Глоток новой жизни

Мюнзинген встретил Романа легким морозом и пасмурным небом. Для этого городка такая зима была абсолютно нормальным и привычным явлением. Настроение голкиперу испортила не столько погода, сколько просьба бывшей девушки – Настасьи. После расставания единственное, что связывало пару, так это пес Клиф. У девушки были запланированы съемки в Цюрихе, а затем отдых в Таиланде, поэтому собачку она решила оставить с Бюрки на время ее отсутствия. «Ты ведь все равно все праздники здесь проведешь»,- слова Настасьи настолько не понравились ему не столько из-за констатации факта, сколько из-за того уверенного (даже слишком самоуверенного) тона, с которым она их произнесла. У Романа сложилось такое ощущение, что она просто насмехалась с него, даже не пытаясь скрывать это. Голкипер постарался скорее выбросить это всё из головы и сосредоточился на разговоре с родителями. Забрать Клифа он попросил Марко, родного брата, а сам вечером после приезда отправился к Даниэлю. Друг жил буквально в трех кварталах от него, поэтому небольшая вечерняя прогулка по свежему воздуху была только на пользу киперу. Бюрки зашел в подъезд, поздоровался с консьержкой и поднялся на третий этаж. Когда он зашел в квартиру к Даниэлю, то не сразу заметил, что парень стоял чуть дальше входной двери с селфи-палкой в руках и попутно записывал видео. Шмидт запищал как ненормальный, когда Роман попал в кадр. — Ты спишь с этой штуковиной или как? — негодовал он. Даниэль снял телефон с монопода и поспешил обнять друга. — Продолжаю осваивать новые технологии. Где вешалка знаешь, я в гостиной. — Гостеприимство явно твоя самая сильная сторона, — вратарь быстро избавился от верхней одежды и последовал за другом. Он подсел к Даниэлю на диван, пока тот что-то быстро набирал в телефоне. Входящее сообщение в WhatsApp заставило Романа достать телефон из кармана. — Это я тебе видео отправил. Вышло очень забавно, — хозяин квартиры подключил телефон к моноподу и сделал ещё несколько снимков. — Я уже успел оценить твой пост в инстаграме, зря старался. — Ничего зря не бывает. Не помню, кто сказал, но он был прав, — Даниэль продолжил баловаться с моноподом, на что Роман лишь иронично покачал головой, — О, ты уже без пластыря ходишь. — Да, доктор сказал, что уже не обязательно его носить. Шов зажил, осталось дождаться, когда полностью срастутся кости. — Когда ты уже вернешься на поле? Вначале февраля примерно? — Хотелось бы на это надеяться, — голкипер провел пальцем по небольшому шраму после операции на правой руке, — Что ты делаешь? — Мое новое изобретение. Точнее, оригинальный способ применения селфи-палки. Впихиваешь ее между подушками в диване, включаешь фильм и все. Гениально, правда? — Даниэль, перестань постоянно зависать в интернете и лучше найди себе девушку, — засмеялся Роман, — Домашний кинотеатр тебе зачем? Пыль собирать? — Да ну их, этих девушек. Так удобнее в интернете шариться и смотреть фильмы. Да и вечером с улицы не так видно дома я или нет. Свет выключил и все. — Куда ты уже вляпался? — Познакомился на вечеринке с одной красоткой, а на деле она оказалась еще той буйно помешанной. Начала следить за мной, дежурила под окнами, и каждый раз устраивала допрос похуже, чем в полиции. — Как же ты от нее избавился? — Бюрки с любопытством смотрел на друга. — Ну, я не совсем уверен, что избавился от нее и всерьез думаю заявить на нее в полицию. — Ясно все с тобой, факбой. У тебя есть что-то перекусить? — Роман отправился в направлении кухни, не дожидаясь, пока Даниэль даст ответ. — Если ты что-то найдешь в холодильнике, то ты