Ничего особенного

Явик склонился над раковиной, опуская руки по локоть в холодную воду, и поморщился. Все еще больно. Три недели интенсивной терапии – и где результат? Кости срослись, он уже даже не прихрамывал при ходьбе, но ожоги продолжали мучительно ныть, рубцуясь до безобразия медленно. Три недели на больничной койке для протеанина – невыносимая пытка. Ему еще, в какой-то мере, повезло: почти весь срок он провел в беспамятстве. Видимо, только за счет этого врачам удалось залечить переломы, потому что, придя в себя, Явик первым делом содрал повязки с рук и долго отмывал обожженную кожу в проточной воде, невзирая на острую боль. Надеялся смыть въевшиеся метки. Разгребать горящие обломки, а потом нести на руках умирающего человека в оплавленном доспехе – очень плохая идея. Особенно, если учесть, что к этому моменту Явик и сам был тяжело ранен. Каждое движение давалось с трудом. Но он точно знал, что больше это сделать некому. Вокруг были только трупы и огонь. Протеанин ослушался прямого приказа "убираться прочь", выскользнув из закрывающегося шлюза «Нормандии» в последний момент. Возможно, это был самый опрометчивый и нелогичный поступок в его жизни. Вырываясь из рук Гарруса, он твердил себе, что делает это, потому что его место – там, где окончится битва со Жнецами, даже если финал предполагает смерть цикла или последнего протеанина. Но когда взрыв разметал транспорт, пытавшийся прорваться к лучу, Явик с пугающей ясностью осознал, что он тут не за этим. Им двигало отчаянное желание не дать Шепард умереть. Потребовалось никак не меньше десяти минут, чтобы оправиться от контузии. Он кое-как поднялся на ноги, потратив весь запас панацелина, и двинулся туда, где еще недавно виднелся луч, соединявший Землю и зависшую на низкой орбите Цитадель. Туда, где возвышался до странности неподвижный Предвестник. Чем бы ни закончилась война со Жнецами - голос последнего протеанина должен был прозвучать здесь и замолчать навсегда. Несмотря на обещание, он не надеялся выжить. Потому что прекрасно понимал, что шансов у Шепард - еще меньше, чем у него. Потому что прекрасно понимал, что ему проще вовсе не успеть увидеть окончание войны, чем встретить долгожданную победу в одиночку. Явик сделал четыре или пять шагов, когда Горн выстрелил. Мир затопила волна искрящегося электрическими разрядами алого света и схлынула, унося с собой ту иллюзию жизни, которая заставляла хасков двигаться. Громадина Предвестника медленно и торжественно завалилась набок с оглушительным скрежетом. Война кончилась. Шепард победила. Явик опоздал. Потом был этот бессмысленный поиск. Он знал, что она где-то здесь, чувствовал присутствие, которое слабело с каждой минутой, расшвыривал дымящиеся обломки кирпичей, куски покореженного металла и прочий мусор. Работал как биотикой, так и голыми руками – медикаменты еще продолжали действовать, позволяя не обращать внимания на боль. В эти минуты он не думал вообще ни о чем. Нужно было бы радоваться - война окончилась внезапно и сокрушительно, Жнецы были повержены. То, о чем он мечтал, то к чему, он стремился - сбылось, благодаря способности одной человеческой женщины идти до конца. Но теперь смыслом стало - найти ее. Если уж Явик ухитрился выжить - значит, коммандер просто не имела права погибнуть сейчас. Для Аватара Победы это было бы непозволительной глупостью. Когда он наткнулся, наконец, на Шепард – она еще дышала. Аптечка уцелела, и Явик вколол ей весь оставшийся панацелин, злясь, что свой уже извел. Когда он осторожно поднял ее на руки – она еще дышала, хотя так и не очнулась. Броня была сильно покорежена, из стыков пластин просачивалась и капала на землю кровь. Явик попытался достучаться до ее сознания, но все, что смог увидеть – знакомая тошнотворная клубящаяся тьма и красные всполохи в ней. Остатки чужого вторжения. Шепард не смогла удержать блок. Впрочем, Явик сомневался, что это вообще было кому-то под силу. Жнец, все-таки, взял ее под контроль, но слишком поздно для синтетиков. - Не