Не выдавай меня

      После произошедшего на Чемпионате мира по квиддичу внезапное собрание ассоциировалось у педсостава с сообщениями о трагических событиях. Публичное появление Пожирателей смерти заставило всех пребывать в состоянии ожидания чего-то ещё более зловещего. Напряжение прямо-таки витало в воздухе.       Я видела, что к директору все шли нехотя и с большой опаской, но знала, что в этот раз профессора могли вздохнуть спокойно. Дамблдор лишь хотел познакомить их со мной — новой помощницей Мадам Стебль.       В последнее время Помона часто жаловалась на здоровье и давно выпрашивала у директора заслуженный отпуск. Однако уйти, не подготовив себе достойную замену, она не могла. Поэтому, выбрав одну из своих лучших учениц, не так давно окончивших школу, она прожужжала Дамблдору все уши в просьбах взять на работу пока ещё не особо опытную, но очень способную студентку себе в помощницы.       Со многими коллегами я уже была знакома. Со времен моей учебы ряды преподавателей пополнились лишь тремя профессорами, занимающими свои посты и по сей день. Первой была Аврора Синистра — очень своеобразная женщина, знающая всё и даже больше о ночных светилах. Наряды она, правда, носила весьма чудаковатые — этакие типичные облачения фей из маггловских сказок. Да-да, со звездами и колпаком в придачу! Ей-богу, они с Дамблдором обшивались в одном и том же экстравагантном ателье!       Второй мне представили мадам Трюк, которая отвечала за курс обучения полётам на мётлах. «Дисциплина и здоровый дух» — гласило строгое выражение ее по-птичьи острого лица. Она была также школьным тренером по квиддичу и питала к нему не очень здоровую, на мой взгляд, любовь. Я в этой игре никогда особо не разбиралась, поэтому сразу поняла — говорить мне с ней будет не о чем.       Третьим же персонажем, а это был именно персонаж — по-другому не назовешь, оказался Аластор «Грозный глаз» Грюм. Ну вот скажите, нормальному человеку дадут такое прозвище? В прошлом известный мракоборец, он в своё время отправил в Азкабан добрую половину его нынешних обитателей, однако у меня теплых чувств отнюдь не вызывал. Напротив, глядя на него, я испытывала отвращение, смешанное с беспричинным неконтролируемым страхом. Выглядел Грюм довольно неприятно: весь испещренный шрамами, с протезом вместо ноги и неизменной флягой в руках, с которой он не расставался, казалось, даже на уроках. Поведение его не уступало внешности — маг был груб и донельзя подозрителен. Венцом сего ужаса являлся отвратительный искусственный глаз, безостановочно вращающийся в глазнице, озираясь по сторонам. Я слышала, что он был хитро заколдован и мог видеть даже сквозь стены. Мне оставалось только надеяться, что Грюму не приходило в голову заглядывать людям под одежду.       Как бы там ни было, видел его глаз все насквозь или нет — у меня проверять желания не возникало. Тем более в случае со мной много бы он таким образом не выведал, но я все равно подсознательно сторонилась этого субъекта.       Собрание длилось недолго: «очень приятно», «рады вас снова видеть» и прочие формальности. Если честно, всем было не до того, кабинет директора практически опустел в считанные минуты. Я получила напутственное: «удачи на новом месте!» и поторопилась отправиться в приготовленную для меня спальню, куда всего несколько часов назад перевезла последнюю коробку с вещами.       Я уже переступила порог, когда за спиной раздался голос профессора Флитвика:       — Ваша палочка, мисс Уэйз.       — Ох, — я смущенно улыбнулась коллеге, но он не придал моей оплошности особого значения и переключился на собирание со стола своих учебных планов.       Я направилась к забытому «аксессуару», находившемуся всё там же, рядом с моей чашкой на кофейном столике, краем глаза, по привычке, отмечая, не привлекла ли излишнего внимания к собственной персоне. Деканы факультетов всё ещё о чём-то увлеченно беседовали с директором в дальней части кабинета. Спрятав палочку в карман мантии и напустив на себя беспечный вид, я наконец отправилась в свою спальню.       Путь оказался неблизким. Захваченная новой волной ностальгии, я следовала по этажам магической школы неспешно, то и дело обращая на себя внимание портретов, коих в Хогвартсе висело бесчисленное множество. Изображенные на них господа снимали передо мной шляпы, подмигивали и почтенно кивали. Некоторые даже узнали во мне бывшую студентку; другие же, хмуро поглядывая, жаловались на безрассудные прогулки в столь поздний час и гнали в спальню. Лестницы так же, как когда-то впервые, захватывали дух, перенося меня в нужную часть замка, а свет старинных подсвечников не давал заблудиться в бесконечных лабиринтах коридоров.       