Пока стоит этот город...

Закутанная в теплый плед и все еще подрагивая от холода, вызванного пережитыми эмоциями, Габи стояла в больничном коридоре и с тревогой смотрела через стекло палаты, в которой находился Алекс. Он лежал с закрытыми глазами на больничной койке, окутанный проводами и с кислородной маской на лице, позволяющей его груди спокойно вздыматься. От этой картины и осознания того, что она едва не потеряла его, дрожь в теле Нойфельд становилась еще сильнее, заставляя девушку трястись как осиновый листок. И если бы не стоящие рядом родители Алекса, она бы упала на пол, поскольку ноги начали подкашиваться от усталости. - Дорогая, все будет хорошо, - обнимая девушку за плечи, мягко проговорила Бригитта. – Я знаю своего сына. Он сильный. Он поправится. Шмыгнув носом Габи успела только кивнуть, как возле них появился врач, заставивший семью Брандтнер и Габриэллу обернуться. - Вам лучше? – поинтересовался врач, всматриваясь в бледное лицо пациентки, которую привезли всего лишь два часа назад. - Да, - поспешила ответить Нойфельд и кивнула в сторону палаты. – Как он? - Ему повезло меньше, чем вам. Поэтому ближайшее время ему придется провести здесь. - Понятно. Я могу… - начала Габи, но врач перебил ее, мотнув головой. - Ему нужен отдых. - Хорошо. А… - И вам тоже лучше вернуться в палату. - Там… - неопределенно махнула руками Габриэлла, - пес… я не могу… он не может один… - Хорошо, хорошо, - быстро закивал врач, видя, как девушка разнервничалась. - Вы можете идти домой, но пообещайте, что в ближайшие дни вы как следует отдохнете. Вид у вас… - Обещаю. - Ну и хорошо, - улыбнулся врач и обратился к Брандтнерам. – Пока ваш сын без сознания и не может подписывать документы, вам нужно сделать это за него. Пройдемте в мой кабинет. А вы, поправляйтесь, - кивнул он Габи. - Все будет хорошо, - шепнула Бригитта на ухо девушке и, кивнув, подходящему к ним Герхарду, вместе с мужем отправилась за врачом. - А я тебя везде ищу, - мягко улыбнулся Нойфельд вставая рядом с Габи, которая снова смотрела на Алекса, поджав губы. - Стоило выйти на минуту, а тебя у же нет. Как он? - Не очень, - дернула плечами Габи. - Он сильно наглотался воды. Врач сказал, что в ближайшее время он пробудет здесь. А меня он отпустил. - Не волнуйся, - Герхард обнял дочь, осторожно поцеловав ее в висок. - Все будет хорошо. Пойдем. И через несколько минут Габи и ее отец уже выходили из больницы. Рекс, который все это время сидел в углу приемного отделения, поскольку медики так и не решились выгнать полицейскую собаку, обеспокоенно бежал рядом и с выжиданием смотрел на Габриэллу. - Рекс, с Алексом все хорошо, но какое-то время он побудет в больнице. А ты со мной, - девушка остановилась возле припаркованной машины отца и присела перед псом. - Договорились? Рекс тут же залаял и лизнул Габи в щеку. - Ну вот и хорошо, - через силу улыбнулась она и, открыв дверь машины, запустила собаку в салон, а, затем, забралась сама, откидываясь на спинку от усталости. *** В доме доктора Нойфельда стояла напряженная обстановка. Едва очутившись в гостиной, поток слез, который Габи так долго держала в себе, хлынул наружу, заставляя девушку трястись всем телом. Герхард и Моника суетились вокруг, наперебой не переставая говорить, что все будет хорошо. Но даже такие доводы из уст двух врачей не могли успокоить Габриэллу. И она, гладя Рекса, голова которого лежала на ее коленях, и, держа за руку сидящую рядом Ангелику, продолжала рыдать, не в силах остановить поток слез. - Милая, ну перестань, - от бессилия Моника готова была разрыдаться сама. – С ним все будет хорошо. Слышишь? Он всего лишь наглотался воды. - Всего лишь… - сквозь слезы проговорила Габи. - Габриэлла, - Герхард решил пойти другим путем и, приняв свой обычный серьезный вид, сказал: - Алекс жив. Он не погиб. Перестань