Горизонт

- Нет, я же сказал. Он набрал грудь, полную воздуха, и с шумом выдохнул, глядя вдаль. Желтый город простирался под его ногами - тихий, безмятежный и мертвый. Камни и песок, брошенные постройки из побледневшего кирпича, лишенные стекол, и - ни души. Может, в одном из зданий укрывается от солнечной радиации группка мародеров. Может, в городе остановилась еще пара одиноких механизированных путников, которые и не прочь пообщаться - старые солдаты, отшельники этого мира, которые не боятся радиации. Им не нужна еда, а вода нужна лишь изредка, они не участвуют в территориальных войнах, взять с них нечего - потери людей несопоставимы с ценой их нехитрого багажа. Большинство из них покончило с жизнью в первые несколько лет после ядерного удара, и с каждым годом их становится все меньше - психика не выдерживает одиночества. Но некоторые все еще ходят туда-сюда и смотрят на происходящее с ленивым отстраненным любопытством полубога. - Нет-я-же-сказал, - механически и без всяких интонаций повторил паренек, сидящий у его ног. Оборвыш со следами генетических мутаций, рахитичный уродец, который ухитрился родиться каких-то лет пять назад. Кто-то все еще пытается поддерживать популяцию, хотя и безуспешно. Заселять нечего, земля, вода и воздух отравлены. Он проживет еще месяц или год, пока случайно встреченный человек не забьет его на мясо - на большее он не годится. Может, конечно, он и доживет до собственной смерти. Она тоже не так уж далека. Убийство из милосердия потеряло всякий смысл в условиях, когда любой ресурс ценен и любая жизнь - чудо. Само понятие милосердия потеряло всякий смысл. Он согнул и разогнул пальцы. Надо идти. Идти дальше. Плыть, лететь, ползти. Где-то он встретит... Что? Что-нибудь, кроме палящего солнца, песка и жертв радиации. Кого-нибудь, кроме мародеров, жалких остатков человеческой популяции, сверчков, тараканов и скорпионов. И гребаных блох. Вот уж кого незаслуженно пощадили. Возможно, следующая цивилизация на этой планете будет прыгающей и кровососущей. Было ли лучше... раньше? Было ли когда-нибудь по-другому? До войны? Он помнил только назойливый раздражающий шум. Шум города, машин, других людей и существ. Шелест листвы, стрекот насекомых и ветер. Глупый суетной мир, в котором не успеваешь собраться с мыслями, среагировать на раздражители или понять, кто ты такой. Может, и к лучшему, что кончилось все вот так. Может, ничего еще и не кончилось. Может... Он не мог признаться даже самому себе, что мир нравится ему таким. Он не погиб, но был очищен. Разреженный прохладный воздух пах пылью и электричеством. Даже малейшее движение было заметно или слышно за километр. Большой и безлюдный, но в нем наконец-то хватает места. Для всех. Он задумчиво перевел взгляд на паренька. Потом снова взглянул на горизонт. Нужно просто продолжать идти.