lucky star

О таких, как Шистад, говорят вполголоса, с томным предыханием и восхищением. Крис, словно цепной пес, срывается с места и мажет кулаком прямо в скулу какому-то парню. Эва прибегает сразу же, как только слышит, что Шистад ввязался в драку. В ней ещё не так много алкоголя влито, чтобы не разбирать, что тому парню просто не повезло — Шистад занимается кикбоксингом, и сейчас в нем раздражение плещется через край. Недовольство и злость замешаны на чем-то личном, о чем Крис так и не сказал тогда. Крис молотит его кулаками так, что в кровавом месиве почти и не видно лица. Эве становится плохо, выпитое подкатывает к горлу. Толпа гудит, беснуется — с выпуском Пенетраторов таких представлений давно не устраивали. Всем хочется насладиться увиденным. Здесь нет Магнуссона, который бы попридержал Шистада. Мозг с какой-то медлительностью подбрасывает в сознание картинку побитого Криса — с рассеченной бровью, кровоподтеком под глазом прошлой осенью, после драки с Якудзами. Эва чувствует, как мурашки ползут по коже только от одного воспоминания. Ноющее чувство в желудке только усиливается, когда Шистад сплевывает кровь и расплывается в улыбке. Что-то садистское, самодовольное и ненормальное есть в этой кривой ухмылке. Проходит всего пара минут, но Мун кажется, что целая вечность — она больше не может слушать крик толпы, которая во всю глотку подбадривает Шистада, ненасытными глазами смотрит, как тот избивает незнакомца. Кровь заливает тому лицо, руки Криса измазаны. Через минуту Эва уже была возле дерущихся, с раздражением сжимая руки, пытаясь ухватить Шистада за плечи и оттащить, попытаться унять его жажду крови. Как по щелчку пальцев к ней подлетают какие-то парни, пытаясь снять её с Криса, образумить Шистада. Он дышит тяжело, вытирает рассеченную бровь рукавом толстовки и не мигая смотрит на Эву. Всматривается внимательно, с только ему присущей тщательностью и криво ухмыляется. Так, как умеет только херов Крис Шистад, божок мелкого разлива. — Ты совсем одурел? — шипит Эва и медленно отступает, оседает на бетонный пол, потому что толпа слишком быстро редеет. Все вокруг испаряются, как только представление заканчивается. Шистад стоит неподвижно, затем пошатываясь идет к ней и приседает рядом, обхватывая её лицо своими руками. — Ты боялась за меня, — не спрашивает, констатирует факт, и улыбается. Эва не понимает за что ей всё это. Этот ненормальный, чокнутый и вконец ебнутый Шистад, что совсем слетел с катушек. За какие такие грехи он появляется в её жизни? Ведь она действительно боялась за этого придурка, казалось же, что каждый удар приходится и по ней. Было невыносимо. — Да пошел ты, — зло выплевывает Мун ему в лицо, рывком поднимается на ноги, что аж в глазах темнеет, но ни секунды слабости она себе позволить не может. Только не сейчас. — Мун, не злись, — Крис целует. Эве солено: от крови на губах Криса, от собственной, что сочится, когда Шистад прикусывает нижнюю губу. Целует он со злостью, всё что осталось от драки вкладывает в поцелуй, разрывая сознание Мун на сотни мелких точек — это нравится. И эта соль, и боль, которой Шистад пробует с ней поделится. Это так много значит именно сейчас, когда они, кажется, наконец-то перевязаны между собой. Между ними кипело что-то большее. Мир Эвы дрогнул и замер, когда Крис отпустил, отступил, любуясь своей работой — раскрасневшимися, искусанными губами девушки он просто любовался, как лучшими картинами в мировых галереях. Эва точно знает теперь — Крис Шистад в её жизни — на беду. Он завяжет её на себе, а потом погубит. Сотни Антарктид сейчас плавятся между ними, между кончиками пальцев Шистада, которыми он оставляет кровавые разводы на щеке Эвы, когда убирает волосы назад, сжимает их в кулак и тянет назад. Мун больно, но всё это терпимо, когда Крис так смотрит и целует. Рваными поцелуями по открытым участкам шеи, ведет языком по проступающим венкам, кусает и тут же зализывает оставленные следы. Эва смутно помнит, как они добираются к ней домой, как выпивают бутылку и виски и валятся на кровать, хохоча, как безумные. — Вкусная Мун, — тянет Крис между поцелуями, вытрахивая из неё пальцами стоны вперемешку с ругательствами. Пьяные поцелуи, петтинг и минет становятся пятничной традицией. Эва почти ловит удачу за хвост.