* * *
Утро воскресения. Выходной, 20 июля. Ты проснулась, сонно потерев глаза, и первым, кого ты увидела, был Дадзай, что сидел на диване и что-то листал в телефоне. В твоем телефоне. Ты, как только поняла, что он твой, сразу же бросилась к парню и вырвала его без всяких объяснений. ― Кто? Кто тебя позволял брать мой телефон?! ― С добрым утречком! ― улыбнулся он, проигнорировав твой вопрос, ― как спалось? ― Я тебя спросила вообще-то! ― А почему ты так разозлилась? ― спросил он, ― я ведь только галерею пролистал. Ты немного покраснела, вспомнив, какие у тебя сохраненки. ― Как ты догадался, какой у меня пароль?! ― крикнула на него ты. ― Ну, я ведь детектив, как ни как. ― Мразь! ― А у тебя милый братик, ― сказал он, улыбнувшись, ― вы миленько смотритесь. Без всяких слов, ты пошла на кухню, где включила чайник, затем пошла в душ. Освежившись и смыв все вчерашнее волнение, ты пошла в свою комнату, где неспеша оделась и высушила волосы. Потянувшись, ты зашла на кухню, где застала такую картину: Дадзай, в твоем розовом фартучке, стоял около газовой плиты и что-то мешал на сковородке, а на столе стояло две миски с омлетом на каждой. Плащ парня висел на спинке стула, а сам Осаму что-то себе подпевал. ― Уже пришла? ― спросил он, увидев тебя, ― садись. Ты возражать не стала и села за стол, наблюдая, как твой напарник готовит тебе завтрак в твоем розовом фартуке. Почему-то ты улыбнулась и начала хихикать. ― А тебе идет розовый цвет. ― Тебе тоже, ― ответил парень. Несмотря на вчерашнее, сегодня твое настроение было даже очень хорошим. Дадзай выложил тебе на тарелку жареный бекон, вы пожелали друг другу хорошего аппетита и начали есть. Еда была вкусной, даже очень. ― Кстати, я тут подумал, что, если каждый цветок что-то означает? ― спросил Осаму, доев свою порцию. ― Сейчас проверим в интернете. Ты доела свою порцию, и вы пошли в спальню. Ты села на кровать и, взяв ноутбук, включила его. Дадзай сел около тебя, почти впритык, но ты отодвинулась от него. Но парень решил не сдаваться и вновь подвинулся к тебе, а ты вновь отодвинулась. И так продолжалось, пока не загрузился ноутбук, и ты не положила его между вами на кровать. Затем ты открыла браузер и ввела в поисковую систему: «Значение оранжевой лилии» и зашла на сайт «Язык цветов». На экране высветлилось: «Если перевести оранжевую лилию на язык слов она означает «Я тебя ненавижу», или «Ты мне отвратителен» Затем ты ввела в поиск сайта, желтые гвоздики, и прочитала: «Если перевести желтую гвоздику на язык слов, то она означает «Ты меня разочаровала»» Ты немного подумала, а затем снова ввела в поиск, но на этот раз красную циннию. «Ты тот человек, которого я так долго искал» ―Вот оно что, ― сказал Дадзай, ― теперь все ясно. Ты вопросительным взглядом посмотрела на него, в голове все перемешалось, и тебе надо было помочь расставить все по полочкам. ― Убийца оставил лилии Акатори, потому что ненавидел его. Акеми убил после того, как она дала нам сведения, и он оставил ей гвоздики, говоря о том, что она разочаровала его. Цветы, пришли тебе при жизни, как и Акатори, значит, завтра должно что-то случится. Так же цинния, означает, что убийца тебя ищет. ― Я же говорила, что он за мной охотится. ― Проскулила ты, совсем не желая стать следующей жертвой. ― Не переживай, я защищу тебя, ― улыбнулся парень «дурацкой» улыбкой, которая снова начала бесить тебя. ―Вот, давай без этой ванильности, а? Тошнит от всего этого! Ты хлопнула ноутбуком, а затем вернулась, что бы посчитать, сколько цветов в твоем букете. Восемь. Значит шесть цветов в Акатори, шесть в Акеми и восемь у тебя. Вместе двадцать. Если это число, то это сегодня. Воскресение, значить убийца хочет встретиться с тобой обычной, а не с тобой детективом. Значит, что ты пойдешь туда сама без Дадзая, но парню это сто процентов не понравится. Может, вы пойдете в месте, только внутрь цветочника ты пойдешь сама, а Осаму как-то проникнет, и дотронется до него, чем и обезвредит. Неплохой план, но сложный и не до конца продуманный. На кухню вошел Дадзай, и сел на стул около тебя. ― Над чем так задумалась? И ты посвятила его в курс дела. ― В общем, неплохо, только как я туда проникну незаметно? И еще мы не знаем, какая у него способность, и не убьёт ли он тебя, как только ты туда зайдешь. ― Не думаю, что