Вечный Паладин

Солнечный свет, отражающийся от стен и бьющий в глаза. Мигающая отметка нейроинтерфейса. Рисунок из черных прожилок на мраморном потолке. Вечный Паладин понял, что очнулся. Оберон лежал посреди довольно большой комнаты, отделанной белым мрамором, подключенный к какому-то устройству, соединенному с Варфреймом множеством проводков, кабелей и трубочек. Внезапно он осознал, что что-то нарушает канал переноса. Он протянул руку и нащупал на затылке еще один странный прибор в виде нескольких металлических бугорков, крепко сидящий на поверхности брони. Когда он опустил руку, на потолке в центре небольшой розеточки загорелся красный огонек. Спустя пару секунд дверь по правую руку от Паладина открылась, и в комнате появились трое. В центре парил нал полом Цефалон. Его тело ядовито-зеленого цвета представляло из себя почти плоский сжатый с боков ромб, вокруг которого, не соединяясь с центральной формой, парили шесть острых лучей. Двое по обе стороны от него были людьми: один не выделялся ничем особенным, кроме белого халата, второй же был явно Лористом. Он был одет в белый комбинезон с короткими рукавами, и на его руках можно было заметить несколько блестящих тяжей, обвивающих предплечья и ладони. Цефалон первым подлетел к Вечному Паладину и оглядел его испытующим взглядом своего зеленого глаза:  — Что ж, я вижу, пациент наконец пришел в себя. — Паладин узнал этот голос. Именно этот Цефалон разговаривал с Селентис перед тем, как Тэнно отключился в последний раз, — Талео, осмотри его и составь отчет. Надо сообщить в Палаты. Нужно снять показания с Соматической Связи. Лорист Иол, ваша помощь пока не требуется, но я прошу вас оставаться здесь и наблюдать. Это первый такой случай на моей практике, и, я уверен, на вашей тоже. Ну, а теперь — вы. — он обратился к Паладину, — Полагаю, у вас много вопросов к нам. Что ж… Какое-то время Вечный Паладин наблюдал, как ассистент снимает данные с многочисленных табло, расположенных на боковой части его своеобразной кровати. Наконец он спросил:  — Сколько времени я здесь уже?  — По меньшей мере, два месяца. Вы были в коме, когда вас подключили к этому монитору. Как Варфрейм, так и ваше первичное тело не проявляли каких-либо признаков жизни. Честно признаюсь, мы в госпитале видим такое впервые. Ваш разум был деформирован и подавлен. Ко всему прочему, сознание Варфрейма наслоилось на ваше, едва не убив его. К счастью, ваши друзья успели как раз вовремя. Судя по их рассказам, вы имели дело с очень мощным и разрушительным ментальным воздействием. Судя же по вашему состоянию, атаковавший ваш Варфрейм, похоже, не сильно осведомлен о принципах работы переноса. — ассистент вернулся к нему, показывая Цефалону на что-то на экране своего планшета, — Очень хорошо, Талео, а теперь иди и сообщи Медиаторам из Палат. — он снова перевел взгляд на Паладина, — Ваше состояние вполне стабильно. Вы останетесь здесь еще один лунный час, чтобы мы смогли понаблюдать за вами, а потом можете возвращаться в действующие войска. Военное время не терпит долгого лечения, а все необходимые реабилитационные процедуры мы здесь и персонал Палат Сна провели за время вашего отсутствия.  — Постойте, лунный час? Мы на Луа?  — Конечно, вы в главном госпитале Септимополиса. Только теперь Паладин посмотрел в окно, из которого, насколько он помнил, еще недавно бил свет солнца. И осознал, что ошибался, приняв желтый свет за солнечный. За окном было золото. Очень много золота. За окном были гигантские золотые небоскребы, вырастающие из золотой поверхности колоссальной сферы и уходящие прямо к золотому небу, навстречу другим таким же, только перевернутым, старающимся, казалось, соединиться в пронизывающие все пространство насквозь колонны (которые, кстати, тоже присутствовали) между сходящимися поверхностями двух концентрических сфер, внутренняя поверхность большей из которых представлялась земной твердью, парил гигантский светящийся шар, заливавший все вокруг светом. Белым. Но казавшимся насыщенно желтым из-за многочисленных отражений от покрытых драгоценным металлом