Не подарок.

-И зачем мы туда пошли? - возмущался Кисель, сидя в коридоре больницы, нервно притоптывая ногами. -Вообще-то это тебе суши захотелось, - огрызнулась Янка, переживая за подругу. Иваныч в этот момент боролся с автоматом кофе, и явно проигрывал ему всю мелочь. -Так! - в коридоре появились двое мужчин в белых халатах. Первый бежал, нервно оглядываясь, второй, постарше, в очках, упрямо преследовал первого, избивая того какой-то папкой, - Я тебе что сказал, эмбрион уточки! А ты что сделал, мишка кала! -Мишкой калой вы Глеба обзываете, - обиженно произнес первый, совсем молодой парень, -А теперь эта должность к тебе перешла! Стоять! Кисель по старой глупой вредной привычке вытянул ногу, об которую убегающий зацепился и с грохотом упал. Преследователь от души отлупил парня, а потом перевел взгляд на Алексея. -Спасибо, конечно, но я своих интернов люблю сам калечить. -Это случайно вышло, - принял скучающий вид Кисель. -И чего это вы тут сидите? - мужчина перевел взгляд на Семакину. -У нас подруга отравилась, - жалобно произнесла Яна, теряясь под взглядом холодных голубых глаз. -Фамилия? - рявкнул мужчина. Кисель посмотрел на Янку. Ему только что пришло в голову, что он не знает фамилии своей девушки, с которой уже неделю встречается! Ужас! -Мальцева, - пискнула Яна. -Ма-альцева... - ехидно протянул мужчина, и пнул притихшего на полу интерна, - Эй, труп партизана! Мальцев, кончай валяться! Иди однофамилицу свою лечи! Парень быстро и аккуратно поднялся, отряхивая халат и настороженно глядя на руководителя. -Быстро, мишка кала номер два! Пытаясь сохранять достоинство, интерн молча удалился. А Яна задумалась, почему угрюмое выражение парня ей так знакомо? Словно она видела его где-то еще? -Кто здесь Мальцева? Я ваш лечащий врач, - парень зашел в палату, оглядывая людей. Три старушки даже не повернулись в его сторону, продолжая обсуждать огород, посадки и закатки, а вот девушка, лежащая в кровати у стены, перевернулась на другой бок. Знакомые бледно-зеленые глаза взглянули на парня с обидой. Девушка шмыгнула носом, пытаясь сдержать неуемную радость при виде родного человека. -Олеся? - Мальцев замер. -Лешка, - чуть улыбнулась девушка, садясь на кровати. Ей предстоит многое обговорить с братом, почерк которого она узнала в больничной карточке Валентина. А потом это кафе, и непереносимость рыбы, и девушке легко было сыграть отравление, чтобы попасть в больницу. Просто придти и отвлекать брата от работы ей не хотелось. А то что он ее лечащий врач, пусть и не надолго - это очень даже хорошо. -Ты знаешь, а я вот вообще не разбираюсь в созвездиях, - Кисель, расположившись рядом с девушкой на пледе, смотрел в небо. -Ты знаешь, а я вот тоже, - кривовато ухмыльнулась Олеся, придвигаясь ближе к Алексею - на крыше общежития было прохладно и слегка неудобно лежать. Она слегка повернула голову, встречаясь с горящими не хуже звезд глазами парня. -Тогда у меня идея, - хитро произнес Кисель, - Давай им придумаем свои названия? -Давай, - легко согласилась девушка и ткнула пальцем в небо, - вот этот вот, длинный, от которого все разбегаются... -Это Цилиндр, с 228 комнаты! От него тоже постоянно все разбегаются! - хохотнул Алексей, обнимая Олесю. -Кстати, почему он Цилиндр? - задумалась девушка, указывая на еще одно созвездие, - А вот этот, звездочки которого как пальцы веером - Иваныч! -Потому что стальной, Цилиндр этот, никто еще не перепил... Да, на Иваныча точняк смахивает! Кисель повернулся на бок, любуясь девушкой. Олеся перевела взгляд на притихшего парня. -Ты чего? -Закрой, пожалуйста, глаза, - тихо попросил Алексей, серьезно, даже слишком серьезно смотря на девушку. -Ладно, - растерянно произнесла Олеся, прикрывая глаза, но чутко прислушиваясь к ощущениям. Ей не хотелось думать, что Кисель сейчас просто встанет и исчезнет - причин для этого не было, но для чего-то же он попросил закрыть глаза? Сначала она не поняла, что произошло - ей показалось, что это ветерок обдувает лицо, но как-то слишком хаотично. По глазам, лбу, щекам, губам - невесомо, легко, нежно. Где-то внутри стало очень тепло, и уютно, словно она оказалась в деревянном доме, у камина, закутанная в плед, а за окном метель. Удивительное чувство защищенности. Кисель старательно, нежно зацеловывал лицо девушки, особое внимание уделяя глазам. Осторожно обводя губами виски, касаясь скул, выражал всю нежность, на что был способен, но никак не мог показать по другому - то ли клеймо гопника мешало, то ли стиль жизни. То ли потому что он сам был такой - грубый, жесткий, наглый, способный избить человека, покалечить, и не страдать угрызениями совести. Смеяться над чернухой, не вникать в учебу, жить практически инстинктами. Не интеллигент. Не культурный. Не идеальный зять, не мечта мамы для дочки. Неприличный. Но так ли важно быть идеальным, быть примером? Кисель никогда не задумывался об этом. Была мама, любящая непутевого сына. Был друг Иваныч - он прошел с ним огонь и воду, КПЗ и драки, пьянки и тяжелое похмелье. Кисель не был философом, не был кем-то особенным для других. Он просто жил, и делал то, что нравилось, то, что хотел. Был собой, в конце концов. Писал стихи, пил пиво, кормил котят на улице и ругался с комендой. Был человеком, не строя из себя ничего. -Ты чудо, - шепотом произнесла Олеся, внезапно открывая глаза. Губы Алексей были как раз на ее скуле - девушке осталось только повернуть голову и поцеловать его. Тепло, осторожно, где-то даже робко - но Кисель надолго запомнил этот поцелуй. То ли виною момент, то ли что-то еще... Он отстранился от нее - лег рядом, крепко обнял. Душа пела, хотелось говорить - и говорить многое. Но откуда-то он знал, что слова могут все только испортить. Совсем молча лежать не получилось. Возвращайся ко мне скорее, В гавань, полную теплых дней. Заплетается в небо синее Клин космических кораблей. Олеся подняла взгляд на небо - темное, звездное. Мерцание полярной звезды притягивало, завораживало. Пусть растут между нами пропасти, Гаснут звезды, и города. Но шепни мне однажды попросту, Что останешься навсегда. Девушка едва слышно охнула - на ее глазах сверкающая точка замерцала, и начала падать, пунктиром прочерчивая небо. Я смогу, я сумею выдержать Листопады, и первый снег. Если в сердце моем поселится. Ожидаемый человек. Олеся нашарила руку парня - теплую, надежную - и прикрыла глаза, загадывая желание. Быть с ним - рядом, всегда, связать свою жизнь с тем, кто делает ее счастливой, и ответить тем же. Тихий голос Алексея шептал ей последние строчки стихотворения, звезды падали, а Олеся лежала с закрытыми глазами, и мечтала, чтобы этот момент длился вечно. Мое имя, увы, не значится Даже в сотне твоих причин, Но,пожалуйста, возвращайся, Я устал засыпать один.