***
— Выкладывай. И начни-ка с проблем. Я могу помочь? — Вряд ли. Это дела фирмы: Виктория Лидс хочет скупить всю гавань. Большинство предпринимателей уже согласились на её условия, но мой отец категорически против продажи. Однако она сулит большую выгоду, и оставшиеся владельцы участков создали совет. Пока что мы стоим на своём, но кто знает, что будет дальше... — Как бы не было беды... А что с Митчем? Колись, и давно ты на него запала? — Месяц где-то вздыхаю,– смущённо отвечает подруга. — И ты всё это время ждала?! Нам срочно нужен план!***
Ничего так и не придумав, мы решаем действовать по обстоятельствам и выходим на улицу. А вот и наша цель: он стоит на крыльце домика и что-то кричит Саммер. Я пихаю подругу локтём и киваю в ту сторону: — Готова, искусительница? Мы смеёмся и, толкаясь и дурачась, идём на пляж, где нас и ловит какой-то мужичок итальянской наружности. — Моя дорогая Елена! Какая неожиданная встреча! — Мистер Родригез! Рада вас видеть. О, знакомьтесь: это моя подруга Зара Алаберд. Зарин, это мистер Родригез, он один из участников совета. — Приятное знакомство, мисс Алаберд! — Весьма, советник. — Не хотите присоединиться к нашей водной прогулке? И не успеваю я шикнуть на подругу, как она уже соглашается. Не поняла! Улыбаясь во все 32 зуба, отвожу эту недотёпу на пару метров и грозно на неё смотрю: — Лен, это ещё что? Давно проблем на жопу не находила? — Зар, расслабься. У него всегда всё прилично, никакой проституции и наркотиков. — Ага, то есть ты уже каталась с ним?! — Ну да. И, как видишь, до сих пор жива. Спокуха, ничего не случится. — Твои слова да богу в уши. — Зарин, он старый друг моего отца, он помогал папе развить бизнес, когда мы сюда переехали. Всё нормально. Мы садимся на катер с компанией каких-то легкомысленных девушек и отчаливаем в океан. Их шум мне быстро надоедает, и я выхожу на палубу и, облокотившись на бортик, смотрю на воду. Из-под нас вылетают белые брызги, неподалёку у самой поверхности мирно плавают рыбки. Ляпота! Неожиданно мы останавливаемся, и я слышу подозрительные звуки в капитанской рубке. Схватив телефон, я включаю фронтальную камеру и вижу, как там дерутся Родригез и мордовороты Виктории. Внезапно один из них выхватывает пистолет и стреляет советнику в голову, а я отчётливо понимаю, что попала, ведь случайные свидетели им не нужны. Мгновенно приняв решение, даже не придумав, а скорее инстинктивно поняв, что надо делать, я беру банку пива со скамейки, делаю пару крупных глотков, морщась от ужасного вкуса, вставляю наушники в телефон, кидаю дозвон Лене и тут же тут же пишу СМС: "Тампон!" Надеюсь, она услышит. Включаю музыку и принимаю максимально естественную позу. Я ничего не слышала, ничего не видела! Через несколько минут я вздрагиваю от неожиданного прикосновения и оборачиваюсь, вынув один наушник: — Хэй! Так и до инфаркта можно довести! Мужчина принюхивается, и я якобы возмущённо выдыхаю: ты ведь чуешь запах алкоголя. Всё верно, я чертовски пьяна и вышла проветрить голову, ничего такого. — Извини, я не хотел тебя напугать. Не дашь номерок? Он смотрит на меня отвратительно липким взглядом, а у меня сжимается сердце: ну и как отказать человеку, убившему пару минут назад? — Зара! А я тебя ищу. Пошли вниз, мы соскучились! Амбал отворачивается, и я еле слышно выдыхаю: Лена, ты моя спасительница. Я виновато улыбаюсь и бегу к ней, не забывая пьяно покачиваться для убедительности. — Что, приставал? — Не то слово. Стрёмный как смертный грех, боже упаси, а всё туда же. Ужас! — Ладно, идём. Там кто-то нашёл шампанское. Я думаю о том, как мы придумали этот позывной: однажды мы пролезли на вечеринку, где нам очень нравилось... Пока к подруге не начал приставать какой-то мужик. Тогда-то Лена и крикнула на пол-зала, что протекла и ей срочно нужен тампон. И этот чмошник тут же испарился. Стыдно было, конечно, но лучше опозорится перед незнакомцами, чем и дальше терпеть педофила... А меня уже утягивают в круг танцующих, вокруг кружатся девушки, оглушительно играет музыка. Я поддаюсь этому и поднимаю руки вверх, повторяя за той, что задаёт движения. Минут через двадцать я чувствую неладное и выглядываю из комнаты. Снаружи доносится какой-то треск и виднеется дым: пожар! Я забегаю обратно и ставлю девушек в ряд: паника под градусом – это верная смерть. — Мы горим. Все делают то, что я скажу, ок? Их глаза пустые, но они кивают и послушно идут за мной. Мы выходим на палубу, и я сажаю всех на скамью на противоположном конце от пожара. — Никуда не уходить! Я скоро вернусь. Я забегаю в рубку и направляюсь к рации. Здесь ужасно жарко и душно – похоже очаг возгорания прямо под мостиком. — Алло, станция? Это катер мистера Родригеза. Мы горим! Аппарат кошмарно фонит, но на границе слышимости я улавливаю, что они выезжают. Я кашляю, опускаюсь на колени и, стараясь не косится на труп в углу, ползу к выходу. Прости, советник, но тебе уже ничем не помочь. А мы всё ещё живы, и, надеюсь, такими и останемся. Подхожу к девочкам и смотрю на подругу. Елена, выбираясь, ударилась о что-то, и сейчас по её виску бежит струйка крови, а я даже не могу оказать первую помощь, ведь аптечка у чёрта на куличках. Тут раздаётся гудок спасателей, и мы все успокаиваемся: теперь точно всё будет хорошо. Митч по одной забирает девушек и, накинув на них круг, пускает в сторону лодки. Я передаю ему подругу и жду своей очереди. — Кто-нибудь ещё есть? — В рубке остался советник. Это там,– я показываю пальцем направление и спрыгиваю в воду. Плыть неудобно: мокрая одежда липнет к телу и тянет на дно, но я выбираюсь на борт и ложусь с краю. Вот теперь можно и отдохнуть. Дальше всё проходит мимо меня: вот девушки, хихикая, пристают к Мэтту, там Лена, отчаянно краснея, разговаривает с Митчем, остальные спасатели, нахмурившись, осматривают труп. А я? А я, заверив, что не пострадала, спокойненько лежу и думаю: стоит ли говорить об увиденном. Кто знает, кого ещё купила Виктория?