Всё может быть

      Два дня, четыре часа и сорок три минуты. Именно такое количество времени Эмбер провела на больничной койке, пока не сошёл этот чёртов синяк на ладони и рукой не получилось сделать сравнительно адекватных движений.       Два дня в рассматривании мозаик на потолке и пузырей старой краски на стенах. Но, стоит отметить, Лазарет был красив на свой лад. Всякие склянки, полные переливающейся разноцветной жидкости, что стояли чуть ли не на каждой полке, изогнутые формы мебели, мозаики с изображениями различных мифов и легенд Древней Греции. Здорово напомнило родной Институт в Афинах. Явно, что том, кто проектировал здешний Институт так же питал слабость к мифологии. Да какая слабость, фанатичность! Даже дома девушка не так часто видела Геракла, как здесь. Ну, с этим человеком хотя бы поговорить можно будет на данные темы.       Нет, ну жить в Греции без знания хоть капли элементарной мифологии — абсурд. Поэтому Эмбер практически сразу поняла, какой демон им встретился и смекнула значимость добытого ею шипа. Так-с, ещё две вещи — две охоты. Простейшая математика.       После такого небольшого круговорота мысли снова пришли в порядок, а девушка всё ещё была в Лазарете. Но можно же уйти уже сегодня! Пока Эмбер валялась тут, к ней пару раз приходили посетители. В основном это был Джулиан с извечными новостями и разговорами. А ещё была Эмма, но и её одинарного посещения было вполне достаточно.       Казалось, охотница заранее невзлюбила Эмбер и, пусть и не очень рьяно, старалась это скрывать. Но она рассказала немного интересной информации. В частности о том, что все обитатели Лос-анджелесского Института фактически разделились на два лагеря — те, кто считал её шпионкой и обвинял во всех грехах человечества (спорим, Эмма с ними?) и, соответственно, её защитников. Чёрт, приятно.       Интересно, а был ли с ними Джулиан? Ну, в защищающей стороне. За два дня они связались чем-то наподобие дружбы и иногда Эмбер ловила на себе изучающие взгляды гадая, что привлекло внимание парня: отвратительный шрам на ладони или потрепанность, которая уже стала неотъемлемой частью для проведения времени в Лазарете. Ах да, он сказал, что призадумается над советом. Это немного радовало, а то видеть страдания юноши — та ещё пытка. Весь такой заботливый старший брат и тут бац! Такое хрупкое сердце, словно из хрусталя. Может, приободрится и склеит часть битого стекла.       Эмбер подняла голову и встретилась взглядом с невесть как очутившейся тут Эммой. — Эй, ты меня вообще слышишь? — она раздражённо отбивала такт рукой по бедру — Я говорю, можешь идти. Безмолвные Братья…       А Эмбер дальше и слушать не стала. Просто пулей вылетела из помещения и рванула наверх. Не в комнату, не в библиотеку. На крышу. Если уж где-то ощущать свободу, так это на вершине всего.       Достигнув последней ступени, девушка толкнула дверь, что разделяла её с долгожданным свежим воздухом и вбежала на площадку с раскинутыми в стороны руками.       Но она была здесь не одна. В двух метрах от неё на краю крыши, свесив ноги, сидел Марк Блэкторн, подперев голову рукой которая, в свою очередь, опиралась на колено.       Эмбер не смогла побороть любопытство, а посему села рядом. Юноша даже бровью не повёл в знак внимания. — Тебя отпустили, — голос его был слегка хриплый, должно быть, от долгого молчания, и заставлял мурашки перебегать по рукам. — Да, я, вроде, в порядке. Спасибо, что заметил. А ты высматриваешь Охоту, так ведь? — он втянул воздух. — Я делаю так каждый вечер. Вглядываюсь в вышину неба, любуюсь закатами. — А ты бы вернулся назад? — Я не знаю. Почему ты здесь? — внезапная смена темы немного расстроила девушку и её любознательность. Ладно, не хочет говорить — потом скажет. — Здесь я чувствую реальную ценность жизни. Я могу в любой момент шагнуть с крыши, но не делаю этого. И это напоминает мне дом. — Желание прыгнуть с крыши, — его тон стал удивлённым и Эмбер прыснула, не удержавшись. — Да нет же, простор. Я часто бывала на высоте дома. — Ты скучаешь? — Конечно. Но я же не навсегда уехала. У меня там остались друзья и семья. — Раньше у меня не было друзей, — и ни капли тоски в голосе. Поразительно. — В Охоте? — возможно, в детстве, но эта мысль пришла позже. — В охоте было нечто иное, — Неужели он кого-то любил там? Или что ещё может быть? Обрёл там семью? — И что же это? — Я не уверен и вряд ли когда-нибудь буду, — он покачал головой. — А бываем ли мы хоть в чём-то полностью и абсолютно уверены? — философ подкрался незаметно. — Ты права. И я не уверен, но, возможно, ты потрясающая — ни один мускул на его лице не дрогнул. Эмбер пребывала в ступоре пару секунд, но улыбка-таки коснулась уголков её губ. — С тобой тоже замечательно разговаривать. — Она поднялась и подала Марку руку — Думаю, стоит вернуться. — И здесь ты тоже, вероятно, права, — Он принял помощь и они вместе уже зашагали к двери.