убиваться. Услышав слова отца, Габи подняла на него взгляд заплаканных глаз и замотала головой. - Ты не понимаешь. Ты ничего не понимаешь. - Так объясни мне, наконец, - не выдержал Нойфельд, - раз я такой плохой отец и ничего не понимаю в этой жизни. - Герхард, прекрати! - дернула его за руку Моника. – Девочке и так тяжело! Но ко всеобщему удивлению Габи перестала плакать. Глядя на отца, севшего напротив нее в кресло, она вытерла слезы и, тяжело выдохнув, вдруг начала говорить спокойным тоном. - Я никогда не считала тебя плохим отцом. И я благодарна тебе за все, что ты сделал для меня. Просто… - Габи на секунду замолчала, собираясь с силами, чтобы рассказать то, что так долго держала в секрете от родных. – Тогда я не все рассказала вам о том, что произошло весной. - Та-а-ак, - протянул Герхард и скрестил руки на груди, мельком взглянув на жену, присевшую на подлокотник кресла. – Чего же мы еще не знаем? Габи снова судорожно выдохнула, пытаясь собраться с мыслями, но почувствовав, как сестра в поддержке сжала ее ладонь, решилась. - После окончания школы полиции, - начала Габи, смотря куда-то на пол, - я по распределению попала в отдел по борьбе с организованной преступностью. Но сразу не угодила их шефу. И он, решив избавиться от меня, направил работать на одного человека, держащего приют для бездомных. Я не буду вдаваться в подробности, чем на самом деле занимался этот человек, - девушка подняла взгляд на родителей и продолжила: - В общем, я проработала на него чуть больше полугода. Присматривала за бродягами, пытаясь найти улики против этого человека. А однажды в приют попал мужчина. Это был хозяин Рекса. Он расследовал убийство и тоже работал под прикрытием. - Алекс? – спросила Ангелика. Но Габи помотала головой. - Нет. Его звали Рихард. Рихард Мозер, - Габи вздохнула, чувствуя, что слезы снова начинают душить ее. – Потом, когда все закончилось, мой шеф написал на меня рапорт об увольнении за мою профнепригодность, поскольку дело было раскрыто отделом убийств. Но Рихард забрал меня к себе. И… - она замолчала и прикрыла глаза ладонью. - Ты любила его? – догадалась Моника. - Да, - закивала Габи, убирая руку от лица. - А где он сейчас? – спросила Ангелика. Рекс тут же заскулил и прикрыл морду лапой. - Мы вели одно дело. Выследили преступника. Но не рассчитали. Рихарда убили, а меня выбросили со второго этажа, - Габриэлла подняла взгляд на шокированных этой ситуацией родителей и дернула плечами. – Я два месяца не могла ходить. Точнее, могла, но не хотела. Я вообще ничего не хотела. Тогда к нам в отдел пришел Алекс. Именно он помог справиться мне со всем. Я все это время не могла забыть Рихарда. Я только недавно поняла, что когда я с Алексом я не думаю о нем. Мне становится легче. Мне уже давно легче. И она снова зарыдала, ощущая, как младшая сестра осторожно поглаживает ее по голове, пытаясь успокоить. А Герхард и Моника сидели в состоянии прострации, не зная, что сейчас лучше: сказать или промолчать? Только ближе к вечеру обстановка немного разрядилась, а слезы Габи исчезли, благодаря поддержке семьи, которая с пониманием отнеслась ко всему, что происходило с ней. - Может, останешься? – спросил Герхард, когда дочь засобиралась домой. - Нет, - мотнула головой Габи. - Мне нужно забрать машину Алекса. Да и Рексу нечего есть. Мы, пожалуй, поедем. Такси уже приехало. И она, забрав Рекса и попрощавшись с семьей, направилась к воротам виллы. А Герхард, подошел к окну и, отодвинув портьеры, взглянул в след дочери. На его лице играла улыбка. - Что это с тобой? – прищурилась Моника, уже давно не видя мужа в таком настроении. - Просто я уже давно перестал надеяться и не думал, что когда-нибудь моя дочь все-таки влюбится. - А я тебе сразу сказала, что этот мальчик еще не раз появится в нашем доме, - напомнила Моника и, тоже