счастливчик. — В смысле пустой холодильник? — недовольный вопль голкипера раздался на всю квартиру, — Не поверю, что ты питаешься исключительно духовной пищей. — Все претензии к маме. Она уехала в Тироль с отцом и уже неделю мой холодильник пуст, дом не убран и я так одинок, — Шмидт оторвался от своего телефона, когда рядом лежащий смартфон Брюки вдруг подал признаки жизни, — Ро, сообщение. — Сейчас. Хорошо, что хоть сок у тебя есть. Не думал нанять домработницу или в клининговое агентство обратиться? — Ай, лишние траты денег только. — Лентяй, — Роман подал стакан с яблочным соком другу, усевшись на диван и проверив входящее сообщение. Он моментально расплылся в улыбке, когда увидел отчет о доставке цветов и пропустил мимо ушей то, что говорил Даниэль. — Ро, ты издеваешься? — парень легонько толкнул его по плечу. — Что? Прости, отвлекся. — Говорю, зачем зимой ехать в горы. Можно же полететь в ту же Доминикану и понежиться на солнце. — Не все ведь любят солнце так, как его любишь ты, — довольная улыбка не сходила с лица голкипера и эта мелочь сумела поднять ему настроение. — Ты чего такой радостный? Даже не могу предположить, что стало причиной такой неожиданной смены настроения. — Не напрягай мозги лучше, — отшутился Роман, — У тебя входящий в Facetime. — Меня первого познакомишь с этой «не напрягай мозги лучше», — Даниэль провел пальцем по экрану и водрузил телефон на монопод, — Нико, ты где? Или в этот раз мы опять неполным составом будем тусить? — Много вопросов. Я в аэропорту, рейс перенесли, — пояснил голубоглазый парень с экрана. — Лууууузер. Когда будешь ехать ко мне – купи чего-то поесть. — Такое ощущение, что я слушаю разговор влюбленной парочки, — усмехнулся Роман, за что получил в лицо подушкой от Даниэля. Бюрки подключился к разговору с Николасом и вскоре отправился домой, оставив Даниэля наедине за просмотром фильмов и сериалов.

***

Инга ворочалась на кровати, размахивая руками и постоянно выкрикивая «Пожалуйста, не надо». Один и тот же сон уже 5 лет не давал девушке покоя. Удар по лицу, ещё один удар. Вокруг разбитое стекло и кровь, а потом последовала резкая боль в области грудной клетки... Брюнетка очнулась от кошмара, тяжело дыша и пытаясь понять, где она находится. Каждый раз, когда Инге снился этот сон, она терялась во времени и пространстве. Тяжёлая психологическая травма стала последствием очень неудачных отношений. Самых страшных последствий удалось избежать, но всякий раз, когда кто-то напоминал ей о бывшем, девушке вновь начинали сниться кошмары и она находилась в прострации. Брюнетка обняла колени, уставившись на туалетный столик у стены. Она слегка покачивалась на кровати, продолжая смотреть в одну точку. Так Инга успокаивалась и постепенно приходила в себя. Дверь резко распахнулась и в комнату забежал пятилетний ребенок с одеялом на плечах. — Мама, мамочка! — Макс с радостным криком запрыгнул на кровать и обнял брюнетку своими крошечными ручками. Инга строго посмотрела на сына, а потом, когда к ней пришло полное осмысление того, где она находится, она легонько приобняла его. — Ты уже не спишь? — Только проснулся. Когда увидел твои сапожки, сразу побежал сюда, — малыш закашлял, а девушка моментально прислонила ладонь к его лбу. — Давай-ка пойдем за лекарствами. Кажется, у тебя поднялась температура. — Я не хочу опять пить таблетки, — мальчик скрестил руки на груди, недовольно надув губы. — Макс, вот ты где, — Софи, запыхавшись, зашла в комнату и тоже присела на кровать, — Не успела его удержать, когда он увидел твои вещи. — Ничего страшного. Софи, отведи Макса вниз и померяй температуру. Кажется, она снова поднялась, — Инга снова потрогала лоб малыша и немного отодвинулась от него. По ее выражению лица сложно было сказать, что она рада видеть сына или переживает за его самочувствие. Брюнетка просто констатировала факт, ничего более. — Ты же сказала, что мы вместе пойдем?