смей умирать, - процедил сквозь зубы протеанин, упрямо шагая в сторону ближайшего блокпоста. К ним уже бежали люди, среди которых просто обязаны были быть медики. – Глупое человеческое создание, что же ты творишь, не смей. Он не мог рисковать и пытаться привести ее в чувство сейчас - Шепард умерла бы от болевого шока. Он не мог сделать ровным счетом ничего - только передать ее врачам, и от собственного бессилия к горлу подступал мерзкий комок. Когда он, уже сам едва справляясь с болью, бережно положил Шепард на носилки – она еще дышала. Люди моментально окружили коммандер, не давая ничего разглядеть. Грудная пластина брони с эмблемой N7, обугленная, искореженная и окровавленная, глухо ударилась о бетон и так и осталась валяться в пыли. Кто-то из врачей присел рядом с протеанином, бегло осматривая ранения и задавая вопросы. Явик шипел и дергался от прикосновений, почти не слыша голоса медика. Несмотря на меркнущее сознание, его укладывали на носилки почти что силой. Коммандер унесли. Он едва успел увидеть, куда именно. Когда он оказался в кузове небольшого медицинского транспорта, оглушенный свалившимися на него тактильными контактами и вернувшейся болью, он бросил короткий взгляд наружу, прежде чем дверь аэрокара захлопнулась. Транспорт, куда погрузили Шепард, все еще оставался на месте и, кажется, не собирался взлетать. Вокруг толпились люди - размахивали руками, о чем-то переговаривались, смотрели на датапады. Явик догадывался, что это означает. - Ты же обещала, - с бессильной ненавистью прошипел он и провалился в забытье.

* * *

Лиара была первой из команды, кто примчался в больницу, узнав, что Явик пришел в себя, хоть это и произошло глубокой ночью. За две недели она заметно осунулась и похудела. И почти не улыбалась. Протеанин заподозрил, что азари, должно быть, по примеру капитана, всерьез увлеклась какими-то таблетками – от нее фонило только усталостью и обреченностью, без намека на былое любопытство и сентиментальность, без намека на радость победы. Впрочем, и без намека на траур - тоже. Зато, при виде живого, хоть и злого от собственной слабости протеанина, Лиара слегка воспряла духом. Ее первым порывом явно было желание обнять, но взгляд Явика оказался достаточно красноречивым, чтобы азари воздержалась от подобной глупости. Тогда она села на край кровати и принялась говорить, говорить, говорить. Явик слушал молча. Лиаре потребовалось почти полтора часа, чтобы рассказать, как пережили выброс на «Нормандии», как пришлось справляться с обстоятельствами, ожидая помощи, как изменилось мироустройство за такой короткий срок. Выстрел Горна разрушил все технологии Жнецов, вне зависимости от того, насколько далеко те находились от Цитадели. Ретрансляторы вышли из строя, и пришлось немало потрудиться, чтобы наладить какое-то подобие сети. Пока что удалось запустить далеко не всю систему, да и те, что работали – делали это с перебоями, так что межзвездные путешествия были сильно ограничены. Но «Нормандии» удалось вернуться на Землю. Пострадали геты, которые успели внести модификации, переданные Жнецами, однако Общность уцелела. Тали удалось каким-то чудом связаться с частью программ Легиона и разузнать, что потери составили почти половину всех программ и большую часть платформ. Это оказалось сильным ударом по синтетикам, но, к счастью, было поправимо. Более того, выжившие геты здорово утешили Джокера, поскольку СУЗИ, разумеется, тоже перестала функционировать после выброса. Адмирал Андерсен погиб. Торжественные похороны состоялись неделю назад. Когда «Нормандию» отремонтируют – его имя будет увековечено на стене памяти. Адмиралу Хакету удалось выжить, он продолжает руководить флотом, все силы которого теперь направлены на восстановление Галактики после войны. На этом моменте Явик не выдержал. Азари вывалила на него колоссальный объем информации, стараясь не упустить ни одну деталь и ввести его в курс дела, но она так и не сказала самого главного. Протеанин кое-как сел, буравя Лиару