улыбнувшись, взглянула вслед отъезжающей машине. *** Забрав машину Алекса, которая все это время стояла на мосту, Габи и Рекс заскочили в контору, где усердно трудились друзья, оформляя необходимые документы по делу Райхеля. Рассказав им последние новости о состоянии Алекса и сообщив, что Рекс пока побудет у нее, Нойфельд отправилась к дому Брандтнера, чтобы отогнать машину в гараж и взять все необходимое для пса. У дверей дома она вдруг остановилась, понимая, что без ключей она не сможет попасть внутрь. Но на выручку пришел Рекс. Он быстро скрылся за домом и так же быстро появился, неся в зубах ключ от входной двери. - Умница, Рекс, - похвалила она пса, отпирая входную дверь. - А я об этом даже не подумала. Пройдя в дом, Габи остановилась. Было тихо. Через открытое окно подувал ветер, тихо колыхая шторы. Сердце снова забилось сильнее от охватившего чувства непонятной тревоги. И Габи присела на стул в прихожей, обводя взглядом пустой дом. Вошедший Рекс, захлопнул дверь, потянув за веревку, специально для него привязанную к ручке, и подойдя к Габи, уткнулся носом в ее ладонь. - Все хорошо, Рекс, - вздохнула девушка. – Просто я безумно устала. Поняв ее слова, пес тут же схватил ее за штанину джинс, заставляя подняться, и потащил в гостиную, останавливаясь у дивана. - Ты предлагаешь остаться здесь? – усмехнулась Габи, но тут же пожала плечами. – Ну, а что? Давай останемся, если ты так хочешь. Тогда пойдем, я накормлю тебя. И Нойфельд отправилась на кухню, на ходу снимая кардиган, заботливо одолженный Моникой. Покормив пса, а сама выпив стакан воды, Габи прилегла на диван и сама не заметила, как тут же провалилась в сон от усталости и пережитых эмоций, которые забрали последние силы. Проснулась она только тогда, когда за окном было совсем темно, а дом освещал лишь свет луны, заглядывающей в окна. Рекс мирно посапывал в своей комнате и даже не повел ухом, когда девушка села на диване, сонно потирая лицо. Но неожиданно она выпрямилась, а остатки сна, как рукой сняло, едва до слуха донеслись какие-то шорохи. Поэтому, осторожно встав с дивана, Габи двинулась на звуки, стараясь идти как можно тише. Из-под двери ванной комнаты виднелся свет и слышались шаги. Внутри у Габи все замерло. И она медленно потянулась к ручке. Но в этот момент дверь открылась и в стоящую Габриэллу врезался Алекс, шагнувший за порог. Босиком, в джинсах, с обнаженным торсом и мокрыми волосами, с которых стекали капельки воды, попадая на плечи и спускаясь ниже, Брандтнер стоял перед Габриэллой, которая была не в силах оторвать взгляда от комиссара. А на его лице играла чуть заметная улыбка. - Что… что ты здесь делаешь? – кое-как проговорила Габи, удивленная появлением Брандтнера. А сердце в который раз за этот день пыталось выскочить из ее груди. Он был жив. Он был в полном порядке, судя по здоровому цвету кожи. Он был… Дальше Габи додумывать не стала, поскольку эти мысли начинали приводить ее в странное состояние, которое рождало тысячу бабочек внутри нее. - Вообще-то, это мой дом, - усмехнулся Алекс, отвечая на ее вопрос. - Ты что, сбежал?! – догадавшись, воскликнула Габриэлла, чуть нахмурив брови, а Брандтнер лишь пожал плечами. – А я даже не слышала, как ты вошел, - уже спокойно усмехнулась она, махнув рукой в сторону входной двери. - Я просто не стал тебя будить, - улыбнулся в ответ Алекс, продолжая стоять перед Габриэллой и вглядываясь в ее немного растерянное лицо. - Как ты? – спросила она. - Хорошо. - Здорово. Нойфельд закивала и, опустив взгляд, прикусила нижнюю губу, не зная, что сказать и как вообще вести себя дальше. Впервые за все время работы с Алексом, она не могла найти слов. Поэтому продолжала стоять, переминаясь с ноги на ногу, и рассматривать пол бегающим взглядом. - Ты в порядке? – забеспокоился комиссар. - Да, - усиленно закивала Габи, боясь поднять