- мальчик немного обижено посмотрел на мать, крепко обняв ее. — Я переоденусь и спущусь к тебе, — Инга бросила на сестру соответствующий взгляд и та молча взяла Макса за руку и увела из комнаты. Мальчик до последнего не хотел отпускать брюнетку, но та с легким недовольством освободилась от его объятий и ушла в ванную комнату. Умывшись холодной водой, Инга сбросила с себя блузу и брюки, накинула халат и вернулась в комнату. Из личных вещей девушка взяла с собой только планшет, ноутбук и косметичку. Брать с собой какую-либо одежду не имело смысла. Шкаф в ее комнате был полон теплых вещей различных брендов, ведь приезжала она домой только зимой. Девушка нашла своё любимое серое платье с длинным рукавом, собрала волосы в низкий хвост и отправилась к родителям. Инга неспешно шла по коридору, все еще стараясь успокоиться. Во многом этому способствовал интерьер дома. Огромный особняк семьи Кёлер был выполнен в коричневых и бежевых тонах. Мебель и прочие детали интерьера были выбраны в сочетании с основной цветовой гаммой, что создавало полную гармонию. Сделав глубокий вдох и выдохнув, брюнетка спустилась в самую большую комнату – гостиную. Дополняла интерьер деревянная лестница, выполненная несколькими мастерами вручную. Этот деревянный шедевр по праву можно было считать главной изюминкой дома. Возле большого камина стояло три дивана и два кресла. Они были расставлены таким образом, что все присутствующие сидели лицом друг к другу. Герр Кёлер находился в своем кресле, держа на руках Макса, фрау Кёлер и Софи перебирали лекарства в коробке. Малыш спрыгнул с коленей дедушки и сразу же побежал к маме. — Максимилиан, будь осторожен и не урони градусник, — сетовал седовласый мужчина. — Слышал, что сказал дедушка? — брюнетка поправила градусник и взяла сына за руку, хотя малыш просился к ней на руки. Инга села на диван, усадив рядом Макса. — Жар так и не падает? — Нет. Если не сможем сами сбить температуру, придется вызывать врача, — фрау нашла нужные таблетки и отправилась на кухню, судя по всему, за водой. — Угораздило ведь тебя простыть, малыш, — Инга погладила голову Макса, стараясь проявить к нему заботу. Но получалось у неё это не очень естественно. Невооруженным глазом было видно, что брюнетке некомфортно находиться рядом с ребенком. Да и возникало такое ощущение, что она попросту относится к нему, как к чужому. Никакого тепла, сплошной лёд. — Когда ты вот так водишь рукой, то голова совсем не болит. Правда-правда. — Была бы рядом мама – ребенок реже болел бы, — герр Кёлер одарил старшую дочь недовольным взглядом и отмахнулся, когда Софи попыталась встать на защиту сестры. — Всегда поражал вкус Марианны. Очень красивые цветы, — брюнетка ушла с неудобной темы разговора. И судя по серьезному настрою главы семейства, неудобные для Инги темы будут затрагиваться ещё не раз. — Это не Марианна. Вообще-то, их курьер для тебя привез, — ответила Софи. — Для меня??? — удивлению девушки не было предела. Кто и зачем отправил ей эти цветы? Стоит отметить, что пышный букет коралловых альстромелий выглядел очень лаконично и нежно. — Там ещё вложена записка, — шатенка подала сестре маленький конвертик, чтобы она не тревожила успокоившегося Максимилиана. Инга развернула его и быстро пробежалась по тексту записки. — Может, озвучишь, кто