Проходя по одному из них, ведущему непосредственно к покоям преподавателей в гриффиндорском крыле, я краем глаза посмотрела в окно и заметила фигуру, удаляющуюся от замка. В сгустившейся снаружи темноте было сложно понять, кому принадлежал силуэт — через мгновение я увидела лишь край черной мантии, скрывшийся между деревьями.       Ученик? Кто рискнет гулять по Запретному лесу в столь поздний час?       Осторожность, въевшаяся за долгие годы в каждую клеточку тела, била тревогу и твердила мне забыть об увиденном как можно скорее и срочно идти в кровать. Я развернулась и двинулась к лестнице, но пройдя всего несколько шагов, почувствовала неприятный укол совести. А вдруг не показалось? Бог знает, что может приключиться с глупым студентом за пределами замка да еще в такое время! Ещё с минуту я в нерешительности топталась на месте, то разворачиваясь к лестнице, то снова пытаясь разглядеть кого-то сквозь деревья. В конце концов я пришла к выводу, что совесть не даст мне заснуть ночью, если я пройду мимо. Я раздраженно приложилась к стене кулаком и бросилась к выходу. Бежать за помощью тоже было уже поздно, ведь каждая минута в запретном лесу сулила все большую опасность кому бы то ни было.       О, Мерлин!       Закутавшись в мантию, как в одеяло, и всеми силами подбадривая в себе неравнодушного «почти что учителя!», я двинулась к лесу, неуклюже проваливаясь каблуками в рыхлую землю. С каждым шагом затея казалась все более глупой. О том, что могло приключиться со мной самой в Запретном лесу, я старалась не думать. Что-то мне подсказывало, что спаситель из меня был неважный. Конечно, мне следовало позвать с собой кого-то еще. Об этом решении я ругала себя непрестанно.       По мере того как лес становился все более густым и мрачным, я начинала сомневаться, что двигаюсь в нужном направлении. Цепкие ветви хватались за одежду и больно дергали за волосы, почва становилась непроходимо влажной и вязкой, а огни замка пропали, скрывшись за переплетением вековых деревьев. Я хотела кликнуть беглеца, но привлекать лишнее внимание к себе, как-то не хватало духу.       Внезапно метрах в двадцати от меня завыло какое-то животное. Хотя, может, и в десяти. А пока я прикидывала это расстояние, возможно, уже и в пяти.        Беглеца-студента я, конечно, не обнаружила и поняла, что нужно убираться поскорей самой, пока не обнаружила кого похуже. Ветка хрустнула позади, совсем рядом.       — Вы что, следили за мной? — послышался у меня за спиной холодный металлический голос.       Я замерла, боясь пошевелиться. Наверное, так и срабатывают рефлексы у ящериц, когда при виде опасности их крошечные ор­га­низ­мы становятся холодным продолжением сухой коряги, на которой сидят. Я буквально почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, а сердце сжалось со мною вместе. Нет, я вовсе не стала похожа на окружающие меня деревья, но сродни им не могла пошевелить ни одной из конечностей. В голове же, напротив, кружил ураган мыслей. Я судорожно перебирала в уме всевозможные действия по сохранению собственной жизни: от подробного плана по использованию зелья невидимости, заготовленного на всякий случай и лежащего во внутреннем кармане мантии, до кинжала, что покоился под моей правой рукой.       — Мисс Уэйз? — все тот же безэмоциональный скучающий тон.       Ну конечно, мне следовало сразу понять, что голос был мне знаком. Я облегченно выдохнула и, совладав со своим телом, медленно повернулась к Северусу Снейпу.       — О, профессор… — выдавила я, тщетно пытаясь всмотреться в его глаза. Его лицо было скрыто плотной тенью листвы, образующей на бледной коже безобразные кляксы. Он молчал. Был зол или, может, издевательски выжидал моих оправданий — по паре фраз судить было сложно.       — Вы знаете, Запретный лес… — начала я аккуратно, прощупывая почву, — весьма опасно, в столь поздний час… я увидела в окно фигуру…       В присутствии этого странного, мрачного человека было невыносимо трудно подбирать слова. Мне ещё не доводилось наблюдать манеру его преподавания, но не было никаких сомнений — студенты у него ходили по струнке.       — Хотя теперь очевидно, что вы в порядке. И… я пойду, пожалуй.       