Что же будет дальше?

Кристина выбежала из огромного здания. И куда теперь? Да не так уж и важно, если честно. Слезы обжигают глаза. Не так сильно, как внутри самой девушки разжигается пламя. Оно состоит только из душевных страданий. С одной стороны, может, она, правда, заслужила это все? Правда, есть наверху Тот, кто теперь просто обязан наказать элитную шалаву и с этим нужно просто смириться? А с другой стороны, может, хватит это терпеть? Сколько уже можно плакать из-за этого Измайлова, черт его дери?! Сколько можно плакать вообще?.. Оглядевшись сквозь пелену слез, Кристина выбирает только один путь. Тут неподалеку есть верное решение, которое точно поможет девушке справиться со всеми трудностями. До него еще чуть-чуть… Все ли она сделает правильно? Это выглядит, скорее, как трусость. Но что делать, когда любимый человек точно не простит тебя? Никогда не простит. И возненавидит. А потом пойдет искать утешение к другой. И найдет его, позабыв о той, которой «дал слово». Это вообще, блядь, честно? Честно так поступать с девушкой, чьи чувства так чисты и откровенны по отношению к тебе? К черту. Кристина понимает, что была не права. Кристина признает свою вину. А что еще могло забрести ей в голову, когда его удостоверение было в ее руках? В руках той самой девушки, к которой вдруг воспылал Гриша совсем недавно. Дураку понятно, что его чувства не могли так быстро угаснуть к ней. Как и чувства Алены. Они же друзья с института, нет? А как Кристина вообще умудрилась познакомиться с полицейским? Хороший такой тандем получался. Шалава и мент с Рублевки. Прямо Чип и Дейл. Кристина снова пытается обмануть себя. Будто она не замечала этой искры между двумя. Хах. Сама же и помогала Грише связаться с Аленой, когда тот развел ее с мужем. Кристина одной из первых предложила свое дружеское плечо блондинке. Просто Кристина не знала, что на плечи друзей тоже срут, как насрали бы мимолетом пролетающие голуби. Так, случайно, даже не заметив толком этого пятна на тебе. Даже не извинившись. Здесь нет вины Алены. Она не имела понятия, что Гриша и Кристина живут вместе. Что уж там, она вряд ли догадывалась о симпатии Кристины к Грише, несмотря на все эти вопросы из разряда «как у подруги». Так, кого же винить? Гришу? Он доказал свою невиновность. Он психанул. Он ясно дал понять, что у Кристины есть только один выход. Только Кристина поняла это немного по-другому. Да, она признала свою вину. Но с этим трудно жить, оказывается, когда ты виновата. Ведь все могло быть иначе. Кристина могла проводить эту ночь в объятиях самого любимого человека, укрываясь одним одеялом с ним. Она могла бы научиться готовить хоть омлет ради него. Ради него, вообще, Кристина была готова на все. Даже на то, чтобы поладить с его любимой сестренкой. Тот еще демон. По сравнению с ней, Гриша был ангелом. Хотя… для Кристины он и так был ангелом, что уж там. Он мог поднять настроение с полного нуля, даже, когда оно уходило в минус. Он всегда соглашался приехать, даже если ему было очень сложно. Даже когда он был очень уставшим. Он согласился трахнуть ее, как подругу. Гриша всегда был особенным. У него даже имя было каким-то необычным. Он сам был таким необычным… И Кристина потеряла его. И остается только одно. Остается дойти до этого гребаного моста, где он, будь он проклят, и спрыгнуть. Да, по-детски. Да, глупо. А как дальше быть? Что же будет дальше? В лучшем случае, Гриша начнет здороваться. Как бы невзначай, спросит, как дела. Но к чему это притворство? Нет. Гриша не станет притворяться. Ему хватало этих приторно сладких отношений. Он точно не станет более терпеть Кристину. Слепому видно, что у Гриши в сердце только