взгляд на молодого человека. - Просто я… - она прерывисто вздохнула и, резко развернувшись, мотая головой, быстрым шагом скрылась в комнате. Внутри все тряслось и переворачивалось, заставляя Габриэллу нервничать до такой степени, что ей пришлось обхватить себя руками, чтобы Алекс не видел ее дрожи. Но как только она почувствовала, что комиссар стоит позади нее, все ее усилия стали бесполезными. Ее трясло, было тяжело дышать, а в животе снова порхали бабочки. И тогда Габи вздохнула, решаясь произнести то, что сейчас, по ее мнению, было необходимо. - Знаешь, - еле слышно начала она, не оборачиваясь к Брандтнеру, - когда Ланге выкидывал меня из окна, я думала, что это самое страшное, что может произойти. Вся жизнь пронеслась перед глазами. Но я ошибалась, - Габи развернулась и медленно подняла взгляд на Алекса, ощущая тепло от его близко стоящего тела. - Самое страшное может быть после. Ты останешься жить, а человек, который... Она была к нему так близко, что улавливала приятный аромат геля для душа, исходящий от тела комиссара, ощущала его сбивчивое дыхание, видела блеск в его глазах. И от этого слова застревали где-то внутри, не в силах вырваться. - Который что? – спросил Алекс вмиг охрипшим голосом. Он продолжал смотреть на девушку, глаза которой поблескивали в свете луны, озаряющем темную комнату, и боялся пошевелиться, совершенно не желая порвать ту ниточку, протянувшуюся между ними. - Я думала, что больше не увижу тебя, - голос предательски сел на последнем слове. Но Алекс прекрасно все понял. И в этот момент для него не существовало ничего. будто стены рухнули вокруг, оставляя лишь Ее. Ее глаза. Ее волосы. И комиссар, подняв руку, осторожно коснулся ладонью щеки Габриэллы. Он даже перестал дышать в этот момент, боясь, что сейчас произойдет то же самое, что на вилле доктора Нойфельда. Она просто опустит взгляд, разорвав тонкую ниточку между ними. Но к его удивлению, Габриэлла продолжала стоять. Она лишь прикрыла веки и сглотнула, наслаждаясь этим прикосновением. И Брандтнер решился. В миг его губы завладели ее губами. Мягко. Нежно. Без малейшего напора. Он аккуратно притянул Габриэллу ближе, прижимая ее тело к своему и чувствуя, как бьется ее сердце. А Габи даже не думала сопротивляться, поскольку решение уже было принято. Она давно ответила на свой вопрос: «Люблю!». Поэтому сейчас отвечала на все прикосновения молодого человека, медленно проводя руками вверх по его обнаженной крепкой спине и обвивая ими шею комиссара. И они продолжали стоять, утопая в нежности, которую каждый вкладывал в этот момент. И только Рекс, уже давно выглядывающий из-за угла, недовольно заурчал и вышел в прихожую, чтобы не слышать и не видеть того, что происходило дальше в спальне его хозяина. *** Яркое солнце уже стояло высоко в небе. Теплый ветер шелестел листвой, в которой наперебой распевали птицы, радующиеся новому дню. И только на лицах двух инспекторов криминальной полиции, которые шли к дому, было возмущенное выражение. - Нет, ну ты представляешь? – негодовал Петер. – Я звоню в больницу, а мне говорят, что его там нет! Да я просто… - развел руками он, но договорить не успел. Открыв дверь дома Брандтнера, друзья в удивлении замерли. - Рекс? – вскинул брови Бёк, заметив пса. Он лежал у порога, урча во сне, и на появление друзей лишь на секунду поднял голову, а потом снова лег, прикрывая уши лапами. - Наверное Габи привезла его, - предположил Хеллерер, отвечая на вопрос друга, удивленного нахождением в доме пса, который сейчас должен был быть в квартире Нойфельд. - Алекс же сбежал. - А что это с ним? – продолжал недоумевать поведением собаки Бёк. - Не знаю, - пожал плечами Хел и, направляясь на поиски хозяина дома, продолжил негодовать. - А вообще я возмущен. Как можно так безответственно относиться к своему здоровью?! Кстати, ты