отправил тебе букет? — все тем же строгим тоном говорил герр Кёлер. — Если бы я знала. Отправитель не подписался. — Это папа, я уверен, — после слов Макса Софи с ужасом посмотрела на сестру и то, как ее лицо было обезображено гримасой ненависти и страха от этих невинных слов мальчика, — Папа нас любит и скоро к нам вернется! — Макс, сколько можно тебе повторять, что папа нас бросил и мы ему не нужны. И не лезь в разговоры старших, это некультурно. Понял? — пояснила Инга и достала термометр, — 39 градусов. Нужно пить таблетки. — Макс, пойдем, покушаем немного и выпьем лекарство. Я там твое любимое пюре разогрела, и салат приготовила, — появление фрау Кёлер на некоторое время отстрочило семейную ссору. — Я не хочу, — малыш вздохнул, удобнее устроившись возле мамы. — Нужно, Макс. Или тебе нравится плохое самочувствие? Если не выпить таблетки – тебе не станет легче. А это огорчит всех нас. Ты же не хочешь нас огорчать? — Нет. — Тогда иди с бабушкой. Я тебя здесь буду ждать, — Инга убедила Макса, и он ушел на кухню с фрау. Брюнетка положила на стол градусник и села обратно на диван. К ней подсела Софи, и выхватила записку. Ее очень интересовало, что же там было написано. — Если есть что-то непростительное на свете, так это неумение прощать, — она зачитала текст и вопросительно посмотрела на брюнетку, — Что это значит? — Не знаю. Меня это сейчас мало заботит. — Зачем ты издеваешься над Максом? Ты для этого его родила? Почему ты так жестока с ним? — герр Кёлер, который до этого молчал и пристально смотрел на Ингу, поставил вопрос ребром. Ему надоело молчать и притворятся, что все идет как бы в порядке вещей. — Папа! — Софи нахмурила брови, глядя на отца, — Давай не будем начинать этот разговор. — Не тебе решать, о чем здесь будут говорить. И вообще, Софи, я не с тобой разговариваю, — шатенка завелась после этих слов и хотела еще что-то возразить, но Инга взяла ее за руку, остановив порыв сестры высказаться. — В отличие от всех вас, я честна со своим сыном. Начнем с этого, — начала говорить брюнетка, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Снаружи она выглядела сдержанной, но внутри все переворачивалось и рвалось на части от волнения. — Это, по-твоему, честность?! Мы с матерью такому тебя не учили и воспитывали совсем с другими ценностями. — Жизнь научила. Вы с мамой пытались всю жизнь держать меня изолированной от мира, словно в розовых очках. И чем все в итоге кончилось? Тебе напомнить? — Инга все-таки не выдержала, и подорвалась с места, сжав руки в кулак, — Пусть Макс с детства привыкает к тому, что его отцу плевать на него и что он самый настоящий подонок. Так будет лучше, чем он узнает об этом гораздо позже! — Мы растили и тебя, и Софи, как и все остальные родители: честными, любящими и добрыми девочками. И ты не имеешь права упрекать меня или мать за это. Случилось то, что случилось. Нужно переступить через прошлое и жить дальше. А что делаешь ты? — теперь у герра Кёлера сдали нервы и он тоже вскочил с кресла. То напряжение, которое было между ним и дочерью, ощущал на себе журнальный столик, а те искры, которые летали из глаз обоих, могли бы осветить всю Германию. Софи не смела что-то возражать, понимая, что накал страстей и так очень высок. Если ещё ей начать лезть в разговор, то хорошим это не закончится. — А что я делаю? Я признаю, что я плохая мать… — Ты ужасная мать! — герр Кёлер перебил Ингу, экспрессивно указав на нее пальцем, — Никудышная, я бы сказал. Очень выгодно прикрываться работой и видеть ребенка раз в год. Ты живешь в свое удовольствие в Дортмунде, даже