Я примерно представляла, как нелепо выгляжу со стороны, стараясь изобразить на лице крайнюю степень спокойствия и невозмутимости. То ещё, верно, зрелище: расширенные донельзя зрачки, растрепанные волосы, усыпанные мелкими колючками, и руки — одна напряженно сжатая где-то под мантией, а другая хаотично цепляющаяся за кору ближайшего дерева. Ну и изюминка образа — изуродованные грязным месивом туфли, носками которых я все ещё силилась нашарить твердую почву под ногами.       Так и не получив ни положительного, ни какого-либо другого ответа от своего сурового собеседника, я кивнула в знак прощания и попыталась ускользнуть в сторону замка как можно быстрее. И все бы ничего, но каблук предательски зацепился за торчащий корень, и я едва не поймала носом землю. Сильная рука Снейпа подхватила меня под локоть, предотвращая падение. Признаться, меня даже впечатлила столь мгновенная реакция.       — Я провожу вас, — процедил профессор сквозь зубы.       Когда он склонился надо мной, я наконец смогла рассмотреть его лицо, но надежды что-либо различить в его выражении не оправдались. Нет, было непохоже, что он злится, строгие черты демонстрировали полное бесстрастие. Разве что нотки пренебрежения и раздражения едва улавливались в плотно сомкнутых тонких губах.       Спорить было бессмысленно. В конце концов, компания хмурого зельевара была много лучше любого из представителей фауны здешних мест, даже несмотря на то, что приходилось возвращаться в замок под конвоем. Ситуация действительно получилась идиотской, моя глупая совестливость в очередной раз сыграла со мной злую шутку. Когда-нибудь жизнь своими оплеухами всё же воспитает во мне должную эгоистичность — странно лишь, что этого не произошло до сих пор.       Снейп вознамерился проводить меня до самой спальни в гриффиндорской башне. Весь путь мы проделали молча, и я могла со свойственной мне дотошностью и подозрительностью поразмыслить над действиями своего спутника. Интересно, что он забыл в Запретном лесу в такой час? Ведь шел он туда преспокойно, как к себе домой, и это показалось мне весьма странным. Впрочем, возможно ему нужно было собрать ингредиенты для зелий, ведь некоторые растения цветут только ночью, я читала об этом. Вечно я надумываю и всюду ищу тайны и загадки! В конце концов он меня практически спас, каково мне сейчас было бы в лесу одной! Ещё повезло на него наткнуться — спасибо должна сказать. Но какой-то он все-таки странный, этот профессор зельеварения. А ещё скрытный… таинственный…       Я на мгновенье перевела взгляд на своего «сопровождающего», и это не ускользнуло от его внимания. Пришлось поспешно отвести глаза.       Какой строгий! Что-то в нем, конечно, есть. Такое темное и притягательное. Сексуальное? Мерлин, о чём я только думаю?!       Мы поднялись на один пролет по лестнице и повернули к башне. Гул от шагов разносился эхом по пустым коридорам.       Профессор так и не проронил ни слова. Для меня это было странно, ведь пусть даже я и походила со стороны на провинившуюся студентку, застуканную суровым деканом Слизерина в неположенное время, таковой я не являлась. Я скорей была коллегой, и рассчитывала на более дружелюбный подход. Хотя, уже тогда было очевидно, что дружелюбие и профессор Снейп — понятия несочетаемые. А может, в этом и заключалось его обаяние?       О да, профессор «серьезный темный маг», теперь оставите меня на отработку? — усмехнулась я своим неприличным мыслям.       — Мы пришли, мисс Уэйз, — констатировал профессор, остановившись в нескольких шагах от двери, — надеюсь, дальше не заблудитесь.       — Спасибо, — сухо отозвалась я, мельком взглянув на него.       Я уже открыла дверь спальни и собиралась скрыться за ней, когда он продолжил:       — И должен вас разочаровать, я оставляю на отработки только студентов.       Я так и застыла у приоткрытой двери, нервно вцепившись в холодную ручку. Снейп же, по-видимому, получал какое-то садистское удовольствие от вида поставленной в неудобное положение меня. Да, очевидно едкие саркастические комментарии были его коньком. И как удивительно ловко, всего лишь беглым взглядом глаза в глаза, ему удалось прочитать мои последние мысли! Стоило отдать должное его мастерству. Раньше я такого не встречала.       — Наверное, Дамблдору стоило проинформировать вас, что я владею Легилименцией. В совершенстве.       Наконец отважившись взглянуть на профессора, я выдавила из себя улыбку и тихо ответила:       — Буду знать, — после чего поспешила зайти в комнату, всем своим телом прижав изнутри дверь.