дозвонился до Габи? - Согласен, - кивнул Бёк, следуя за ним и осматривая дом. - Нет, она трубку не берет. Наверное, отдыхает. Пережить такое. Я бы тоже отсыпался несколько дней, - усмехнулся он и громко сказал, объявляя сбежавшему пациенту о своем приходе: - Алекс, мы… Но в этот момент друзья как раз достигли спальни, тут же замерев на пороге и едва не раскрыв рты от удивления. На кровати, укрывшись одеялом, спал Алекс, а возле него, прижавшись и положив голову на плечо – Габриэлла. - Невероятно, - только и смог проговорить опешивший Хел. - Кажется, мы не вовремя, - вскинул брови Бёк. И друзья уже хотели быстро ретироваться, чтобы остаться незамеченными, но выкрик Бёка пробудил спящих. - Ой, - это было единственное, что смогла сказать Габи, прежде чем накрыться одеялом с головой. - Что вы тут делаете? – сонно проговорил Алекс, который был не менее удивлен, чем его друзья. - Мы… ну… там… - не мог подобрать слова Бёк, бегая взглядом по стенам и полотку. - В больнице сказали, что ты сбежал. Врач велел тебя вернуть. Мы приехали, а тут… - помог Петер, так же, как и Кристиан, стараясь смотреть куда угодно, только не перед собой. – Мы, наверное, там подождем, - и он, махнув куда-то в сторону, подхватил Бёка и быстро вышел, прикрывая за собой раздвижные двери. Но чувство неловкости за свой приезд быстро улетучилось и за завтраком, на который предложил остаться Брандтнер, Хел и Кристиан уже с любопытством наблюдали за друзьями, переглядываясь с чуть заметными довольными улыбками на лице. А Алекс и Габи словно места себе не находили. Они суетились на кухне, натыкались друг на друга, странно поглядывали на друзей, ожидающих завтрак, и продолжали свою суету, от которой все падало из рук. А Петер и Кристиан, продолжая переглядываться, уже улыбались в открытую, наблюдая за ними. - Вы в порядке? – еле сдерживаясь, чтобы не улыбнулся еще шире, поинтересовался Хеллерер. - Да, - враз ответили Габи и Алекс и так же вместе крикнули в направление коридора: - Рекс, завтрак! Петер и Кристиан снова расплылись в улыбке, а Алекс и Габи продолжили суетиться, затягивая с приготовлением завтрака. Но спустя несколько минут, когда очередной столовый прибор выпал из рук, со звоном ударившись о плитку, Нойфельд не выдержала. Не говоря ни слова, она развернулась и быстро выскочила из дома, заставив друзей переглянуться в недоумении, а Алекса замереть со сковородкой в руках обеспокоенно провожая ее взглядом. - Что с ней? – осторожно спросил Хел. Но ответа так и не получил. Алекс все так же продолжал стоять, будто сам не свой. И только Кристиан, поднявшись со стула, направился за Габи, в надежде разрешить ситуацию. Быстро выйдя на улицу, Кристиан узрел странную картину. Габриэлла быстрым шагом направлялась к калитке, но, не дойдя до нее несколько шагов, резко разворачивалась и шла обратно к дому, а потом опять к калитке, и опять к дому. Поэтому Кристиан лишь помотал головой и направился к девушке. - Эй, - поймал он ее возле калитки и обнял за плечи. – Все хорошо. Ты чего? Нойфельд тут же развернулась к другу и, подняв на него жалобный взгляд, замотала головой. - Я не знаю… Я боюсь, Кристиан. - Чего? – отпуская девушку, развел руками Бёк. - Наша работа. Мы каждый день… - Стоп! – остановил ее речь Крситиан, не желая даже слушать того, что хотела сказать Габи. - Перестань. Успокойся. Нельзя постоянно думать о плохом. - Я просто боюсь, что могу потерять его, - Нойфельд тяжело вздохнула и, опустив взгляд, тихо произнесла. - Я люблю его, понимаешь, - и она снова посмотрела на друга. - Я только недавно поняла это. Но к удивлению Габи, на ее откровения, Кристиан лишь расплылся в улыбке и, хмыкнув, сказал: - Долго же ты соображала! - Что? – нахмурила брови Габи, в недоумении глядя на него. - Мы-то с Хелом давно поняли, что вы двое… - Бёк, - тут же перебила его Нойфельд. Но