Deja vu

      Миниатюрная блондинка тяжело вздыхает, сглатывая кровавые слезы, текущие по треснувшим губам, которые, после того, как она вколола себе шприц с яркой жидкостью, заметно ускорившей её передвижение, растянулись в вечной глуповатой улыбке.       Это было так больно и так давно: пару этажей назад. Идет ли время в этом проклятом и ужасном месте? Девочка проходила комнату за комнатой, а путь никак не кончался. Она уничтожила кучу монстров, кучу боссов, даже Маму! От воспоминания о ярко-красных туфлях бедняжка всплакнула, а её летающий друг непонимающе выстрелил лазером. Этому кошмару не было ни конца, ни края. За Мамой оказалось её сердце, внутри которого был кошмарный зародыш. В опустошенной комнате разнесся её жалостливый плач. Пытаясь успокоиться, Магдалена откусила немного от своего огромного мармеладного сердца, чтобы восстановить силы. Красная липкая субстанция встала комом в горле, но крошка проглотила её.       Она не хотела ничего, кроме свободы. Казалось, что прошло сто лет с того момента, как девчушка, спасаясь от обезумевшей матери, прыгнула в люк под ковриком в своей комнате. Кто же знал, что под этим люком окажется подземелье с миллионом страшных монстров, которые жаждут убить её? Разве она могла подумать о том, что под её домом находится преисподняя?       Опустившись на холодный каменный пол, девочка вновь расплакалась, оставляя кровавые лужи. Что-то попало ей в глаза, поэтому оттуда лилась только кровь. Мама бы отвела её в церковь, чтобы девочка выздоровела, но разве в аду есть священник?       — Есть, — неожиданно взвыл неизвестно откуда взявшийся ветер. Магдалена громко всхлипнула, вскакивая на ноги, готовая отражать новые атаки, но их не последовало.       Кто разговаривает с ней, если здесь никого нет? Последний голос, который она слышала — это крик зародыша в сердце, когда он распадался на миллион кровавых осколков. Шипение, рычание и бульканье чудовищ за голоса она не считала.       — Где ты? — несмело пробормотала белокурая девчушка, вертя головой по сторонам. Здесь по-прежнему было сыро и темно.       Никто не отвечал ей. Она убила всех монстров на этом этаже. Это означало только одно. С ней говорит кто-то за дверью. Странной мерцающей дверью с черепом. Обычно за этими дверьми находился кто-то очень страшный и большой. Неужели там…?       Осторожно ступая вперед, девочка шагнула за порог, с визгом обнаруживая, что дверь за ней не просто захлопнулась, а исчезла.       В комнате никого не было. Что? Не может быть! Пораженная Магдалена медленно двинулась к центру, обнаружив там лишь уже знакомую статую Дьявола, который сидел на камне, по-турецки скрестив ноги и грозя ей пальцем. Мама часто делала точно такой же жест.       — Где ты? — вновь повторила девочка, её голос испуганно дрогнул. Маленький дружок, кружащий рядом, выпустил луч лазера в никуда.       Если это комната Дьявола, то почему он ничего не предлагает ей? Обычно тяжелая дверь с темными клубами дыма возникала после убийства огромных и страшных чудищ, а за ней сидел он, молча предлагая свои товары, правда, требуя в обмен сахарные сердечки. Но сейчас перед ним было пусто.       Неожиданно кроваво-красные глаза, смотревшие на неё, моргнули.       Открыв рот, чтобы завизжать, как она часто делала, девочка приготовилась выпустить поток кровавых слез, но не успела, потому что враг, разминая кожистые крылья, произнес:       — Шшш, милая, я ждал тебя.       У малышки на несколько секунд пропал дар речи. Как статуя могла ожить? Раньше он никогда не разговаривал с ней!       — Я никогда не был статуей, ты всего лишь воспринимала меня так, — невозмутимо пробормотало существо, зачем-то проводя волосатой рукой по огромным рогам, словно приглаживая их.       Дьявол был похож на смесь человека и козла. Мама всегда говорила, что нужно молиться, если увидишь его. Но девочка, к несчастью, от страха забыла все молитвы Возможно, за время своего пребывания в этом кошмаре она разочаровалась в Боге, потому что он ни разу не помог ей, лишь иногда распахивал перед ней светлые двери, где сидел молчаливый ангел в белом и предлагал ей святую воду или древние свитки. Но ангел не разговаривал, а Бог не торопился спасать невинное дитя.       — Ты читаешь мои мысли? — наконец-то смогла пробормотать девочка, пугливо замирая, словно это могло помочь ей. Мама говорит, что Дьявол все видит, как и Бог, но Мэгги не знала, что он может читать мысли.       — Твоя мама очень религиозный человек, правда? Но до чего довел её Бог, раз она решила убить единственного сына? — её собеседник решил не отвечать на вопрос малышки, поднимаясь на ноги.       — Я не мальчик. Меня зовут Магдалена, — откуда в ней столько храбрости?       Блондинка сделала несколько шагов вперед, думая, что Сатана рассмотрел её недостаточно хорошо.       Рогатый вздохнул, подходя ближе к ней. Она вздрогнула, машинально делая шаг назад, но уткнулась в склизкую стену. Его огромная рука, покрытая темными длинными волосами, коснулась её белокурых волос, внезапно сжала их и резко дернула вверх.       Девочка зажмурилась в ожидании боли от вырванных прядей… Но её не последовало. В когтистой лапе оказался парик.       