I hate the beach

Я ненавижу пляжи, но стою, увязший в песке Калифорнии. Лучи заходящего солнца окрашивают синюю морскую гладь в цвет ярко-оранжевых апельсинов и грейпфрутов, всё ещё слепят глаза, которые я блаженно закрываю, когда тёплая солёная вода подступает к моим ногам, накрывая их по щиколотки, а прохладный ветер, шумящий в широких листьях пальм, ласкает обгоревшую спину. Доска для сёрфинга валяется где-то в стороне, как и остальные мои немногочисленные вещи. Я провожу ладонью по ушибленному предплечью и жмурюсь, когда по всей руке расползается тупая боль. Лавируя на волнах нужно быть осторожнее, но какая к чёрту осторожность, когда всё тело дрожит от невероятного адреналина и восторга, стоит только уверенно встать на доску и расправить руки для удержания равновесия. И не важно, что ты снова упадаешь с доски, хлебнув приличное количество солёно-горьковатой жидкости, что глаза начинают щипать, ведь капли воды неприятно обжигают их поверхность, лицо обветрилось из-за сильного ветра и морской воды. Ради этого неповторимого чувства драйва можно и потерпеть. Я ненавижу пляжи, но прихожу сюда каждый день с доской для сёрфинга. Здесь никогда не бывает людей, в частности из-за того, что на пляже нет ни кафе, ни шезлонгов, ничего, что могло бы заинтересовать туристов. Это, пожалуй, и предаёт мне большей уверенности, ведь под пристальным взглядом кучи народа, ноги мои начинают дрожать, а тело словно забывает, как это, стоять на доске. Только море, чайки, кричащие где-то настолько высоко, что их голоса не слышны из-за шума волн, солнце и я. Я ненавижу пляжи, но прихожу сюда каждый день, чтобы встретиться с ней. Невероятно красивая, с длинными тёмно-русыми волосами, некоторые пряди которых выцвели на солнце и приобрели золотой оттенок, со стройным загорелым телом и лучезарной, теплее августовского моря, улыбкой. Она приходит сюда каждый день ровно в семь утра, расстилает на песке своё разноцветное полотенце, усаживается на него, доставая из пляжной сумки бутылку лимонада и книгу «Старик и море». Сдвинув солнечные очки к кончику носа, она, потягивая напиток, сидит здесь до самого вечера, поглядывая то в книгу, то на меня. Её большие глаза, цвета молочного шоколада, завораживают меня настолько, что я порой забываю, что сейчас стою на доске и, засмотревшись на неё, плюхаюсь в объятия волн. Выныривая обратно, я замечаю её уже стоящую на ногах и вглядывающуюся в морскую гладь. Так проходят дни: я пытаюсь наконец устоять на непослушных волнах, она читает и смотрит на мои тренировки. Только море, чайки, солнце, я и она. Я ненавижу пляжи, но сегодня решаю прийти не с доской, а с бутылкой холодного мартини. Смахивая со лба чёлку, я немного не уверенно ступаю на ещё не нагревшийся песок и оглядываюсь по сторонам, ища её яркое полотенце. Однако на пустом пляже я замечаю лишь вынесенную на берег рыболовную сеть, покрытую водорослями и мелким мусором, да слепленный из песка замок. Последний раз взглянув на то место, где обычно сидит девушка, я тяжело вздыхаю и плетусь обратно к дороге.        - Эй. - чьей-то звонкий голос раздаётся у меня за спиной и, развернувшись, я вижу её, стоящую в воде и придерживающую одной рукой свою доску для сёрфинга. - Покатаемся?