одно имя. И оно из пяти букв. А л е н а. Скромная. Добрая. Милая. А как бы она поступила на месте Крис? Чтобы она сделала, обвинив Гришу в измене, которой не было? Он бы простил ее сразу же? Скорее всего, да. Так и есть. Ведь у Алены особое место в его сердце. Черт. Вот и мост. Четыре часа утра. Скоро рассвет. Выхода нет. Дороги пустые. Кругом безлюдно. Лишь холодный ветер в который раз ударяет по заплаканному лицу. Пусть бьет. Напоследок было бы хорошо насладиться всем, что дает жизнь. По максимуму раствориться в ветре, заслушаться пением птиц с утра, закрывая глаза, на миг представить себе море, которое она так и не увидела. С белыми чайками. Море, которое Гриша обещал ей показать. Пляж с песчаным берегом, по которому можно бежать босиком, играя в догонялки. И сдаться без боя ему. Чтобы он взял тебя в свой плен, применив свое главное оружие — поцелуи в шею. Крис могла отдать все за горячее дыхание. За его горячее дыхание. Чтобы они вот так вот стояли вместе. Гриша обнимал ее сзади, прижимая к себе, и шептал нежности в ухо. И пусть он бы представлял себе Алену или еще кого-нибудь. В нем такой актер погибает. Он бы мог сыграть Гамлета, например. Гриша рассказывал, что очень любил литературу в школе. Мама часто читала ему Шекспира в детстве… Хватит. Надо посмотреть в глаза пугающей, отвратительной реальности. Кристина стоит одна на краю моста и хочет спрыгнуть вниз. И больше нет ничего. Нужно просто сделать один шаг. Трусость? Или нет? Что же будет дальше? Новая жизнь? Смерть? Ад? Что? Можно легко проверить, лишь шагнув вперед. Но у Кристины опять не хватает смелости, как несколько часов назад. Гребаная трусиха. Пора покончить с этим. Хватит жалеть себя! Прыгай! Кристина отпускает одну руку. Расстояние большое. Лететь долго. Хотя, говорят, это даже не чувствуется. Ты просто летишь. Успеваешь лишь подумать о чем-то самом сокровенном. Прыгай! — Крис! Твою мать! — едва Кристина начинает держаться одной рукой, она словно слышит голос Гриши у себя в голове. Но нет. Этот голос реален. Гриша стоит позади самоубийцы. Медленно двигается в ее сторону. Кристина дрожит от страха. Или от холода. Непонятно. — Гриша, я не могу, — из ее глаз снова льются слезы. Они проходят по щекам черными от туши дорожками. Она прекрасно знает, чего хочет. Моря с ним. Но к чему это притворство? — Крис, дорогая… — Гриша пытается найти хоть одно слово, но не может. Он обескуражен. Напуган. Настолько, что бросил свой «Jaguar» прямо на дороге. — Ну, сейчас я приду к тебе, но что изменится? Ты не перестанешь любить Алену. Мне не нужно твое одолжение, Гриша, — выговаривается Кристина, чувствуя дрожь в голосе и подступающий град слез. Однако, Измайлов не пытается ей что-то сказать в ответ. Он подходит ближе. Тянет руки к Кристине. Брюнетка перелезает обратно, чуть не поскользнувшись у самого края. И тогда она впервые, кажется, видит, как от страха темнеют светло-голубые глаза, четко смотрящие на нее. Кристина впервые чувствует его горячие руки такими обжигающими, а беспокойство настоящим. Гриша больше не делает одолжений. Как Крис и попросила. — Ну ты и дурочка у меня, — Гриша вытирает дорожки слез с глаз Кристины. Снова прижимает ее к себе. Не спешит сажать в машину. Сперва он заключает ее в свои крепкие, надежные объятия, выбраться из которых Кристина не может. Да и не хочет. Ей тепло. Ей хорошо. И она чувствует бешеные импульсы со стороны Измайлова. — Что дальше будет, Гриша? — шепчет Крис, утыкаясь в его плечо. Григорий немного хмурится, прежде чем ответить на вопрос. — Ну, больше я ксиву в трусах носить точно не буду… — Гриша! — восклицает Кристина и смеется, подхватывая смех своего возлюбленного…