Её глаза распахнулись так широко, как могли. По помещению прокатился отчаянный крик. Девочка была готова начать биться в истерике, потому что чувствовала, что рассудок полностью покидает её.       Крепкая грудь повелителя преисподней заходила ходуном от раскатистого смеха.       — Малыш, ты здесь уже не в первый раз. Думал, если ты придешь убивать в образе девочки, то это как-то повлияет на меня? Я помню эту развратницу Магдалену и её белокурые пряди, которые я сжимал в своей руке, пока она трепыхалась между моих ног… — Дьявол неожиданно осекся, нахмурив брови.       Парик был отброшен в сторону. Ребенок продолжал истошно кричать, оседая на пол. Он совершенно не понимал, о чем идет речь. Он читал лишь про одну Магдалену, и она была блудницей, которую обуяли семь смертных грехов, а Бог наставил её на истинный путь. Но причем здесь она? Разве он мог быть здесь не в первый раз? У него возникло чувство дежавю. Мама говорила, что Сатана всегда всех обманывает.       — Ты меня обманываешь! — беспомощно всхлипнула детская фигурка, притянув ноги к груди.       — Исаак, мальчик мой, ты всего лишь блудный сын. Как тебе в голову пришла идея надеть парик? — кажется, Дьявол был позабавлен данной ситуацией. Возможно, поэтому он еще не убил его.       Ребенок всё еще не понимал, о чем идет речь. У мамы был парик, но он не помнил, чтобы брал его или все-таки…? Всё смешалось в маленькой голове, мир встал с ног на голову. Иначе как можно объяснить то, что он плачет в Аду, а Сатана стучит перед ним копытами и о чем-то рассуждает?       — Бог убьет тебя! — сквозь слезы выдохнул мальчик, съеживаясь на полу.       Налитые кровью глаза гневно прищурились, а их обладатель опустился перед ребенком на корточки, не заботясь о том, что на нем лишь кусок ткани, который слабо держался на поясе. Исаак испуганно зажмурил глаза, чтобы ничего не видеть. Может быть, если он закроет глаза, то проблема исчезнет сама собой, а все это окажется страшным сном?       — Правда? А где твой Бог? — Рогатый нависал над малышом, насмехаясь над ним.       — Добро всегда побеждает зло! — Исаак выдавливал из себя фразы, которые всю жизнь вдалбливала ему мама. На самом деле, мальчик искренне верил в них, разве может быть иначе?       Неожиданно огромная рука оторвала его от земли, отчего ребенок хотел закричать вновь, но лишь продолжил тихо плакать, вцепившись в волосатый палец. Когда Сатана успел стать таким огромным, что он помещался в его ладонь?       — Добро и зло — это относительные понятия, друг мой. Ты появляешься в подземельях каждую ночь, иногда ты добираешься до меня. Я чаще открываю тебе двери Ада, чем Бог открывает тебе двери собора, — огромный глаз Дьявола возник прямо возле его маленького личика. Мальчишка вздрогнул, начиная дрожать всем телом. Такие глаза умеют стрелять лазером, он мог умереть в любую секунду.       Рогатый говорил правду. Почему-то здесь Бог не хотел принимать его, попросту не открывая перед ним двери.       — Мама говорит, что я проклят, поэтому она должна убить меня, — почти шепотом выдавил он, с надеждой взглянув в огромный красный глаз.       — Неизвестно, кто из нас двоих проклят. Ты появляешься здесь то в образе Евы, то надеваешь парик, перевоплощаясь в Магдалену. Знаешь ли, я скучаю по ним, — это признание было очень неожиданным, как и то, что Дьявол резко уменьшился в размерах, поэтому мальчик был опущен на землю.       — Ева была супругой Адама, ты не можешь скучать по ней, — почти обиженно выдавил малыш, скрещивая маленькие ручки на груди.       Собеседник устало покачал головой, потирая выжженное перевернутое распятье на своем лбу.       — Она вкусила запретный плод. Ева. На вкус она была, как зеленое яблоко, — кажется, Сатана сегодня находился в странном состоянии меланхолии, поэтому не был настроен на битву, предпочитая погружаться в воспоминания.       — Это значит, что ты съел её? — испуганно пробормотал мальчик, задирая голову, чтобы лучше видеть лицо Сатаны.       Поправляя ткань на бедрах, он вновь зловеще рассмеялся, на секунду зажмурив глаза.       — Не совсем. Если ты еще раз явишься сюда в этом парике, то я съем тебя, — костлявый мохнатый палец погрозил ему, а рот растянулся в отвратительной усмешке.       Кровавые слезы вновь потекли у мальчика по щекам. Что он собирался с ним сделать? Понимание этого было неподвластно ребенку.       Очнувшись от приятных воспоминаний о милом личике Евы, Дьявол вздохнул, глядя на измученное и заплаканное дитя.       — Знаешь, малыш, ты сегодня не вовремя. Если доберешься до Ада в следующий раз, то я дам тебе бой, — костлявые пальцы щелкнули и в комнате возник огромный золотой сундук.       Исаак, не веря своим глазам, смотрел то на сундук, то на Сатану, который сжимал в руке парик. Подойдя к мальчику, он криво нахлобучил белокурые волосы ему на голову, а затем склонился, оставляя ледяной отпечаток губ на его лбу.       Очертания комнаты стали зыбкими. Детский вскрик оборвался, не успев прозвучать. Проснувшись на следующее утро в своей постели, Исаак обнаружил на своем лбу ожог в виде перевернутого креста. Мать решила, что он проклят.       Дежавю.