башен. Сами же башни пестрили распологающимися на них, словно соты в пчелином улье, светящимися точками окон, огнями рекламы и экранов с транслируемыми по ним сюжетами новостей и телепередач. Повсюду между небоскребами сновали взад и вперед точки аэромобилей и глайдеров, блестя габаритными огнями и создавая потоки и вереницы постоянно перемешивающихся песчинок, делающих сверхгород еще более походящим на колоссальных размеров улей. Нижний же слой ближе к поверхности внешней сферы был застлан достаточно плотным смогом, казавшимся тоже золотым из-за всех освещавших его огней. Паладину хватило пары минут созерцания панорамы города, чтобы в глазах зарябило, и стало буквально больно от такого насыщенного желтого цвета. «Черт, сколько же золота! Можно, наверное, сойти с ума, живя здесь. А я то думал, что во всех книжках о Луа, которые я читал в детстве, авторы просто преувеличивали!» — подумал он. Лорист, до этого внимательно за ним наблюдавший, стоя у стены, теперь вдруг заговорил:  — Первый раз в Священном Городе, да? — Паладин кивнул, — Многие бывают ошарашенны видом Септимополиса. Еще бы, золотой город Семерых, столица Луа, столица столицы Империи. Триста двадцать миллиардов человек только во Внешней Сфере, где мы сейчас и находимся. Почти два триллиона в общем. И лишь один процент — Орокин. Эта золотая сфера прямо в ядре Луа под завязку набита людьми. Ее диаметр — пятьсот километров, а в самом ее центре парит, оборачиваясь всегда одной стороной к настоящему Солнцу, Дворец Семерых Императоров. Впрочем, к этому виду быстро привыкают.  — Неужели эти золотые шпили были единственной возможностью разместить население Луа?  — Нет, конечно нет. — Лорист подошел к окну и встал немного позади Тэнно, — Но Орокин не были бы Орокин, не приди им в голову идея бросить вызов самой природе, построив этот гигантский шар в центре спутника. Бесспорно, куда дешевле было бы заселить поверхность, но тогда не было бы так просто уверовать в вечное существование Империи. Это место, Тэнно, — величайшее достижение передовых умов Системы Источника, созданное, лишь чтобы показать величие высшей касты. Паладин снова перевел взгляд на окно. Панорама напоминала сюрреалистического вида гигантскую пещеру со своими сталактитами и сталагмитами, но становилось немного страшно при осознании того, что все они — жилые здания.  — Ах да, — снова подал голос Цефалон, — я совсем забыл сообщить вам, что ваши напарники по отряду уже ожидают вас за дверью. …  — Так значит, он носил фиолетовый плащ? Ты уверена? Глайдер на огромной скорости несся в потоке других таких же летательных аппаратов, плавно огибая величественные громады золотых небоскребов, направляясь в штаб. Вечный Паладин с нетерпением дождался, пока Цефалон вынесет вердикт о состоянии здоровья Тэнно. Теперь он наконец был свободен от сковывающих его мониторов и всех этих проводов и трубочек. Произошедшие события требовали обсуждения с командованием, да и разговор с товарищами в закрытом для посторонних ушей пространстве, без постоянно входящих ассистентов и врачей был бы совсем не лишним. Арендованный Воином еще месяц назад глайдер с автопилотом был рассчитан на четверых, но сейчас его занимали трое членов отряда Трайдент. Сойка и Выжженный Воин сидели рядом, а Вечный Паладин расположился напротив и сейчас задумчиво смотрел в окно на проплывающие мимо золотые шпили. Произошедшее с Сойкой и Воином было для него ничуть не менее интересно, чем его встреча с Пропастью.  — Я не могу понять, почему ты то и дело спрашиваешь об этом, Паладин. Да, его плащ был фиолетовым, да, ленты на ножах были фиолетовыми, да, Варфрейм, которого мы встретили, был покрашен в фиолетовое. Да, это все так. Ну и что? — Сойка выглядела слегка раздраженной, отвечая на вопрос, — На мой взгляд, самые очевидные признаки какой-нибудь террористической организации…  — Или элитного подразделения. — перебил ее Выжженный Воин.  — Нет, Риг, это не элитное подразделение. С чего вообще ты это взял? С того, что наболтал тебе Дакс-предатель? Ну это же абсурд, и ты сам это понимаешь.  — Но откуда он знал, куда направили Паладина?  — От чернокожего архивариуса, Риг, мы это обсуждали и не раз!  — Чернокожий архивариус?  — Ох, ну это очередная присказка с Луа. Все знают, что архивариусом может стать только луарий.  — Так, ребята, — прервал их Паладин, — я вижу, вы уже вполне освоились друг с другом за два месяца, но не отходите от темы, пожалуйста, это действительно важно. Он молчал некоторое время, наблюдая за бесконечной цепочкой пролетающих мимо окон, потом вдруг спросил:  — Сойка, ты помнишь Маргулис? Реакция Сойки оказалась весьма неожиданной. Не нужно было видеть выражение ее настоящего лица, чтобы понять, что она буквально вышла из себя:  — Ах, вот оно что! Вот, куда ведут твои рассуждения! Послушай, Вечный, я понятия не имею, почему вы все считаете этого Архимедиана какой-то святой или чем-то таким и готовы буквально часами молиться (если не сказать больше) на ее голопроекцию. Знаете, у каждого человека есть свои цели. «Благотворительность» с ее стороны не более, чем еще одно средство их достижения. А еще у каждого есть свои скелеты в шкафу, и в случае с этой женщиной такой скелет — я. Знаете, что она сказала, когда увидела меня? «Ты не подходишь, нам нужны другие.» Вы все еще будете считать ее ангелом после этого. Не перебивай меня, Вечный, я знаю, что ты имел ввиду. И знаешь что? Может быть! Нет, я бы даже сказала, вполне вероятно! Да, это вполне мог оказаться клуб по интересам каких-то там фанатиков, обиженных жизнью, которые решили показать Орокин, какие плохие они и какой идеальный во всех отношениях их любимый источник морального и не только удовлетворения. Вот, что я думаю об этом. И если это так, то здесь бесполезно обращаться даже к командованию, ведь даже и там вполне могут оказаться эти рядящиеся в фиолетовое насаждатели справедливости. Повисла тишина. Воин и Паладин ошарашенно смотрели друг на друга не зная, что сказать. Наконец Воин спросил:  — Но… Митрисс, почему тебя… посчитали неподходящей?  — Не ваше дело! — резко оборвала его Сойка, но почувствовав, что не должна была себя так вести, прибавила уже спокойно, — Извините. Просто, не удержалась. Но… это действительно… личное. Я не могу об этом говорить.  — Даже со мной? — немного обиженно спросил Воин. Снова неловкое молчание.  — Даже с тобой… Прости, Риг. Это все так… сложно и неприятно. Я правда рассказала бы тебе, но не могу.  — Ладно, давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом. — предложил Паладин, — Расскажите мне, что это за город и почему я здесь оказался. … Штаб оказался расположен прямо на вершине пятикилометровой башни, в сечении имевшей форму трехлучевой звезды. Глайдер приземлился на посадочной площадке, вынесенной за пределы основного здания и соединенной с ним тонким мостиком. Из открывшегося люка на мокрые от нескончаемых кислотных дождей золотые листы спрыгнули три Варфрейма и быстрым шагом направились по мосту к возвышавшейся над площадкой верхушке здания. Светящийся шар уже скрылся за внутренней сферой, так что предметы вокруг были освещены лишь слабым отражавшимся от золотой поверхности и рассеянным слоем смога желто-зеленым светом. Золотые створки полукруглых входных дверей распахнулись перед вошедшими, отбрасывая на мостик конус белого света и открывая глазам светлый коридор здания штаба. Внутри трое были первым делом встречены толпой неизвестно как пробравшихся в штаб корреспондентов и телеоператоров с массивными голографическими камерами на плечах. К счастью, брать интервью у Тэнно никто не решился. Видимо, у них были на прицеле и другие обитатели этого здания, выглядевшие более безопасно, чем трое позолоченных биороботов. Пробравшись через толпу, Тэнно по высоким сводчатым коридорам со стенами из орокинского фарфора, украшенным золотыми орнаментами и барельефами, направились к шахтам лифтов.  — Этот город, как ты уже понял, — продолжал рассказ Воин, — самый крупный и густонаселенный мегаполис во всей Системе Источника. Неудивительно, что, столкнувшись с таким неожиданным состоянием, тебя направили именно сюда. Тобой заинтересовался один крупный врач, военный медик, специализирующийся на психических ранениях.  — Тот самый Цефалон?  — Да, он самый. Он связался с госпиталем на Марсе, куда тебя доставили сначала, и настоял на переводе в Септимополис. Он выглядел вполне профессионально, но…  — У нас возникло чувство, что ты нужен был ему для написания очередной научной статьи. Впрочем, чего еще ожидать от Цефалонов третьего поколения вроде него? — вклинилась в разговор Сойка.  — Да, Митрисс права, я и сам подумал о том же.  — Ну… а потом?  — Весь Трайдент перевели в штаб Септимополиса на время твоего выздоровления.  — Полагаю, ничего интересного здесь не происходит.  — Да… Но чего еще ожидать от города в ядре Луа? Хотя, впрочем, одно боевое задание было. Мы и еще один отряд Тэнно…  — Скажи лучше, сборище полудурков.  — Да, не то слово, Митрисс. Мы и этот отряд выслеживали подозрительного человека в одной из средних сфер. Кажется, он следил за действиями армии и поставлял информацию в Протекторат. Но пусть будут прокляты эти идиоты, которые выдали нас и сорвали миссию. Лифт прибыл, и трое вошли внутрь. Предстояла поездка длинной в пару километров. Лифт, быстро набирая скорость, устремился вниз. Вскоре глухая шахта сменилась открытым желобом, проходящим по концу одного из лучей, из которых состояло здание штаба. Через стеклянную стену лифта стал виден уже почти привычный золотой пейзаж с теряющимися в слоях тумана внизу силуэтами гигантских шпилей, уходящей вверх землей без линии горизонта, парящей над головой вместо неба сферой и мириадами снующих взад-вперед огоньков. Штаб, по словам Воина, был весьма заинтересован встречей с таинственным новым врагом, и все это время командование ждало возможности услышать историю о встрече с Пропастью из уст самого очевидца. Сойка, впрочем, относилась к этому с изрядной долей скептицизма:  — Лучше бы сначала разобрались с наступающими по всем фронтам Владеющими Разумом, чем тратить силы на неизвестно откуда взявшийся разумный разрыв Бездны.  — Нет, Сойка, они правы. — Паладин перевел взгляд с золотых громадин на прислонившуюся к стеклянной стене Никс, — Я должен рассказать им. Меня не покидает чувство, что этот… Пропасть, Владеющие Разумом и вообще вся война как-то связаны между собой. Может быть, узнав больше об одном из звеньев этой цепи, мы сможем сделать что-то и с остальными?  — Может быть, Вечный, но, по-моему, ты слишком много философствуешь. Лифт остановился. Двери раскрылись. Вечный Паладин шагнул навстречу новым богато украшенным коридорам. … —…Последним, что я почувствовал, было столкновение с Варфреймом моего товарища, после чего я потерял сознание. Доклад окончен, господин генерал. Какие будут приказания? Вечный Паладин стоял на круглой платформе-постаменте, расположенной в фокусе довольно большого полусферического зала, в котором находились несколько десятков расположенных амфитеатром кресел, сделанных из какого-то гладкого блестящего материала цвета слоновой кости, в каждом, или почти каждом, из которых на широкой вышитой холотыми узорами черной бархатной подушке восседал человек. Некоторые были обычными колонистами, в некоторых можно было узнать Дакс, Архимедианов или Лористов. Встречались Орокин, причем, как роды попроще, выглядевшие обычными людьми, так и знать высшей касты, сходство с людьми которых терялось во всем их нереалистичном совершенстве. Были среди сидящих и несколько Тэнно (конечно, не во плоти, а в виде Варфреймов). Всех сидящих, кроме Тэнно, обьединяло одно: их одежды. Тога из коричневатой ткани, немного походившая на те, что носили во время торжеств Орокин, была перехвачена на левом плече массивной золотой застежкой, с которой свисали на шнурах, немного напоминавших аксельбанты, порой достаточно многочисленные воинские регалии. Такие же связки свисали с левых наплечников позолоченных биомеханических костюмов. Это был совет высших военных чинов Империи. Возглавлял Совет сидящий на особенном выдвинутом вперед кресле прямо перед Паладином человек, которого он по началу принял за Орокин. Генерал Нот’давер действительно походил