не зная о том, сколько раз в день твой сын спрашивает о тебе, как сильно он по тебе скучает и как ему тебя не хватает. Ты не представляешь, что чувствует Максимилиан, когда из сада его забирает бабушка, а не мама. И ты еще смеешь добивать его тем, что он не нужен отцу? — Густав, прекрати сейчас же! — в гостиную залетела фрау Кёлер, — Ваши крики слышны на весь дом! — Марго, не лезь! Мне надоело, — мужчина отмахнулся от супруги, продолжив свою мысль, — Знаешь, это действительно выгодная позиция – прикрываться перспективным проектом, приезжать на Рождество и для галочки показывать, какая ты бедная и несчастная. Как же тебя жизнь потрепала, и сколько тебе пришлось пережить. А также для галочки показываешь, какая же ты заботливая мама. Но это не так! Далеко не так! И ты должна наконец-то признать это, Инга. Ты потом уезжаешь обратно в свой Дортмунд, а ребенок опять страдает. Если ты действительно заботливая мать, почему не заберешь Макса к себе? — Потому что меня практически не бывает дома! — брюнетка сорвалась на крик. Ей надоело то, что ее не слышат и даже не пытаются, — Я постоянно на работе. И какой смысл тащить Макса в Дортмунд, если он все равно будет с няней целый день? — Это оправдание. Жалкое оправдание, — отмахнулся герр Кёлер и замер, когда Макс зашел в гостиную. Фрау Марго недовольно зыркнула на повариху, но та лишь виновато пожала плечами. — Почему вы все кричите на маму? — мальчик непонимающе смотрел на всех, подойдя к Инге, — Моя мама хорошая, а все, что вы о ней говорите – это неправда. — Макс, так никто на маму не кричит, — Софи попыталась взять племянника на руки, но малыш спрятался за брюнеткой, обняв ее за ноги. - Мы просто все громко разговаривали. — Мама, ты же меня любишь? — две коричневые пуговички с надеждой посмотрели на Ингу. Девушка лишь молча кивнула, не найдя каких-либо слов. Она ушла с Максом за руку в направлении кухни, Софи последовала за сестрой. — Что это сейчас было? И зачем? — пыталась понять фрау Кёлер, сев в кресло возле мужа. — Марго, перестань притворяться, будто ты ничего не замечаешь. Инга ненавидит Макса, это же понятно, даже слепому. Мне надоело смотреть на этот спектакль одной актрисы. — Нам не понять, что она чувствует. — Да куда уж нам, — герр Густав соответствующе жестикулировал, глядя на пламя в камине, — Зря ты тогда отговорила ее от аборта. Этот ребенок не заслужил такого отношения своей матери. — Да что с тобой такое, Густав?! Что с тобой происходит? Праздничного настроения и так нет, атмосфера в доме накаленная, а ты продолжаешь все усугублять. Ещё ни одно Рождество не прошло спокойно в нашем доме, после той трагедии. Хватит уже ссор и скандалов. Хватит! — прокричала Марго и покинула гостиную, недовольно посмотрев на мужа. Мужчина тяжело вздохнул, взял газету со столика, но потом нервно бросил ее обратно и ушел на второй этаж. — Мам, а почему бабушка с дедушкой ругаются? — Макс нехотя ковырял пюре и решил воспользоваться моментом, заодно разбавив тишину на кухне. Инга задумчиво смотрела в окно, а повар Марианна и Софи суетились возле мальчика. — Они не ругаются, а просто громко разговаривают,- объяснила младшая Кёлер, — Кушай, Макс. Тебе еще таблетки нужно выпить. — Я не хочу! — Максимилиан, нужно еще пару ложечек съесть, — к уговорам Софи присоединилась Марианна. — Я не хочу! — Хватит вредничать! Делай то, что тебе говорят старшие! — Инга подошла к столу, за которым сидел Макс, вложила ему в руку ложку и со злостью направила ее в тарелку. Мальчик чуть ли не плача посмотрел на мать и грустно опустил голову. — И что ты сделала? Зачем ты отыгрываешься