он убьет меня, если бы хотел, давно бы это сделал. ― Убийца не упоминал, что заложил где-то опять бомбу или другое оружие массового уничтожения, значить, ему нужна именно ты, к тому же, ― Дадзай замолчал на секунду и снова продолжил, ― к тому же, если это и правда парник, то в него можно проникнуть либо сверху, либо сзади. ― Думаю, лучше сзади, ― сказала ты, ― также лучше прийти под вечер, что он не заметил тебя. Не думаю, что убийца так просто включит свет и покажет мне свое лицо, я же детектив, как ни как. ― Сказала ты, ― но все же не понимаю, зачем я ему? Кто это, и что ему надо? ― Скоро узнаешь. И снова весь день ждать. Твое хорошее настроение, что было утром, просто испарилось. И теперь внутри тебя снова бушевали эмоции. Ты совсем ничего не понимала, и запуталась, к тому же сильно нервничала. Плохое предчувствие не давало тебе покоя. А еще этот идиот Осаму, вертелся около тебя, ты пыталась его избегать, но в трехкомнатной квартирке это не совсем получалось. ― Т.И-тян, ты чего такая злая? Может, пойдем, куда-нибудь развеемся? ― Буду рада, если ты уйдешь. ― Чего ты такая злюка? Ты молчала, умственно моля, чтобы парень заткнулся, ты до сих пор не могла понять, что чувствуешь к нему. Это не было похоже на равнодушие, но ты еще не могла сказать, что любишь его. Или могла? Эта мысль заставила покраснеть тебя, ты со всех сил боролась с этим чувством, но, похоже, оно было сильнее. Может, все-таки принять его и не отпираться? А что потом? Все как обычно? Вечная любовь на две недели? Походили вместе, поцеловались, ты всем сердцем полюбила, а тебя бросили? Сколько таких случаев было? Два? Или больше? Наверное, страх быть покинутой не давал тебе шанс полюбить кого-то снова. Боли, через которую ты проходила, было слишком много, и повторить ее просто не хватало смелости. В твоей жизни, много чего произошло, в пять лет у тебя умерла мама, а папа, который стал пьяницей, просто сдал тебя в детский приют, где ты стала жертвой жестокости детей. Там ты и впервые влюбилась, но тобой просто поиграли и бросили. В шестнадцать тебя удочерили и, похоже, это был самый светлый момент твоей жизни, что на жаль длился всего два года, после чего твои приемные родители погибли в автокатастрофе. А брат ушел учиться в Токио, и вы очень редко видитесь. В восемнадцать ты снова полюбила человека, наверное, больше, чем свою жизнь, но тебя снова-таки бросили, ты даже пыталась покончить с собой, но смысл? И вот, тебе двадцать. Ты решила начать новую жизнь, купила новую квартиру, устроилась на работу и постаралась забыть обо всей боли из прошлого, которая тянула тебя в низ. Ты вздохнула, а в мыслях прозвучала фраза: «Сколько боли было в твоей жизни?» На что ты могла ответить: «Много» ― Т.И-тян, ты чего такая расстроенная? ― снова пытался развести диалог парень, ― кстати, смотри, что я… ―Да заткнись ты!!! ― крикнула ты, посмотрев на парня, который дар речи потерял из-за неожиданности, зачем ты крикнула на него? Он же просто хотел тебя развеселить, ― прости. Ты отвела взгляд, а Дадзай умолк, но ненадолго. ― Кстати… ― Дадзай, ты можешь немного помолчать??? ― Ладно.* * *
Ну вот, уже и вечер. Чем ближе он становился, тем сильнее было твое волнение. ― Нам пора, ― сказал Дадзай. ― Угу, ― ответила ты. Твоя интуиция не давала тебе покоя, поэтому ты, втихаря от Осаму, отправила Куникиде одно сообщение, зная, что он тебя потом убьет, ибо ты нарушила его единственный выходной в неделю. Но ты при этом немного успокоилась. ― Дадзай, у моего брата есть машина, но у меня нет водительских прав, поведешь? ― Хоть у меня и есть права, но вожу я очень плохо, прости. Ты вздохнула и вызвала такси, которое за несколько минут приехало. ― Тринадцатый район. ― Сказал Осаму, наперед оплатив счет. Твое сердце все еще сильно билось, ты нервничала, при этом очень заметно. Парень, конечно, заметил это и взял тебя за руку, и сжал ее, чтобы поддержать тебя. Ты возражать не стала, тебе нужна чужая поддержка. Вот он, тринадцатый район Йокогамы. Вы вылезли из машины и пошли туда, где был парник. ―Я верю в тебя, ― улыбнулся парень, ― но будь осторожна. Ты вздохнула и, слегка дрожа, направилась к парнику, в котором не горел свет, как ты и предполагала. Потянув дверь на себя, ты чувствовала, как по твоему телу побежали мурашки. Зайдя внутрь, тебе в нос ударил сильный запах разных цветов, что голова пошла кругом. Цветов было много, очень много, а посередине, на невысоком кресле, сидел парень лет восемнадцати. У него были белые как облака волосы, узкие зеленые глаза, он смотрел на тебя, и по его личику расползлась улыбка. ― Т.