Кристиан не собирался прерывать свою речь. - Это мы с тобой друзья, - улыбнулся он. - А вы с Брантнером по всем критериям друзьями быть в принципе не можете. Поэтому прекращай заливаться краской. Для нас с Хелом это не было грандиозной новостью. Мы просто ждали день, когда вы созреете что ли. - Чего? – выпучила на него глаза Габриэлла. - Когда до вас до обоих дойдет, что вы втрескались друг в друга по уши! - поспешил пояснить Бёк, и его улыбка стала еще шире. - Ходят, смотрят друг на дружку, улыбаются. «Мы просто друзья», - словно передразнил он Габриэллу. - Перестань, - нахмурилась та. - Ладно, не обижайся, - мягко улыбнулся Кристиан и снова приобнял девушку за плечи. - Просто хотел тебя поддержать. Ведь мы-то с тобой друзья. - Бёк. - Все, все, - рассмеялся Кристиан. - Пошли, давай. А то твой Ромео так и будет стоять со сковородкой в руках, а я, между прочим, есть хочу. И он потянул Габриэллу за собой, вскоре скрываясь в доме. *** К началу рабочего дня, который задержался на пару часов, внутреннее состояние Габриэллы выровнялось. Чувство стыда пропало, сомнения исчезли. Осталась лишь легкость. И она шагала рядом с Алексом, уже не обращая на переглядывания друзей никакого внимания. Но едва девушка вошла в контору, как сердце тут же ушло в пятки, а в горле пересохло. Рекс зарычал и двинулся в сторону комнаты для допросов, где сидел Уве Райхель. - Что он здесь делает? – нахмурившись, спросил Алекс двух конвойных, стоящих перед раздвижными дверями. - Вы же сами велели привести его с утра, - пожал плечами полицейский. – Вот. Сидит уже два часа. - Это я просил, - вмешался Бёк. – Вчера он так ничего и не сказал нам. Может, сегодня получится. И Кристиан, вздохнув, направился в комнату для допросов. Но Брандтнер опередил его. - Я сам! – напряженным тоном сказал он и, отодвинув друга, скрылся за дверью. Допрос шел долго, но Габриэлла ни разу не отвела взгляда, пытаясь понять, о чем говорят двое мужчин. Сидя друг напротив друга, они сцепились взглядами, словно каждый пытался перебороть другого. Уве часто растягивал губы в безумном оскале и привставал со стула, что-то говоря комиссару. В эти моменты Нойфельд становилось не по себе. Она с тревогой смотрела на мужчин, боясь, что сейчас может произойти что угодно. Но Алекс полностью контролировал ситуацию, не давая Райхелю перетянуть все на себя. Иногда Брандтнер резко поднимался со стула и начинал расхаживать по допросной, повышая тон и наклоняясь к Райхелю, чтобы взглянуть в его лицо. В какой-то момент, когда Алекс, по всей видимости, пытался вытянуть признание, Уве неожиданно повернулся и своим неизменным дьявольским взглядом уставился на Габриэллу, сидящую за своим столом. По спине пробежал холодок, и Габи замерла, даже боясь пошевелиться. Но чем дольше он смотрел на нее, тем сильнее менялся его взгляд, который начал напоминать взгляд несчастного человека. Когда Райхель отвернулся, продолжив разговор с Алексом, Нойфельд поняла, что к этому человеку она не испытывает ничего, кроме безграничной жалости. Поэтому Габи продолжила наблюдать за допросом. И когда Алекс вернулся на свой стул, начиная что-то быстро писать в документах, Нойфельд с облегчением вздохнула, поняв, что Уве признал свою вину, и, поднявшись, вышла из конторы. Остановившись у окна, девушка уставилась вдаль и вздохнула, ощущая внутри себя спокойствие и умиротворенность. Прошлая ночь дала понять ей многое, в особенности то, что жизнь не стоит на месте. Ей никто не запрещал помнить о Рихарде, но никто не запрещал жить дальше, радоваться и любить. Поэтому сейчас Габриэлла могла точно описать свои чувства, ни разу не запутавшись в них. Она была счастлива. - Что с тобой? – голос Алекса вывел из мыслей и заставил развернуться. Проводив взглядом Райхеля, которого уводил конвой, Нойфельд взглянула на комиссара и, мотнув