Любовь все преодолеет.
29 мая 2017 г. в 00:58
Она не забудет эту ночь никогда. Ночь, сопровождавшуюся бесконечными рыданиями, истошными криками, сбитыми в кровь костяшками.
И даже сейчас, когда её ручка, перебинтованная в области костяшек, крепко сжимающая губку, проводит по гладкой поверхности стола, она вспоминает его глаза, полные разочарования и обиды, его последние слова, с особой болью стучавшие в висках, свою злобу на саму себя. Перед глазами всплывает картинка её сегодняшнего появления в отеле, когда все вдруг резко замолчали, а в следующую секунду среди персонала прошлись перешептывания и лёгкие смешки.
Канаева встряхивает головой, отгоняя разрывающие душу воспоминая, а вместе с ними подступившие слезы.
Она стягивает желтые резиновые перчатки, обхватывает ручку ведра, бросая в него тряпку. Подходит к двери, ещё раз осматривает убранный номер, проверяя, все ли в порядке.
Удостоверившись в качестве выполненной работы, она выходит из люкса, закрыв за собой дверь.
Складывает инвентарь в тележку, не отходя от двери. Мимолетно смотрит в сторону, затем тут же возвращает взгляд, ставший в секунду испуганным. Она видит его, повернувшегося к ней спиной, разговаривающего со своей тётей. Галанова уходит, а он поворачивается и делает шаг навстречу к Даше, опустив голову в пол. Поднимает глаза и резко останавливается. Взгляды встречаются. Он уверенно шагает ей навстречу. Канаева делает резкий вдох и пятится назад, а затем быстро, как только можно, бежит в сторону лифта, наплевав на тележку.
Оказавшись у лифта, она нервно теребит подол формы, ожидая пока из кабинки выйдет толпа людей. Лифт опустошается, и Даша буквально влетает его, на ходу начиная яростно нажимать кнопку этого проклятого лифта. Но двери будто и не хотят торопиться закрыться. Через секунду в кабинку уверенно и решительно заходит Павел. Он сам нажимает на кнопку, и дверцы тут же закрываются. Канаева недоуменно смотрит на кнопочную панель и замечает, что с огромным усердием нажимала на кнопку, задерживающую закрытие створок. Она мысленно чертыхается, в который раз удостоверившись, какая она дура, и, слегка нахмурив брови, бросает взгляд на парня. Он стоит, облокотившись спиной на стену лифта, смотрит в пол, хотя сам исподлобья наблюдает за девушкой, его губы сжаты в тонкую полоску.
Они стоят по разным сторонам кабинки, не решаясь что-то сказать. В воздухе летает невероятное напряжение. Такое, что казалось можно было пропустить электрический ток.
Зачем они тогда две минуты назад играли в эти догонялки? Чтобы стоять и молчать? Глупо и по-детски.
Паша делает глубокий вдох.
— Привет. — начинает он.
Она вздрагивает, и тело словно пронзают тысячи осколков.
Канаева судорожно кивает головой.
— Привет.
Она отвечает. Но голоса почему-то неслышно. Он вдруг пропадает, поэтому выходит лишь шевеление губами. Но Паша замечает это.
Снова молчание.
Вдруг лифт резко останавливается. Резкое движение пододвигает их ближе к друг другу. Ладони обоих крепко сжимают поручень, и пальцы друг друга на секунду соприкасаются, но Канаева тут же одергивает руку.
Лифт снова дергается, и Даша, не имев опоры, так как убрала руку с перилы, пошатывается, но сильная мужская рука подхватывает её за локоть.
— Осторожнее.
Она кивает в знак благодарности, но не смотря ему в глаза.
Кабинка лифта повисла где-то между вторым и третьим этажом.
— Поговорим? Нам нужно. Даже техника это понимает.
Говорит это с лёгкой хрипотой, стараясь пошутить, но выходит неуверенно, совершенно не свойственно ему.
— О чем?
Такой глупый вопрос.
— Мне кажется, ты вчера уже сказал все. — говорит язвительно, хочет уколоть побольнее, как он вчера её.
И ей удаётся это. Он хмурит брови и отводит взгляд в сторону.
Она видит, что ему неловко. И ей становится вдруг снова стыдно. За саму себя и за свои слова.
Она отходит к дверцам, встаёт к нему спиной. Чувствует его шаги. Через секунду ощущает его дыхание в области шеи.
— Даш. — очень тихо. — Даш, прости меня. Когда я узнал, что это был Никита… Всё… Всё будто рухнуло. Я был готов принять кого угодно, только не его. — говорит сбивчиво, запинаясь. — Ещё тогда, на конкурсе, ваш танец и… — останавливается и закатывает глаза. Не хочет даже вспоминать об этом. Неприятно.
Канаева хмурит брови. Он до сих пор помнит о той вечеринке.
— Я сам тысячу раз был виноват перед тобой. И эта Кристина, и другие. Я не знаю, что испытывала ты, но я, когда узнал, что ты с ним… Мне было больно. Очень.
Она прикрывает глаза, слегка морщит нос. Опять начинается. Снова это покалывание в уголках глаз и тугой узел в горле.
Даша медленно поворачивается к нему и заглядывает прямо в глаза.
— Паш, я сама… — начинает она, проводя ладонью по лбу, убирая выбившую из высокого пучка прядь волос.
Он не даёт ей договорить, а перехватывает её кисть, хмуря брови.
— Что с рукой?
Его прикосновение вызывает табун мурашек по всему телу.
— А? Неважно. — отмахивается она.
Смотрит на него, и губы сами расплываются в лёгкой улыбке.
Он осторожно вертит её ручку, внимательно изучая перебинтованное место. Старается делать это заботливо, но выходит как-то смешно.
— Хватит. — со смешком в голосе произносит она и убирает руку, заводя её себе да спину.
Он смотрит ей прямо в глаза.
— Паш, я тоже очень виновата, нужно было сказать тебе, и…
— Эй! Вы как там?
Голос сверху. Никита. Как всегда появился «очень вовремя».
Паша раздраженно закатывает глаза, убирая руки в карманы.
— Однажды я убью его. — с усмешкой говорит он.
Она чуть заметно приподнимает уголки рта, слегка улыбаясь.
— Было супер. — кричит Павел. — Пока ты не приперся. — так же громко добавляет он, смотря вверх, а затем возвращая взгляд на Дашу.
— Вы можете там хоть до вечера сидеть, мне, собственно, все равно. — со смешком говорит Дягилев. — Но гости не довольны. Сейчас вытащат вас.
— Иди уже! — с плохо скрываемой злобой кричит Паша и снова обращается к горничной.
— Так что, простишь? — он, чуть улыбаясь, заглядывает ей в глаза.
Она отвечает ему улыбкой.
— А ты меня?
Он усмехается и подходит ближе.
— Да. А ты? — снова задает вопрос.
— Уже простила.
Он берет её за руку, тянется к ней, она привстает на цыпочках, и они сливаются в нежном долгом поцелуе. Отстраняются и соприкасаются лбами, прикрыв глаза и наслаждаясь моментом. Улыбаются друг другу. Открыто и по-настоящему.
И все обиды уходят на второй план.
Не зря говорят, что любовь все преодолеет.
Примечания:
Я изложила позитивный и счастливый исход события,произошедшего в 10 серии. Примирение случилось.
Но, конечно, в сериале не будет так. Ибо эти люди любят потрепать нервы.
P.S. Прям прет меня что-то на драбблы. Написала 3 штуки за одну ночь. В запасе ещё один.
Коротко о том, как на Настю подействовала 10 серия:)