И-тян, ты пришла. Ты не знала, что говорить ему, и что вообще делать. ― Подойди, не бойся, — сказал паренек, затем добавил, — я тебя не трону. Ты неуверенно сделала несколько шагов к парню, но близко не подошла. Около себя ты почувствовала знакомый тебе холод, от которого мурашки телом пошли, сзади тебя что-то стояло, будто сторожило тебя, чтобы ты не сбежала. ― Зачем ты позвал меня? ― спросила ты. ― Поговорить с тобой, ― голос парня был тоненький и немножко писклявый, ― ты не догадалась? Т.И-тян, ты же умница, должна была и понять сразу. ― Кто ты, как тебя зовут? ― Ты же знаешь, зачем спрашивать? ― Ватанабэ Накамура? Парень, секунду помолчал, затем, протянул: ― Верно. Запала маломинутная молчанка, но Ватанабэ нарушил ее. ― Т.И-тян, — Ватанабэ снова замолчал на пару секунд, затем поднял взгляд, что по сей момент был прикован к земле, — тебе нравятся цветы? ― Да, ― тебе нужно было тянуть время, поэтому ты решила, как он и хотел, поговорить. Накамура улыбнулся. ― Почему? ― Ну… — потянула ты, на ходу что-то придумывая, — они красивые, ими можно выражать чувства и эмоции. ― Верно, — чуть ли не пропищал он, — а как, — снова запнулся, — на счет боли? Ты чувствовала когда-нибудь боль? — Он с особой интонацией проговорил последнее слово. ― Да. ― Много? — с какой-то жалостью спросил Накмура, будто жалея тебя. ― Много. ― Мы так похожи, ― еще шире улыбнулся парень, а ты еще никогда так сильно не хотела, чтобы Дадзай поскорее появился. ― Правда? ― спросила ты, ― и чем же? ― Мы двое знаем, что такое настоящая боль, что такое никому не нужные чувства, что такое отказ и предательство. ― Откуда ты знаешь это? Может, я совсем не такая? ― Такая, — глаза Ватанабэ, просто светились от восторга, — твои глаза обо всем мне говорят. «― Он какой-то чокнутый» - подумала ты, но за несколько минут поменяла свое мышление. — Можно и у тебя кое-что спросить? — осторожно спросила ты. — Конечно, — снова пару секундная пауза, — спрашивай, спрашивай что угодно! В голосе парня звучали ноты восхищения, а в глазах горел огонь искренности. Ты была уверена, что парень сейчас скажет всю правду. — Зачем ты убил их? — Зачем? — повторил парень, — а как бы поступила ты? — Тоже задал тебе вопрос, — когда живешь в семье, которая тебя ненавидит, в семье, которая забрала твое счастье, — его голос все рос, пока, в какой-то мере, не перешел в крик, — в семье, что убила твоих родителей и презирала тебя? Как бы ты поступила? — Ватанабэ запнулся, — Т.И-тян? — Почему тогда Акатори остался в живых? — снова спросила ты. — Этот сукин сын убежал и спрятался, бросив всех, — Накамура фыркнул, затем пару раз хихикнул, — эта сука не достойна жить. — Почему? Каждый человек имеет право на жизнь! — сказала ты, увидев, что улыбка на лице парня упала, а за твоей спиной почуялся холодок, что начал повивать сильнее. — Нет, — сказал Ватанабэ, опустив взгляд, — не каждый. — Почему именно сейчас, через столько лет, ты убил брата? — Я ждал, — он запнулся вновь, — ждал, пока он сам найдет меня. — Как на счет Акеми? Зачем ты и ее убил? — Эта сучка частенько заглядывала к нам в гости, была такая себе соседка, которая заводила интрижки с моим дядей, пока его беременной жены не было дома. А дети, в том числе и я, смотрели на это, и должны были молчать. После она, первая кто нашел меня, но не стала выдавать полиции, и иногда брала у меня цветы для своего магазина. Но после смерти Акатори эта сука хотела сдать меня и посадить. Я верил, что она изменилась, но эта старая мразь меня разочаровала. Ты немного помолчала, думая какой вопрос задать дальше. — А зачем, ты заклал бомбу на фестивале? — Я праздновал ненавистный мне праздник, — край его губ нервно дернулся, — годовщину смерти моих родителей и хотел поделиться праздником с другими. Еще вопросы? — Да, — ты набралась смелости и все-таки спросила, — что за способность у тебя? Ватанабэ резко улыбнулся и засмеялся. — Зачем тебе это? Но если хочешь я задам тебе загадку. Это есть у каждого человека, но никто не может этого потерять.