на ребенке? — Софи всегда была на стороне сестры, но когда та перегибала палку по отношению к Максу, младшая Кёлер вставала на защиту ребенка. Брюнетка закрыла лицо руками, а потом подошла к сыну. Она обняла его, поцеловала в макушку и взялась лично кормить. — Инга, вам накрыть стол? — поинтересовалась Марианна, а Софи поздно помахала головой в знак того, что этот вопрос лучше было не задавать. — В смысле, персонально для меня? А как же остальные? — Папа велел никого не ждать и ужинать без тебя, — неохотно ответила Софи. — Понятно. Меня здесь как всегда очень ждут, — Инга вытерла салфеткой щеки Максимилиана, отодвинув в сторону посуду с пюре и салатом. — Я тебя всегда очень жду, — малыш полез обнимать маму, но та усадила его на место и протянула таблетку со стаканом воды. — Знаю, малыш, — брюнетка улыбнулась уголком губ, что означало лишь одно – настроение у девушки было не лучшее. Как бы Инга не относилась к Максу, на Рождество она все-таки приезжала домой и он, по сути, был единственной причиной, почему она это делала. Не столько из чувства материнского долга, сколько из-за привычки отмечать зимние праздники дома. Обстановка в доме в это время всегда была конфликтной, но из-за ребенка большинство конфликтов удавалось сгладить. Забрать сына у родителей Инга не могла, да и не хотела. Все из-за тех последствий неудачных отношений. Она вообще не питала к мальчику особых чувств и кроме постоянного присутствия на работе прикрывалась еще тем, что родители привязались к Максимилиану и он был единственной отрадой для них. Особенно для Марго. Пока Густав на работе или в разъездах, женщина заботиться о мальчике и не чувствует себя одинокой. Большой дом, по сути, в основном пустовал. Брюнетка после инцидента пятилетней давности перебралась в Дортмунд, а Софи училась в Аахене. Когда младшая Кёлер была не так загружена, она ненадолго навещала сестру в Дортмунде. На каникулы девушка отправлялась домой и неудивительно, почему Макс был достаточно сильно к ней привязан. Софи прекрасно с ним ладила. Даже лучше, чем фрау Марго. Не зная всех подробностей можно было подумать, что Макс на самом деле сын Софи, а не Инги. Мальчик всегда хвостиком ходил за ней, ведь девушка старалась заменить ему мать и у неё это неплохо получилось. Инга не стала долго засиживаться на кухне и поднялась к себе наверх. Разговаривать этим вечером с родителями она не стала. Всем нужно было немного успокоиться и остыть. Приняв расслабляющую ванну, брюнетка приготовилась ко сну и что-то листала в планшете, когда в комнату снова ворвался Макс со своей подушкой и плюшевым медведем в руках. — Ты пришел пожелать мне спокойной ночи? — Инга отложила гаджет в сторону, погладив мальчика по голове. — Нет, я буду спать сегодня с тобой. — Это не лучшая идея, — без того натянутая улыбка пропала с лица брюнетки. — Лучшая, — на пороге появилась Софи, — Макс отказывается спать у себя в комнате. Поэтому спокойной ночи. В случае чего – буди меня. — Спокойной ночи, — синхронно сказали мама с сыном, а Софи слегка улыбнулась, закрывая за собой дверь. — Как ты себя чувствуешь? — Инга потрогала лоб малыша, а потом уложила его подушку рядом со своей. — Лучше всех. — Будем спать? — мальчик положительно кивнул и обнял брюнетку, когда та выключила светильник. Инга перебирала волосы Макса, отчего он быстрее проваливался в сон. — Можешь ругать меня, сколько хочешь, но я уверен, что это папа отправил тебе цветы. — Я не буду тебя больше ругать. — А ты не уедешь? Ты же останешься со мной? — Давай спать, — Инга поцеловала сына в лоб и тяжело вздохнув, попыталась уснуть.