тяжелым взглядом, и почувствовал, как та забеспокоилась, понимая, какой вопрос сейчас последует. - Что с Шепард? – хрипло, с трудом выговорил Явик. Голос пока плохо повиновался, горло саднило. Азари отвела взгляд и подавила тяжелый вздох. Протеанин ощутил, как его накрывает тяжелой волной безысходности. Его собственной безысходности. - Явик, она… она, ведь, жила, по сути, за счет имплантов «Цербера», а те, в свою очередь, были основаны на технологиях Жнецов, - тихо, на грани слышимости прошептала Лиара. – Импланты отключились после выброса. - Она была жива, когда я передал ее вашим медикам, - упрямо возразил протеанин. – Уже после выстрела Горна. - Формально, она не умерла, - азари вытерла навернувшиеся слезы. – По словам Миранды, где-то между комой и вегетативным состоянием. Явик закрыл глаза. «Глупая человеческая женщина. Но ты, ведь, обещала…»

* * *

Когда, спустя еще неделю, он довел до белого каления и без того задерганных медиков, Лиара забрала его к себе. Азари занимала просторные апартаменты в уцелевшей части Лондона, которые, по сути, стали чем-то вроде штаб-квартиры экипажа «Нормандии», пока фрегат ремонтировался в доках. Впрочем, постоянно в квартире находился только сам Явик, и его это более чем устраивало. Азари возвращалась на ночь. Остальные члены команды наносили визиты время от времени. Протеанин не стал выражать благодарность, да от него и не ждали, но, все-таки, он чувствовал признательность в адрес Лиары. Она действительно озаботилась тем, чтобы ему было комфортно – в дальней изолированной комнате была раковина с проточной водой и все вещи протеанина, принесенные с «Нормандии». И покореженная, малопригодная для использования, броня. Без доспеха было неуютно, но, вместе с тем, Явик понимал, что, даже если бы его экипировка была исправна, он вряд ли стал бы ее надевать сейчас. Слишком неуместно и бессмысленно. И просто неудобно, учитывая все еще требующие перевязки ранения. Протеанин носил форму Альянса, чувствовал себя в ней нелепо, но, по большому счету, ему было плевать. По большому счету, вообще на все было плевать. Время тянулась невыразимо медленно. Он читал новостные сводки, то и дело натыкаясь на знакомое имя, и болезненно скалился от злости и невозможности что-то исправить. Спасительнице Галактике собирались поставить памятник на месте решающего сражения, там уже был заложен камень-монумент с памятной табличкой. «In commune bonum» - «Ради общего блага». По мнению Явика, эта надпись была отвратительным издевательством, но никто, кроме него, не знал, насколько она была мучительно близка к истине. Журналисты продолжали радостно сообщать, что «состояние коммандер Шепард по-прежнему стабильно тяжелое, врачи делают все возможное». Из Шепард целенаправленно делали что-то вроде символа новой эры, настоящей иконы, идола. Спасительница Галактики. Гордость человечества. Пример для всех. Мир лежал в руинах, и народы все еще нуждались в объединяющем образе. Даже сейчас Шепард продолжала поддерживать в других оптимизм и веру в победу. Даже… после смерти. Ведь, то состояние, про которое говорила Лиара, нельзя было назвать жизнью, верно? Коммандер существовала только за счет приборов, которые дышали за нее и гоняли кровь по организму. В сознание она так и не пришла. Сложнее всего было принять тот факт, что увидеться с капитаном было невозможно. Буквально два дня спустя после победы, как только удалось стабилизировать состояние Шепард, ее увезли на Горизонт, в «Святилище». Мордин, Миранда и Ориана устроили там что-то вроде лаборатории, продолжая колдовать над тем, что осталось от коммандер. А увечные ретрансляторы до Моря Теней позволяли добраться не чаще, чем раз в месяц, и ни деньгами, ни связями Лиары ускорить это было невозможно. Явик ждал. Уже ни на что не надеялся - прогнозы продолжали приходить пессимистичные. Но он должен был увидеть собственными глазами, чем кончилась эта история. Попрощаться. Что он будет делать дальше – он не знал и не хотел знать. Ему было все равно.

