Не дай ему уйти

      Всю последующую седмицу старший класс кипел, бурлил и плевался паром. Мьяда и Эдис, которые за два предыдущих года никогда не ссорились, на этот раз разругались так, что три дня не разговаривали. Корисара дулась на всех, потому что её альтмерских взглядов на музыку никто не разделял. За Гейлира таки подрались, и теперь Сарнир и Берг красовались: первый – подбитым глазом, второй – распухшим носом. Гейлир посмотрел на них с опаской, сказал: «Да ну вас, ребята, я себя неловко чувствую, когда за меня мужики морды бьют» и ушёл к Арнульву. К ним попробовала сунуться Мьяда, но они не смогли определиться с темой: Арнульв хотел играть военный марш, а Мьяда – любовную сонату. К концу третьего дня нарисовалась вторая тройка – Варний кое-как нашёл общий язык с Петреей, а потом к ним присоединился Ромилий. Ещё через день к Арнульву с Гейлиром прибился Хвита, решив принести своё желание играть на лютне в жертву хорошей компании. Накал страстей между не поделенными усилился.       К морндасу Эдис и Мьяда при активном посредничестве Ливии всё же помирились, сошлись на том, что будут сочинять любовную элегию, и позвали к себе Корисару. Следующие два часа Ливия выслушивала их споры, кто на чём играет и в каком стиле будут сочинять, и сдерживала, чтобы споры не переходили в ссоры. Когда через два часа самые острые углы были сглажены, все вздохнули с облегчением.       – А Тальсгару, – вдруг хихикнула Мьяда, доставая бутылку вина, чтобы выпить за примирение, – достались Плавтий и Осбурх.       Ещё оставались, конечно, Сарнир, Берг и Бьорн, но и коню было понятно, что они предпочтут объединиться между собой, чем играть с Тальсгаром, Плавтием или Осбурх.       – И поделом ему, – Эдис протянула ей штопор.       – А ему, наверно, так даже лучше, – Ливия выставила на тумбочке кружки. – Он всё сочинит, а они только сыграют.       – Осбурх и Плавтия ещё нужно заставить играть, – Корисара села на кровать Ливии. – Плавтия ещё куда ни шло, а Осбурх пока десять раз не пнёшь, она не почешется.       – Вот пусть Тальсгар и пинает, – Мьяда разлила вино по кружкам и провозгласила: – За примирение и плодотворное творчество.       Девушки поддержали тост и чокнулись.       Индивидуальное занятие с мастером Спинолой сегодня было поставлено на пять часов вечера, и долго они не засиделись. Ливия проиграла наставнику отрывок из экзаменационной хоральной прелюдии, он сделал несколько замечаний по технике исполнения, Ливия сыграла ещё раз, стараясь учесть все замечания, потом они разобрали следующий отрывок, подобрали аппликатуру, а когда Ливия собиралась уходить, мастер Спинола придержал её:       – Ливия, – он пригладил усы, – могу ли я полюбопытствовать, почему ты решила работать над балладой с Плавтием?       Она недоумённо уставилась на него:       – Почему вы решили, мастер, что я работаю с ним?       Теперь пришла очередь мастера Спинолы удивляться:       – У мастера Виармо в кабинете лежит лист, куда ученики вписывают, кто с кем работает и над какой темой. И там написано, что ты в паре с Плавтием.       Ливия потрясла головой:       – Он предлагал работать вместе, но я отказалась. Вы, наверно, перепутали.       – Ты с кем в паре?       – Ни с кем, одна. Я так и записала. Мастер, можно мне посмотреть тот лист?       – Разумеется, пойдём, а то я уже сам засомневался.       На подходе к кабинету мастера Виармо они услышали звуки музыки – низкой, тягучей, словно бы пески, перекатывающиеся в пустыне под ветром. Инструмент звучал как-то гортанно, как голоса хаммерфельцев, и было в музыке что-то… что-то вечное. Как тысячи лет назад шли караваны сквозь пески Алик’ра и им светили звёзды, так и сейчас идут сквозь пески Алик’ра караваны и светят им звёзды…       – Это Дивад играет, – тихо сказала Ливия, робея от мысли, что сейчас увидит его.       Музыка прервалась, послышался негромкий, что-то объясняющий голос мастера Виармо, и мастер Спинола воспользовался паузой и постучал в дверь. Ливия силой воли согнала с лица глупую улыбку.       – Войдите, – пригласил их мастер Виармо.       Мастер Спинола заглянул в кабинет, поздоровался, вежливо извинился за вторжение, вошёл и пригласил зайти Ливию. Дивад, сидевший на стуле с ребабом на коленях, опустил смычок и улыбнулся ей. Ливия потупила глаза, рассматривая собственные сандалии.       – Мы ненадолго, – объяснил мастер Спинола. – Только взглянуть на список.       Тот лежал на столике у входа. Ливия взяла его, пробежалась глазами по именам ребят и неверяще уставилась на строчку, где было написано, что они с Плавтием в паре пишут балладу о захвате талморцами Коррола. А строчка, где она вписала себя и свою тему про падение Танета, вычеркнута.       – Чушь! – Ливия подняла глаза на мастера Спинолу. – Я первый раз это вижу!       – Мастер Виармо, – тот повернулся к главе Коллегии, – кто делал запись, что Плавтий и Ливия вместе работают над балладой?       – Плавтий, – не задумываясь, ответил он. – Вчера он подходил ко мне и сказал, что договорился с Ливией о совместной работе.       – Не было такого! – возмутилась Ливия, чувствуя нарастающую злость.       – Я удивился вашему решению, – признался мастер Виармо, – но подумал, что имела место сделка.       – Он предлагал, – не стала секретничать Ливия, – но сумму, совершенно недостаточную для того, чтобы терпеть его целый семестр.       – Один золотой, – Дивад даже не пытался скрывать удовольствие непонятно чему.       – Последняя цифра была пять золотых, – уточнила Ливия. – Я сказала, что меньше чем за сотню возиться с ним не намерена. И больше он ко мне не подходил. И вот это, – она кивнула головой на лист, который до сих пор держала в руках, – я вижу первый раз!       – Дивад, – попросил мастер Виармо, – будьте добры, позовите сюда Плавтия.       Дивад отставил ребаб, встал и молча ушёл. Вид у него был почему-то довольный.       Вернулись они быстро. Судя по всему, Дивад не сказал Плавтию, зачем его вызывают, потому что как только тот переступил порог кабинета и увидел Ливию, настроенную явно не благожелательно, и лист в руках мастера Спинолы, он заметно стушевался и сделал попытку сдать назад. Дивад демонстративно закрыл дверь и отошёл.       – Скажи мне, – недобро подступила к Плавтию Ливия, – когда мы с тобой успели договориться, что будем вместе сочинять балладу?       – Ливия, – заюлил он, – солнышко моё…       – Когда? – она сделала ещё шаг к нему.       – Ну не умею я писать стихи, а вместе у нас получится…       – Я спрашиваю, – она с трудом сдерживала злость, – когда мы успели договориться?       – Послушай, – простонал он, – ну сотня золотых – это много…       Ливия подошла к нему и, уже не сдерживаясь, со всей силы дала ему кулаком по лицу. Плавтий дёрнулся, отступил назад и попытался закрыться руками. Ливия снова шагнула к нему, но в это время кто-то перехватил её сзади и оттащил назад.       – Тише, тише, – Дивад прижал её к себе. – Хватит пока с него.       Она перевела дыхание. На губах у Плавтия проступила кровь.       – Плавтий, – голос мастера Виармо был непривычно холоден, – вы действительно записали Ливию себе в пару без её ведома?       – Я думал её уговорить…       – Я повторяю вопрос: вы действительно записали Ливию себе в пару без её ведома?       – Да, мастер, – окончательно сник Плавтий.       – Зачем вы это сделали?       – Я хотел с ней работать, а она отказывалась… – он жалобно посмотрел на главу Коллегии.       – И?       – Я подумал, что когда вы утвердите темы, ей деваться будет некуда, – он вжал голову в плечи.       Ливия дёрнулась к нему с намерением продолжить избиение. Не держи её крепко Дивад, одними разбитыми губами дело бы не ограничилось.       Мастер Виармо некоторое время смотрел на него непривычно холодным взглядом, от которого он сжимался всё больше и больше, затем спокойно произнёс:       – Дивад, Ливия, я прошу вас покинуть кабинет. Мастер Спинола, вы останьтесь.       – Конечно, мастер Виармо, – добродушно согласился мастер Спинола. – Мне вот только интересно, Дивад, чему вы так довольны, словно кот, нализавшийся хозяйской сметаны?       – Мастер Спинола, – широко улыбнулся Дивад, – я об этом мечтал со вчерашнего дня.       – О чём именно? – уточнил он. – Пообнимать Ливию?       Повисла пауза. Ливия только сейчас осознала, что Дивад по-прежнему стоит у неё за спиной и крепко прижимает к себе. Дивад, похоже, тоже.       – Нет, – смутился он, поспешно разжимая руки и отступая на шаг. – Дать Плавтию в зубы.       – Хотите сказать, что вы знали о его махинации?       – Нет, – посерьёзнел Дивад, – я думал, что он её уговорил. Но в зубы дать хотел.       Когда они вышли в коридор и отошли от кабинета на десяток шагов, Ливия глянула на Дивада:       – Ты знал, что он записал меня к себе в пару?       – Да. Я вчера заходил к мастеру Виармо и видел список. Но мне и в голову не пришло, что ты можешь об этом не знать.       Ливия зло сжала зубы, пожалев, что не добавила Плавтию, когда они выходили из кабинета.       А недалеко от лестницы, ведущей в общежитие, им встретился Ураг со стопкой книг. Он хмуро смерил взглядом одноклассников.       – Ты за Ливией посматривай, – буркнул он приятелю, – он уже и про неё вспомнил. Гляди, сопрёт.       И пошёл дальше. Дивад закатил глаза.       – Кто? – не поняла Ливия.       – Тальсгар. Ему достались в напарники Плавтий и Осбурх, а он с ними не хочет.       – Мне казалось, ему наоборот лучше с ними: он всё сочинит, а они только сыграют.       – Они не сыграют так хорошо, как ему хочется. И он сейчас пытается поменяться с кем-нибудь, но сама понимаешь, ни с Плавтием, ни с Осбурх, ни с Тальсгаром никто работать не хочет. Он поругался, наверно, уже со всеми. Ко мне не приставал, потому что я ему в прошлом семестре жизнь подпортил, Ураг тоже его не устраивает, и про тебя до последнего не вспоминал. И вот вспомнил.       Ливия остановилась и стукнулась лбом об стену.       – Не переживай, – успокоил её Дивад, – я тебя не отдам. А если он начнёт настаивать, я ему объясню, что он не прав.       – В глаз? – невольно засмеялась Ливия.       – Могу в глаз, могу в зубы… Я по-всякому могу объяснять.