Ружье на стене

— Ну, вы знаете, тайна, она ведь как ружье, которое на стене висит — рано или поздно выстрелит. Мне кажется, лучше самому нажать на курок, чем ждать, когда это произойдет. Я почитала ваше личное дело, знаю, кто ваши родители. Отец вор-рецидивист, а мать, если не ошибаюсь, из тюрьмы недавно вышла?

Виталий Миско неизменно стремился быть идеальным — всегда и во всем. Педантично, уныло, старательно. От безупречно отутюженной формы до заполненных аккуратным почерком тетрадей без единой помарки; от тщательно приглаженной прически до правильного на грани занудства поведения. Всегда. Раньше — в суетливые школьные годы, когда сверстники с гиканьем носились по гулким коридорам, а он закрывался от окружающего мира учебником или какой-то заумно-познавательной книгой; теперь — в безбашенные студенческие времена, когда одногруппники отрывались в меру фантазии, а с приходом нового куратора еще и начали ввязываться в какие-то безумные авантюры, порой далекие от буквы закона. Ведь идеальность — единственный шанс сохранить себя, оградившись от прошлого. — ... Представляешь, шансов ноль, а меня взяли. Ну и мне казалось, что я смогу изменить жизнь, прожить ее как-то по-другому, не так, как мои предки. Сбежать. Забыть. Изменить. Он стремился к этому как только мог — избавиться от малейшего напоминания о том, кто его родители, как они жили и что с ними стало. Стать другим, иным, не таким, как они. Отличная учеба, красный диплом, Академия МВД. Всегда оставаться примером, образцом, воплощением правильности — никаких нареканий, замечаний, необдуманно-глупых поступков. Это ведь только они, другие, имели право на глупость, ошибку, просчет — рисковый Черных с его скрытыми криминальными наклонностями, легкомысленно-артистичный раздолбай Саблин, непоколебимо-каменный, немало повидавший Шишкарев, мажористый Долгов с папой-генералом, способным прикрыть любую выходку сына... Они все, но только не он. Но то, от чего так старательно убегал, настигло вновь — спустя годы на крыльце университета. Мама. Помятая, изможденная, состаренная сурово-безрадостной тюремной жизнью. Способная вмиг разрушить все, что он так долго выстраивал. И самый очевидный, простой выход нашелся сразу — сбежать. Снова.

— ... Я к тому, что родителей не выбирают. — ... самому нажать на курок, чем ждать, когда это произойдет. — ... Изменилось в лучшую сторону.

... Или все же остаться? Воспользоваться подаренным судьбой шансом — переломить свою жизнь, изменить казалось бы очевидное. Вопреки всему — страху, растерянности, стыду. Все-таки оказаться сильнее. А еще, несмотря ни на что — помнить о главном.

— Привет, мам.