* * *

В дверь постучали. Явик нехотя открыл глаза. Он практически не спал, но заняться было решительно нечем, поэтому большую часть времени просто лежал на кровати, словно пытался погрузиться в стазис. Хорошо было бы при этом ни о чем не думать, но не получалось. Воспоминания накатывали, как волны на берег, заставляя сжимать кулаки от злости и бессилия. Выпрыгивая из "Нормандии", в своей жалкой попытке догнать Шепард, он больше всего боялся именно этого - бессмысленного и бесполезного одиночества. Сейчас он, хотя бы, мог ждать. А что потом? Стук повторился. Протеанин, не глядя, коснулся инструметрона и разблокировал замок, даже не потрудившись спросить, кому и зачем он понадобился. - Явик? – Лиара нерешительно заглянула в комнату. – Там… у нас что-то вроде собрания. Ты тоже нужен. - Зачем? – протеанин сел одним резким движением. «Что-то вроде собрания» происходило почти каждый вечер, и его, обычно, не приглашали. Вернее, попытались несколько раз, после выписки, но он дал понять, что ему это неинтересно. Не было ни малейшего желания ощущать еще и чужое чувство вины и безнадежности. Бывшие соратники пытались шутить, рассказывали, как ведутся восстановительные работы или что там происходит в колониях. Но появление Явика служило неизменным напоминанием о Шепард, так уж сложилось. А осознание того, что состояние коммандер ни на йоту не улучшилось, действовало на всех как ушат холодной воды. Похоже, только для протеанина потеря капитана стала действительно личной трагедией. Остальные нашли, чем заняться. На что отвлечься. - Сегодня месяц с тех пор, как… - Лиара замялась. – С победы. И я должна кое-что сказать. Всем. Явик пожал плечами, но, все-таки, последовал за азари, пересекая широкий холл. Лиара держала в руках старый, исцарапанный датапад и непривычно сутулилась, словно эта ноша была для нее слишком тяжела. В гостиной действительно было людно. Пожалуй, в большей степени, чем обычно. Гаррус, Трейнор и Тали’Зора расположились на диване, Вега сидел в кресле рядом, закинув одну ногу на колено другой. Непривычно мрачный Джокер рассеянно перекатывал в руках бутылку пива. Доктор Чаквас неодобрительно качала головой, глядя на пилота. Было еще несколько членов экипажа – Явик не помнил их имен, это был персонал корабля, они не участвовали в боях. Лиара положила потертый датапад на журнальный столик. Все присутствующие уставились на него так, будто там крылись, как минимум, ответы на главный вопрос мироздания. Явик не стал здороваться и молча прислонился к арке двери, оставшись на границе комнаты. Тяжелое молчание ему совсем не нравилось. - Я попросила вас прийти сегодня, - Лиара откашлялась, нервным жестом сплетая пальцы, словно не зная, куда деть руки, - Потому что этого хотела Шепард. Вега и Гаррус вскинули взгляд, с надеждой всматриваясь в лицо азари – «Новости?», «Она пришла в себя?». Джокер горько усмехнулся, что-то пробормотав, и сделал глоток из бутылки. - Перед тем, как… Перед решающим боем она оставила мне это, - Лиара коротким кивком указала на датапад. – Сказала, что там инструкции на… на любой случай. И чтобы я прочитала, когда… если что-то пойдет не так. Копия была отправлена адмиралу Хакету, Миранде Лоусон и, скорее всего, кому-то еще, я не стала отслеживать отправку, по понятным причинам. Но мы не можем просто взять и проигнорировать распоряжения Шепард. - Это что… завещание? – хрипло и резко перебил Вега. – Какого черта? - Ну… наверное, можно и так сказать, - Лиара попыталась мягко улыбнуться, но получилось откровенно плохо. - Что-то вроде завещания. - Но она жива, - негромко возразил один из людей, кажется, связист. – В новостях пишут… - Она предусмотрела и это тоже, - тихо возразила азари. По регламенту, полагалось, чтобы последняя воля капитана была зачитана