Я всегда умел играть в карты

— Господин министр, вы мертвы, — странный голос появился из ниоткуда в этой абсолютно чистой белой комнате. Он продолжил, — вам предоставлена возможность сыграть в карты, вы не можете отказаться. Посреди белой комнаты появляется игральный стол с зеленым сукном. А за столом сидит сама Смерть. Она смеется странным, заливистым смехом, от которого дрожали бы окна в комнате, если бы они тут были. — Присаживайтесь, вы не можете стоять тут вечно, — произносит смерть, и мужчина в черном плаще, наш сегодняшний покойник, садится за стол. — Так что, приступим к игре? — Смерть ухмыляется, и министр видит, что под маской далеко не кости, а человеческое лицо. «Смерть решила принять хоть немного человеческое обличье, или я чего-то не понимаю? Странно все это» — проносится у него в голове. — Так давайте же сыграем, выбирайте игру. — Покер. Я, пожалуй, выберу покер. — Как это мелочно с вашей стороны, может вы и играли в покер когда были живы, но сейчас деньги вам ни к чему, да и у меня их нет. Покойник поднимает свои глаза и начинает внимательно рассматривать Смерть. Сквозь маску отчетливо видны серые, улыбающиеся глаза. Иллюзия рассеивается, и маска Смерти вновь становится непроницаемой. — Так во что же вы предлагаете сыграть? — Мне нравится ваш тон. К Смерти нужно относиться почтительно, — и она вновь заливается громким смехом, — так давайте же сыграем в крак. Слышали когда-нибудь о такой игре? — Да. Это игра из старинной книги, которую я читал в детстве. Я знаю правила. — Вот как. Обычно все удивляются, когда я произношу название. Так значит не стоит терять времени, — Карты начинают раскладываться сами по себе. — Здорово, правда? — спрашивает смерть, — Это моя любимая игра, я потерял очень много времени тасуя и раскладывая колоду, а сейчас не трачу и минуты. — Значит, я не первый, с кем вы играете? — Конечно, нет. В свое время я заработал на этом целое состояние. — Вы же сказали, что у смерти нет денег. — Нотки удивления просматриваются в глазах покойника, — значит, смерть может лгать? — Вы на полном серьезе думаете, что я всегда был Смертью? Не смешите меня, это далеко не так. — Так кем же вы были до того, как ей стать? — Был? Да я и сейчас не до конца смерть, это временная подработка, точнее сказать, хобби, так просто, для души. Скажете тоже, смертью я всегда был. Нет уж, увольте, эта работа не по мне. По крайней мере, в виде работы. — Вот как. Так кем же вы были раньше? — Вы слишком неспокойны для покойника. Почти тем же, кем были вы. — Что вы имеете в виду? Вы были министром или военным? — В каком-то смысле и тем, и другим, — наваждение серых глаз появляется вновь, но так же легко рассеивается, — Так давайте же приступим к игре. Я понимаю, у вас в запасе целая вечность, но меня ждут дела, это же все-таки не совсем работа. Я вам, как покойнику, предоставлю право ходить первым. Покойник открывает колоду. Чиффа. Чиффа сбежала из норы. — Да. Вы — везунчик. Даже странно. Обычно чиффа достается мне. — Я всегда умел играть в карты. — Я тоже. Скажу вам больше: у меня было прозвище Чиффа. — Вот как. Я не думал, что у смерти бывают прозвища. — Я же вам говорил, что смерть — не моя основная профессия, но я старше вас, как ни крути. Нушрок замечает руки, обычные вполне человеческие руки, никакой не скелет, но они так же быстро исчезают под мантией, и Смерть делает следующий ход. — Как вы стали смертью? — По знакомству, в каком-то смысле. Мой учитель решил, что так будет лучше, а как вы докатились до того, чтобы сбрасывать с Башни Смерти людей? — Это была моя работа. В этом нет моей вины. — Знаете, играть с вами в крак — тоже в некотором смысле, моя работа. Вот сидеть с вами, здесь и сейчас, и играть, входит в мои обязанности, так что не задавайте лишних вопросов. Партия в крак длится двенадцать секунд, а не несколько часов, я люблю эту игру, но сидеть здесь до конца года не собираюсь. Карты быстро сменяются в руках покойника и Смерти. И вот партия, казалась только начавшаяся, уже завершена. Ничья. — А вы хороший игрок. Я редко играю с людьми в ничью, обычно все проигрывают, но победителей, как и проигравших, двое не бывает, нам придется играть, пока один из нас не выиграет. Следующие шесть партий заканчиваются так же. Только теперь они уже без разговоров и странных перебрасываний взглядами. Восьмая партия идет с ожесточением. Складывается впечатление, что покойник и смерть играют не просто так, а на что-то очень важное. Выигрыш. Покойник выиграл. Смерть не скрывает своего удивления. Глаза, которые теперь отчетливо видны, горят страшным огнем. — Вы выиграли. Только один человек до вас смог победить меня в крак. — Победителям всегда достается приз, но вы даже не сказали, на что мы играем. — Ах, да. Совсем забыл. Вы больше не мертвы. Нушрок вновь начинает ощущать собственное тело, которое до этого не подавало никаких сигналов его мозгу. — Так что я вновь смогу вернуться домой? — Нет. Победителей ждет куда более ценный приз. Вы выиграли по праву, не мухлюя, это странно, учитывая вашу специальность. — Так какой приз меня ждет? Я буду жив, но заточен в этой комнате навечно? Если я угадал, то я требую еще одну партию. — Я, конечно, смерть, но не настолько жесток. Вы попадете в Ехо, абсолютно живым. Белая комната рассеивается, как самая настоящая иллюзия, и исчезает, а покойник и Смерть, теперь уже в обличии Сэра Джуффина Халли, стоят на гребне Ехо и смотрят на то, как в зеленых водах Хурона растворяется солнце.