Апокалипсис

***

Как там это делается? Когда чувствуешь, как бьётся чужое сердце? Слышишь, как оно пульсирует - живое, горячее, а ты словно обхватываешь его пальцами, Сначала мягко и нежно, только чтобы нащупать. Потом начинаешь чувствовать, как бегут электрические сигналы по тоненьким проводкам нервов, опутывающих мышцы. Перерезать проводки - прекратится пульсация. Замрёт не сразу, затухнет волнами, роняя жертву в пропасть, состоящую из боли. Да, вот он. Собственный комочек мышц в паутине сосудов и нервов. Вокруг беснуется огонь, что-то трещит... наверно, корчатся от жара переборки. Лопаются голографические контуры, гаснут изображения. Схлопываются потоки цифр, сменяются чернотой. Рядом, кажется, над самым ухом кто-то кашляет, наверно, это пилот, рыжий полудурок Ричард Хьюз. Жив? Глаза открываются с трудом, как будто на веки налили клею. Конопатая физиономия Хьюза прямо напротив, бледная настолько, что конопушки выделяются на ней, как кратеры на побитой метеоритами луне. Хьюз кашляет, не в силах остановиться, выталкивая из себя красные сгустки, но почему-то дёргается на одном месте, как поддетая острогой рыба, не пытаясь как-то сменить положение. Глаза у него тоже почему-то как у рыбы, вытащенной из глубины... - Рич... прости... - лейтенант Мэллори Харт с трудом узнаёт в этом лепете свой голос. Рыжее пятно, которым выделяются волосы друга, прыгают перед затянутым слезами взглядом. Так иногда бывает. Противоракеты вылетают на перехват тысячной долей секунды позднее, чем надо. К борту корабля прорывается хищная птичка, всего одна... И в пылающей рубке один кашляет надсадно, пришпиленный к пилотскому креслу обломком противоударной рамки, а другая... - Рич... - Кашель пилота почему-то стихает - нет, скорее начинает прерываться какими-то полузадушенными тягучими паузами. Раздаётся хлопок, совсем рядом, и на секунду вместо жара пылающий терминал рулевого начинает испускать холод. Сверху сыплются ледяные хлопья противопожарной пены, но с новым хлопком жар вспыхивает снова. - Рич?.. - Никто больше не кашляет. Тело не слушается, повинуется только шея, но кажется, что искорёженная рубка вращается. Настолько сильно, что иногда сквозь переборки, пульты, ещё мигающие в агонии экраны проступает что-то... какие-то грязные, обшарпанные стены.