вслух, но никто не нашел в себе сил на это. Датапад передавали из рук в руки, и Явик чувствовал, как нарастает в комнате болезненное напряжение. Трейнор спрятала лицо в ладонях, ее плечи подрагивали. Гаррус подался вперед, задумчиво подперев подбородок. Взгляд турианца невидяще скользил по стеллажу с книгами. Когда старый планшет коммандер добрался, наконец, до его собственных рук, протеанину пришлось призвать на помощь все свое самообладание, читая, возможно, последнее, что Шепард успела записать. Там действительно были инструкции на любой случай. Если Шепард умрет, если потеряет память, если исчезнет без вести, если «Нормандия» будет уничтожена, если война не закончится, если, если, если… Если в течение месяца коммандер не придет в сознание, и прогноз будет неблагоприятным. «Нормандия» переходила под командование Гарруса. Шепард, также, прикладывала письмо для Хакета с просьбой передать фрегат турианскому флоту, если «коммандер Вакариан» этого пожелает. Корабль изначально был общим с турианцами проектом, так что проволочек возникнуть не должно. Экипаж, включая Джокера, волен был остаться служить на "Нормандии" под началом Гарруса или же получить аналогичное место на любом другом корабле Альянса. Рекомендательные письма были самые лестные. Желающим вовсе уйти из флота предлагалось получить расчет из личных (и немалых) средств Шепард, в случае, если Альянс откажет в выплатах. Тали получила доступ к личным наработкам Шепард по взаимодействию с гетами и полный допуск к проекту Горн. Веге досталась любимая винтовка капитана и голова хаска. И рекомендация командованию рассмотреть кандидатуру солдата в СПЕКТРы. Явику был адресован документ с какими-то шифрами и координатами. И один видеофайл. Протеанин рассеянно переслал их на свой адрес. Посмотрит позже. Сейчас его беспокоил последний пункт распоряжений Шепард. И не только его одного. Когда датапад снова лег на стол, все присутствующие смотрели на «завещание» с тяжелым отвращением. Лиара вновь нерешительно кашлянула, обнимая себя за плечи, будто ей стало холодно. - Трасса до Моря Теней откроется послезавтра, - тихо сказала она и повернулась к Джокеру. – «Нормандия» готова, Джефф, я уже навела справки. Думаю, нам лучше полететь… как обычно. - Хрена с два, - хрипло проворчал Джокер. Его бутылка давно опустела, пилот поднял на азари воспаленные глаза, смотревшие со злостью и неприязнью. – «Нормандия» не может быть готова, пока не удалось полностью восстановить СУЗИ. И, блядь, Лиара, ты СЕРЬЕЗНО готова сделать ЭТО?! Азари опустила взгляд и еле заметно кивнула. Явик развернулся и вышел, не прощаясь. Пусть дальше разбираются без него, он услышал все, что должен был услышать. В гостиной явно назревал горячий спор. Заперев дверь своей комнаты, протеанин подошел к раковине и с особым ожесточением вымыл руки, словно боль от вновь раздираемых ожогов способна была перекрыть то чувство запредельной несправедливости, которое он испытывал. Несправедливости, которая, на самом деле, была единственно верным решением смелого человека. Явик это понимал. Но понимание делало только хуже. «… если в течение месяца после травмы я все еще не приду в себя, и прогноз останется неблагоприятным – требую отключить меня от приборов жизнеобеспечения…» Шепард просила об эвтаназии. Нет, приказывала это сделать. И даже влюбленная, преданная до глубины души, азари, понимала, что такое решение намного лучше, чем сохранять долгие годы пульс и дыхание в теле, где уже давно никого нет. Это было жестоко. Отчаянно больно. И невыносимо правильно. Шепард точно знала, чего хочет. Не этого. Не того, что происходит сейчас. Что угодно, только не такая недо-жизнь овоща на больничной койке. Явик на ее месте поступил бы так же. Что ж, по крайней мере, он сможет ее увидеть.

