, какого боггарта выпустила саморучно из сундука. Когда он явно привычным движением оперся о стол, в открытую рассматривая ее, Грейнджер вообще засомневалась в том, что знала этого мага. Смирившись с необходимостью терпеть его ядовитые слова, она пропустила мимо ушей первое замечание и позволила себе сделать небольшой шаг вглубь комнаты, неторопливо осматривая находящееся в зоне видимости.       Один Мерлин знал, каких сил ей стоило не выхватить из рукава палочку и не послать в него заклинание, когда Северус неспешно начал приближаться к ней. Сильный зверь, запертый в клетке на пару с неумелым дрессировщиком. Прищурившись, она притворно спокойно повела плечами и выдавила из себя ответную улыбку, которая отнюдь не была дружелюбной. Ей вдруг нестерпимо захотелось стереть с его лица выражение нетерпеливого превосходства и снисхождения, от которых хотелось скрежетать зубами в тихой ярости. Ей ничего бы не стоило в этот момент съязвить о том, что в подобной дыре она будет находиться на тех условиях, которые сама сочтет нужными. Однако, что дала бы ей эта перепалка? Гораздо проще было молча делать то, что она считала правильным.       Усилием воли заставляя себя остаться на месте, когда зельевар подошел к ней почти вплотную, Гермиона кожей чувствовала опасность, волнами исходящую от него. Ни разу, после случившегося с ней в день битвы, она никому не позволяла столь близко подойти к себе, никому не позволяла смотреть на себя, пряча изуродованное лицо за волосами или капюшоном, но сейчас не могла выдать своей слабости. Только не этому магу. Абсолютно точно ей было понятно, что давать свою палочку Северусу не следовало ни под каким предлогом. Поэтому Миона с тихим вздохом достала из рукава его собственную и вложила в протянутую руку, не отводя взгляда, открыто приняв его вызов. Означала ли ее головная боль, что он пытается взломать барьеры её мозга и проникнуть в сознание? Или же просто близость другого мага сказывалась подобным образом? Как бы то ни было, опекунша и не думала отступать, не собиралась позволить себе слабину.       – Что же, раз вы присутствовали на подобных освобождениях, то наверняка знаете, что ваша палочка отслеживается. Мою вы не получите, – холодно ответив на вкрадчивый тихий голос Снейпа, девушка отчаянно желала, чтоб он развернулся и вернулся на свое прежнее место, не влезая в ее личное пространство. Дабы придать себе сил, она усмехнулась, неприятно кривя уголок губ. – Прекрасно понимаю, что вам наплевать, но смею напомнить, что мне не хочется в Азкабан, а любая ваша выходка приведет меня прямиком в это дружелюбное заведение. И не нужно вести себя так, будто вы по-прежнему мой преподаватель. Сейчас я являюсь вашим опекуном. Это уравнивает, если не дает мне превосходство.