головой, улыбнулась. - Все хорошо, - уверила она. – Правда. Просто столько всего произошло, что я… - она на секунду замолчала, не отводя взгляда, а потом спросила: - Он признался? - Пришлось, - усмехнулся Алекс, который не мог не добиться полного признания Райхеля. - Все оказалось очень просто. Его жена завела любовника. Он узнал. А так, как Райхель страдает психическими расстройствами… Пришло заключение, которое вчера сделал врач, - пояснил он и продолжил. – В общем, как только он начинал подозревать девушку в измене, он начинал руководствоваться принципом: «Ни мне – никому». - Папа сказал, что он пользовался пластическим гримом, поэтому полиция не могла найти людей, которых описывали свидетели. - Да, - подтвердил Алекс. – Его мать работала гримером на киностудии. Райхель с детства интересовался пластическим гримом, проводя много времени с матерью в гримерной. - Теперь понятно, - усмехнулась Нофельд. – Значит, его просто отправят на принудительное лечение? - Пока его поместят в психиатрическую клинику. Проведут обследование. И уже будет ясно, останется он там или будет переведен в тюрьму. - Ясно, - закивала Габи и, опустив взгляд, начала переминаться с ноги на ногу. – Алекс, я… - начала она, но снова замолчала, поджимая губы. – Я должна тебе сказать… У меня ничего не было с Райхелем, - выпалила Нойфельд и быстро подняла взгляд на комиссара. - Это не имеет никакого значения, - мягко улыбнулся он. - Имеет! – упрямо заявила Габриэлла. - Я хочу, чтобы ты знал это. - Габи… - снова улыбнулся Бранднер и провел большим пальцем по щеке девушки. - Да? – выдохнула та, чувствуя, как в животе снова нарастает определенное чувство, которое прошедшей ночью она испытывала неоднократно. - Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, - сказал Алекс, глядя в ее глаза. - Чтобы мы были счастливы. Обещаю. Только дай мне шанс. - А разве я не дала его тебе еще вчера? – улыбнулась Габриэлла, но тут же прикусила губу и извиняющимся взглядом посмотрела на молодого человека. – Прости, что заставляла тебя так долг мучиться. Просто… просто я запуталась сама в себе. Но теперь уже все в порядке. Честно. - Тогда пошли работать? – кивнул в сторону конторы Алекс. - Неа, - мотнула головой Габи. Привстав на носочки, она обняла комиссара и поцеловала его, ощущая на своей талии крепкие руки Алекса. И в этот момент им было все равно на то, что они стояли посреди коридора комиссариата, где ходили их коллеги, изумленными взглядами глядя на двух полицейских. - Вот теперь, пойдем, - неохотно отрываясь от Брандтнера, улыбнулась Габи и первой зашагала в сторону отдела. – Кстати, - вдруг сказала она, когда комиссар нагнал ее и обнял за плечи, прижимая к себе. – Это же ты подарил мне тот букет. - Какой букет? – изумился Алекс. - Ну тот, на день рождения, - усмехнулась Нойфельд. – Я нашла квитанцию у тебя в машине. Случайно. Почему ты сразу не сказал? – она остановилась у дверей отдела и вопросительно взглянула на Брандтнера. - Я боялся твоей реакции, - честно признался Алекс. - А я думала, комиссар Брандтнер ничего не боится, - шутливо произнесла Габи и, рассмеявшись, скрылась в конторе. Алекс тоже улыбнулся и, постояв еще несколько секунд в коридоре, зашел в отдел, ощущая себя самым счастливым человеком на Земле. *** В аэропорту опять было шумно. Как всегда сновали туда-сюда люди, иногда натыкаясь друг на друга и, с извинениями, расходясь по своим сторонам. Снова где-то кричали дети, уставшие от ожидания самолета. А от приятного женского голоса, произносившего информацию о рейсах, снова начинало звенеть в ушах. Но в этот раз нервы не натягивались как канаты, и Габриэлла была спокойна, ощущая лишь чувство грусти от расставания с семьей. - Мы будем скучать, - Моника обняла падчерицу и улыбнулась, пытаясь удержать слезы. - И я буду скучать, - в тон ей проговорила