Вы не видели Стива?

Стив Тревор чуть хмельно глядел на Баки Барнса из своего угла. Тот был нахохлившийся, усталый, бледный, точно солнца не видел несколько лет, но взгляд у него – чума в погожий день. Глаза из темноты блестели на него внимательно, словно он хотел что-то в нем углядеть такое, зацепиться за щербатый выступ и повиснуть так на Стиве, пока не нащупает «то самое». Баки был весь как в лихорадке и если отрывал взгляд, то только на свой стакан, а потом снова – на него. И ядовито, и грустно, и с виной, и с просьбой. Стива аж передергивало, будто все скорбящие глаза мира смотрели на него с лица одного человека. Они не были знакомы лично, едва ли виделись до этого, но фронт такое дело, здесь каждый второй тебе друг или враг. Один обронил слово, другой поднял, какой-то слушок прошелестел, а потом раз – и бои приводят всех в одно место. Хорошо, если не в яму. Про Баки ходили мрачные слухи на всех фронтах, мол, малый сбился с ног, все ищет и ищет кого-то, точно в безумном припадке. И вопрос задает такой печальный, все один и тот же: «Вы не видели Стива?» В каком-нибудь окопе, сражаясь, весь в пыли, со скрипучей землей на зубах, он убивал, он сражался и спрашивал: - Вы не видели Стива? И все говорили: - Не, приятель, нет здесь никаких Стивов. Или: - Что? Проваливай отсюда! Иногда качали головами, разводили руками, мрачно усмехались – чего только Баки не видел за всю войну, но даже оторванные руки и ноги не приносили ему столько страданий, сколько отрицательный ответ. Порой он хотел перестать спрашивать, найти какой-нибудь паром и скрыться, на перекладных добраться до Америки, чтобы, возможно, там его нашла удача, и на вопрос отозвался Стив или кто-нибудь, знающий его. Но Баки не останавливался, и в один из дней, которые текли вялой чередой нескончаемых сражений, он почувствовал, что ответ теперь совсем близко. Когда сам Стив услышал, что какой-то Барнс ищет парня с его именем, он насторожился. Мало ли, конечно, сколько Стивов на этой войне еще осталось, а сколько полегло, но призрак Баки Барнса следовал за ним повсюду. Он смотрел своими холодными глазами на остальных солдат и почему-то всегда видел только одно незнакомое лицо, какой-то смутный образ этакого разбитного парня, который бесконечно долго ищет Стива. Размытое выражение лица в голове было жалобным, упрямым и немного знакомым, наверное, от того, что каждый в осаде был тебе братом, которого ты до этого никогда не видел. Он представлял, на что было бы это похоже: небезызвестный Баки тоже спросит, как его зовут и – что? Он скажет просто: Стив. Или: я не тот, кого ты ищешь. Растеряется, промолчит, уйдет или, может, даже не доживет до их встречи? Почему-то больше всего Стиву не хотелось расстроить того, кто так долго и безуспешно искал… кого бы там ни было. Прошло так много месяцев, и Баки уже тоже не был уверен, кого ищет, кто он теперь и как выглядит. Его занесло сюда, в оккупированную Англию, поездами и самолетами, хотя его война шла там, далеко за морем. Его небритая щетина превращалась в бороду, он терял надежду и, кажется, рассудок – так далеко от дома, так холодно и беспокойно было на чужих границах, хотя он смело сражался с остальными. Маленькие победы шли медленно, но одна за другой и, наконец, на вопрос не видел ли кто Стива, ему сказали: - Ходит здесь слушок про какого-то Стива, а тебе чего? И Баки Барнс, прорвавшись через линию фронта, пройдя по следам солдат, которые год не могли одолеть врага, нашел. Просто так – сел и был на месте. Баки ровным счетом, конечно, не было никакого дела до того, что этот Стив Тревор не знал ни кто он, ни чего он хочет. У него были его глаза, он напоминал ему детство, каждую темную подворотню и пыль бруклинских дорог… у него было такое же имя, как он мог не смотреть? Солдаты вокруг были счастливы, пели песни, танцевали, пошел первый снег – так земля, которая столько времени не видела мира, обрела минутный покой. Баки Барнс допил мутную жижу из своего стакана и поднялся абсолютно трезвый, в несколько шагов одолевая расстояние. Странно: именно эти несколько шагов, на фоне всей долгой военной дороги, показались ему самыми сложными на свете. - Простите. Вы не видели Стива? Стива пробила крупная дрожь как от пулеметной очереди. Даже его голос – это вечное ожидание и поиск. - Я – Стив. Баки чуть помялся возле его стола, оглянулся через плечо, поморщился так, как будто ему наступили на ногу, когда заиграли новую мелодию на пианино. Затем снова посмотрел на него, прямо в глаза. Баки словно ковырял душу ногтем, на который налипла грязь после побоища. Он встречал взгляд кристально-голубых глаз с какой-то фанатичной полуулыбкой, запекшейся в самых уголках его губ, и Стив вдруг понял, почему этот малец так долго и настойчиво искал Стива, даже если он – не тот самый Стив, который был ему нужен. - Наконец, - на выдохе сказал Баки, заметно расслабляясь. – А то я было подумал, что никогда тебя не найду. Стив кивнул, отодвигая соседний стул для Барнса, и коротко улыбнулся. - Но ты нашел.