***

Пол еле заметно подрагивал под ногами. Знакомое, почти забытое ощущение. Явик провел рукой по стене своей каюты. «Нормандия» была в полной готовности, если не считать того, что вместо мобильной платформы СУЗИ на месте второго пилота сидел напуганный и подавленный происходящим стажер из Альянса. Основное управление Джокер, конечно, никому не уступил. Он вел фрегат к ретранслятору, но вместо привычных шуточек щедро сыпал проклятиями и огрызался на любые попытки призвать его к порядку. Расчетный срок прибытия – шесть часов. Оставалось еще одно дело, для которого так и не нашлось времени. Или решимости. Явик еще раз просмотрел файл с координатами. Где-то в Ро Аргуса. Зачем ему это? После войны в той части Галактики мало что осталось полезного. Он запустил видеофайл. - «Привет. Если ты это смотришь, значит, война закончилась, но я уже не смогу тебя лично поздравить», - Шепард криво усмехнулась с экрана датапада. Запись, судя по всему, сделана в ее каюте, по дороге к Земле, еще до последнего разговора. Люк в потолке действительно заделан. – «Может быть, стоило рассказать чуть раньше, но я точно знаю, что по-настоящему ты это оценишь только после победы. Прости, что не могу рассказать сама, но... В общем, слушай…» Видео было коротким. Явик посмотрел его четырежды, все еще не веря в то, что это реальность. Это было очень в духе Шепард - спланировать развитие событий даже после того, как ее не станет. «Глупая человеческая женщина» Если бы она была сейчас здесь - он бы не сдержался, прижал бы ее к стене, как тогда, на Цитадели, и хорошенько встряхнул, требуя объяснений - почему сейчас? Почему не раньше? Хотя, ответ он и так знал. И не мог понять, почему это знание ощущалось настолько горьким. «Явик, черт тебя дери!» Когда в войну вступили Левиафаны, они каким-то образом разорвали контроль Жнецов над некоторыми Коллекционерами, и те неожиданно осознали себя как протеане. Да – измененные, утратившие многие черты некогда великой расы. Да – их было немного. Но генетически они все еще оставались сородичами Явика и, более того, искренне хотели возродить свою цивилизацию. Они остро нуждались в последнем настоящем представителе протеан. Шепард удалось связаться с группой Коллекционеров, вышедших из-под влияния Жнецов, и договориться о сотрудничестве. Координаты в приложенном файле были местом дислокации их небольшой базы. Шифры – кодами, необходимыми для идентификации корабля на подлете. И, словно по иронии судьбы, обратный маршрут "Нормандии", от Моря Теней до Земли, пролегал мимо точки интереса. Явик и без того знал абсолютно точно, что возвращаться в квартиру Лиары или оставаться на фрегате ему незачем. После Горизонта он планировал отправиться на Иден Прайм или на Илос, где сохранилось хоть что-то от его Империи, чтобы закончить там свой путь, но теперь не мог себе этого позволить. И капитан это знала. "...по-настоящему ты это оценишь только после победы..." Коммандер Шепард нашла для него повод жить дальше, когда, казалось бы, это было уже совершенно невозможно. Закончила игру на своих условиях. Явик ненавидел ее сейчас. Это было проще, чем давиться бессмысленной благодарностью.