Габриэлла и, повернувшись к сестре, обняла ее. – Папу слушайся. А то я тебя знаю. - Ладно, - чуть скривилась Ангелика и, обняв старшую сестру, наклонилась к Рексу. – Дай лапу, - попросила она, и пес тут же исполнил команду. – Молодец! Держи, это подарок, - девочка достала из своей сумки разноцветный резиновый мячик и протянула псу, который тут же ухватил игрушку зубами. – Я буду скучать, Рекс. И пока Ангелика не могла оторваться от собаки, Герхард прощался с дочерью и Алексом. - Надеюсь, что наш следующий приезд будет на вашу свадьбу, - намекнул он, взглянув на Брандтнера поверх очков. - Пап, рано еще об этом, - слегка возмутилась Габи, смущенная прямолинейностью отца. Но Герхард проигнорировал слова дочери, снова обращаясь к комиссару. - Ты уж, постарайся, Алекс, не затягивать с этим. - Эй, я вообще-то еще тут и все слышу! – помахала рукой Габриэлла. - Ну что ж, нам пора, - вздохнул Нойфельд и обнял дочь. – Я буду скучать, - тихо проговорил он, впервые открывая свои чувства перед Габриэллой. - И я, - в тон ему сказал Габи. – Я очень люблю тебя, папа. - И я тебя люблю, - отозвался Герхард и, оторвавшись от дочери, откашлялся, чтобы загнать поглубже слезы, начинающие подступать к глазам. – Алекс, - он кивнул Брандтнеру и протянул ладонь. – Береги ее. - Не волнуйтесь, герр Нойфельд, - пожал ему ладонь Алекс. - Просто Герхард, - улыбнулся тот. – Ну что ж, нам пора. С этими словами, еще раз попрощавшись с дочерью и Алексом, Герхард прихватил чемоданы и вместе с женой и дочерью направился на регистрацию. А Алекс и Габи, проводив их взглядами, двинулись к выходу. Но едва они вышли из здания аэропорта, как звонок телефона заставил их остановиться. Алекс долго выслушивал звонившего, все сильнее хмуря брови, от чего Габи начинала беспокоиться, не сводя с молодого человека тревожного взгляда. - Что случилось? – тут же спросила она, когда Брандтнер закончил разговор и убрал телефон. - Хел звонил, - сказал Алекс, чуть запрокинул голову назад, вздохнул и снова выпрямился. – Сегодня утром Райхеля обнаружили повешенным в палате клиники. Он оставил записку. «Я не могу жить без нее». Габи помотала головой и шумно выдохнула скопившееся в легких напряжение. - Наверное, это про жену, - предположила она. – Райхель любил ее. - Видимо до того момента, как узнал о любовнике, - дернул плечами Алекс. - А мне его жаль, - вздохнула Габи. – Он несчастный человек, - она снова вздохнула и кивнула в сторону машины. – Ну что, поехали? - Поехали, - кивнул Алекс и, обняв девушку, зашагал к парковке. – Только не домой. У нас убийство. - О нет, только не это, - захныкала Габриэлла. - Что? Ты отказываешься работать? – удивился Алекс. – Помнится, что в прошлом месяце ты работала сверхурочно. - В прошлом месяце у нас была Паула и я не хотела вам мешать, - прищурилась Габи. - Ты же знаешь, что я… - начал было Алекс, но тут же прищурено взглянул на девушку в догадке. – Ты ревновала?! - Не знаю, - дернула плечиками Габи, улыбнувшись. – Может быть, - и она, вынырнув из объятий Алекса, быстро направилась вперед. - Рекс, - позвал комиссар, глядя в спину девушки и ожидая пса, который играл с новой игрушкой у дверей аэропорта. – Пойдем, скорее. У нас много работы. И он, похлопав собаку по боку, быстро направился за Габи, нагоняя ее на парковке. - Так значит, ты ревновала? – улыбнулся он, снова обнимая девушку. - Поговорим об этом потом, - в ответ улыбнулась Габи, садясь в машину. - Договорились, - кивнула Алекс, наклоняясь к открытому окну. – Сегодня в семь у меня. - Гав, - донеслось с заднего сиденья. - У нас, - поправился Брандтнер. - Слушаюсь, господин комиссар, - отдала честь Нойфельд и с довольной улыбкой откинулась на сидении. А Алекс быстро обошел машину, садясь за руль. И вскоре Альфа Ромео скрылась в потоке машин, увозя двоих полицейских на новое задание.