своим правильным овалом гладко выбритого лица и необычно бледной кожей на представителя высшей касты. Однако на деле он оказался бывшим жителем одной из тех странных колоний, постоянно располагавшихся на кораблях и космических станциях. Длительное пребывание в космосе, искусственная атмосфера, недостаток солнечного света и другие особенности жизни таких колоний накладывали свой неизбежный отпечаток на внешность их жителей. Впрочем, сейчас все это было неважно. Вечный Паладин окончил доклад, в котором рассказал о своей встрече со странным существом, состоявшим из чистой Бездны, которое чуть не убило его и, насколько можно было понять из его речи, собиралось убить еще немало Тэнно. Сейчас Паладин наблюдал за переговаривающимися между собой членами Совета, буквально чувствуя в воздухе нервозность и напряженность. Нот’давер, облокотившись на золотой подлокотник, перешептывался с сидящим по правую руку от него Орокин, временами нахмуриваясь и переводя взгляд с собеседника на Тэнно и обратно. Наконец генерал оглядел Совет и, удостоверившись, что другие также закончили обсуждение, обратился к Паладину:  — Мастер Вэнт, я от лица всего Совета хочу выразить вам нашу благодарность за то, что вы смогли донести до нас эту информацию, чем несомненно поспособствовали нам еще на шаг приблизиться к победе. И прежде всего, — он встал, — я хочу сообщить вам, что именем Совета Семерых вы немедленно производитесь в звание Золотого Мастера! Несите новое звание с честью и помните, какую великую ответственность перед вашей Родиной налагает оно на вас! Не подведите нас, Золотой Мастер! Да здравствует Империя Орокин!  — Служу Империи во славу Совета! — отчеканил Паладин.  — Очень хорошо. А теперь, когда самая официальная часть закончена, я (и, возможно, еще кто-нибудь из сидящих здесь) хочу задать вам несколько вопросов. — он на секунду опустил взгляд к планшету, который он держал в руках и снова внимательно посмотрел на Тэнно, — Можете ли вы рассказать больше о… собеседнице, с которой разговаривало это существо?  — Все, что можно сказать о ней, господин генерал, Пропасть называл ее «мое творение», и она, похоже, была как-то связана с ним. Я полагаю, что она удаленно контролировала пребывание этого существа в реальном мире. Она управляла стабильностью разлома и… давала, похоже, какие-то советы.  — Вы слышали ее голос? Ощущали сигнатуру?  — Никак нет, господин. Только голос Пропасти. Нот’давер задумался. Воспользовавшись свободным моментом, подал голос один из Варфреймов, сидевший на дальнем ряду:  — Золотой Мастер Вэнт, вы говорили о том, что этот… — его искаженный голос дрогнул, — Пропасть искал кого-то. Можете рассказать подробнее об этом?  — Он говорил о неком… трансмутанте, господин Великий Мастер. В этот момент один из Орокин на втором ряду с кожей фарфорового цвета, разговаривавший с Дакс рядом с ним, на полуслове поперхнулся от неожиданности. Справившись с собой, он спросил сдавленным голосом:  — Трансмутант?! Вы сказали трансмутант?!  — Да, повелитель. Что-то… не так?  — О Бездна! — Орокин, похоже, становилось не по себе, он готов был запаниковать, — если эта… чертовщина доберется до них, это легко может стать концом для всех нас! Но зачем, зачем ему понадобились эти уродцы?!  — Тише, тише, не нарушайте порядок, полковник Тарций! — перебил его другой Орокин на третьем ряду, — И не позорьте нашу великую касту своим поведением! То, что мы не могли использовать трансмутантов, не означает, что не может и это порождение Бездны!  — Но они противны самой сути Бездны! Никто не знает, к чему приведет контакт!  — Правда? А мне казалось, что они пропитаны ей ничуть не меньше, чем…  — Хватит! Именем Совета, вы, что, забыли, что перед нами младший военный чин?! Мы не можем разглашать военные тайны, не забывайте об этом! — Нот’давер был очень раздражен. Похоже, он уже не раз сталкивался с весьма неприятным менталитетом высшей касты, забывавшей порой, что вокруг, помимо Орокин есть и другие граждане Империи. — Здесь у вас не попойка в вилле в Центральных Сферах и не оргия в храме Непрерывности. Думайте и о других, пожалуйста!  — Не забывайте и вы, генерал, что вы во главе этого Совета лишь потому, что выступающий перед нами воин находится в вашем непосредственном подчинении! — резко и со злобой ответил ему второй Орокин.  — Тишина в зале Совета! Тем или иным образом, я его председатель, и я приказываю вам оставить свои неуместные намеки при себе, полковник! Так значит, — он обратился к Паладину, — он говорил о неком трансмутанте?  — Так точно, господин генерал!  — Именно поэтому нам и нужно было проводить Военный Совет. Я обращаюсь к тем, кто пытался меня отговорить. Теперь мы знаем, что воевать придется на два фронта. Мы знаем, что врагу известно о наших слабых местах. Но мы не можем позволить ему узнать о них больше. Поэтому трансмутанты не должны знать об этом докладе! Это дело только нас, Орокин, Дакс… и Золотого Мастера Гэйля Вэнта. Я… — он замолчал, повернул голову в сторону дверей и прислушался. За дверьми зала послышался какой-то шум и возня. Можно было разобрать отдельные слова: голос охранника пониже кричал: «Запрещено!», «Вы — нарушитель!», «Заседание не окончено!», второй голос повыше перебивал: «Имею право!», «Важное сообщение!», «Немедленно!». Наконец в зал, крича «Я и есть член чертова Совета!» и размахивая руками, в одной из которых он сжимал опечатанный свиток из блестящего материала, буквально влетел высокий тонкий человек, судя по виду, относивщийся к низшей касте. Вбежав, он сразу переменился в лице, видимо, осознавая, что ему предстоит доложить, нервно сглотнул и начал, изрядно запинаясь:  — Г-г-господа, р-разрешите донести до вас экстренное с-сообщение.  — Глашатай Омнок, что вы себе позволяете?! — вскричал выведенный из себя генерал, — Вы, что, не знаете, что идет Военный Совет?!  — Э-э-это дело, — он сглотнул и наконец смог справиться с волнением, продолжив уже спокойнее и без дрожи в голосе, — не терпит решительно никаких отлагательств! Я прямиком с Внешнего Терминуса. Мне очень жаль сообщать вам, — он сделал паузу, чтобы набрать в грудь воздуха, в момент которой в зале уже можно было слышать приглушенные вздохи, — но… операция «Капкан» полностью провалилась… Воцарилась тишина, сквозь которую можно было слышать потрескивание световых панелей в зале и гудение вентиляции. Нот’давер, уже было собиравшийся что-то резко возразить, был остановлен этой фразой на полуслове. Его взгляд остановился по пути к стоявшему у входа глашатаю и застыл, уставленный в одну точку. Люди вокруг тоже словно превратились в камень. Все были поражены докладом настолько, что, похоже, не находили в себе сил даже пошевелиться. Наконец Нот’давер медленно опустился в кресло и, закрыв лицо руками, сидел так несколько десятков лунных терций. Потом он все же снова встал и, глядя куда-то через плечо Омноку, медленно проговорил:  — Как он ускользнул?  — Он… он подавил гравитационные захваты мощным радиальным импульсом. Мы никогда раньше не сталкивались с такими.  — Аннигиляторы?  — Один отрапортовал об отказе силовой установки. Совершил экстренный прыжок на резервной. «Воздаяние»… был потерян.  — Третий рубеж? Тут глашатай замялся, не зная, что ответить. Он некоторое время подбирал слова, затем все же ответил:  — Не сочтите это за дезертирство, генерал, но… мы… были не в состоянии вызвать резонанс…  — Вы были не в состоянии создать цепочку разрывов?  — Это… Ох, я даже не знаю, что это могло быть, вероятно, осечка в контуре «Ореола». Прыжки также были затруднены.  — И где… он… сейчас?  — По подсчетам наших астрономов, где угодно в радиусе две астрономические единицы от места встречи. Некоторое время в зале никто не решался заговорить. Были слышны только возбужденные, чуть ли не с оттенком паники, переговоры заседавших. В конце концов тишину снова нарушил генерал Нот’давер, обращаясь уже к Тэнно:  — Золотой Мастер Вэнт, вы больше не нужны здесь. Собирайте ударный отряд и отправляйтесь на геостационарную орбиту немедленно. Подробные инструкции получите по выполнению.  — Выполняю, господин генерал. Во славу Совета! С этими словами Вечный Паладин вышел из зала.