***
Длинные блондинистые волосы развевались на ветру, а серые глаза стреляли туда-сюда беспокойным огоньком. Девушка совсем побледнела, и ее кожа стала куда более белоснежной. Место было достаточно многолюдным, чтобы растеряться, а время ранним — около восьми часов утра. Наверное, именно поэтому она казалась чересчур маленькой и хрупкой. Она сидела на скамейке в парке с понурым лицом, опустив свой непонимающий взгляд на тротуар, и в ее голове вихрем проносились мысли о былом. Мысли о том человеке, которого она до беспамятства любила. Семь месяцев. Семь месяцев прошло с того момента, когда он поднял ее на ноги и сделал морально сильной. Все это время они наслаждались друг другом и самой жизнью. И сколько они засыпали и просыпались в одной постели в теплых объятиях, молча гуляли и вместе завороженно смотрели на небо, полное звезд или облаков. Иногда слова были излишними, и хватало лишь влюбленных взглядов или нежных прикосновений. Они давали друг другу пустые обещания о нескончаемой любви и приключениях... Но всему однажды приходит конец. Всё пошло прахом по воле одной девушки, которая решила завладеть сердцем этого молодого человека. Она не думала о других, не думала о последствиях и о том, что может разрушить чьи-то отношения. Ей хотелось любви, мимолётной страсти, и она была готова на всё, чтобы добиться своего. Воплотив свои планы в реальность, девушка ликовала. Маленькие бесята танцевали в её наглых и хитрых карих глазах. Парень оказался слаб и немощен перед её ведьмовскими чарами. Он оказался совсем не тем, за кого себя выдавал. Достаточно было пухлых приоткрытых губ и лестных слов, чтобы захватить его полностью. Это была мимолётная случайная связь, которая смогла породить мнимые, но сильные чувства. Её взгляд действовал как приворот, и тяжело было оторваться. И он ушёл. Ушёл навсегда, даже не объяснив причины. Боль стрелой пронзила сердце. Доверие накрылось пеленой злобы и разочарования. Это был удар в спину. Это был удар, разрушающий чувства.***
Взгляд девушки толком ничего не выражал, даже недовольства. Дело было не только в том, что ее бросил молодой человек, а в том, сколько раз ее предавали. Она была подобна тому маленькому, нежному, беззащитному и бездомному щенку, лежавшему сейчас недалеко от нее, около скамейки; брошенному без лишних вопросов буквально потому, что его время истекло. Живая игрушка потеряла смысл, и ее выкинули, будто мертвого. На данный момент он все-таки стал мертв, однако не физически — морально. Он тоже мог чувствовать и проявлять эмоции, словно безотрадно сидящая дама около него. Щенок был австрийским короткошерстным пинчером черно-подпалого окраса. На его груди красовалось небольшое белое пятно, а на голове грушевидной формы стояли высокие уши-треугольники. Глаза были темными-темными, но очень притягательными. Однако, по-видимому, привлекательность щенка никак не повлияла на его нынешнюю судьбу. Сердце мадемуазель не подпрыгивало, не стучало бешено и ликующе как раньше, когда все было хорошо, и ей не было открыто едкое чувство несчастья и одиночества. Снисходительно относиться к этому невозможно, ибо негативные эмоции каждый раз победно одерживали верх над человеком. Сердце-таки прокалывалось острейшей иглой, а в голове был какой-то колокол, постукивавший и звеневший своим язычком так настойчиво и дьявольски, что, казалось, эту боль и не опишешь... Кровь, можно подумать, просто-напросто застыла в венах. Сентиментальность постепенно угасала, как и сама девушка. Она категорически ничего не хотела, ажно сладости или, например, своей любимой сладкой ваты, которую продавал забавный общительный торговец. Ее тошнило, прорывало от добротной улыбки или ухмылки, от милостивых и сверкающих шальным либо благодушным огоньком глаз. Сразу появлялись дурные мысли о лицемерии, хотя, может, которого на самом деле и не было. Душевные порывы были всего-то сломаны, словно кости. Звонко сломанные человеческие кости. Ощущения что в одном, что в другом случае казались одинаковыми. Она решила оторвать взгляд от уже нудной земли и внезапно заметила бедного щенка, что так беспомощно, свернувшись калачиком, вздрагивал от могучего холода. Дама разглядывала его, напридумав до жути грустный сюжет, и вследствие наградила его понимающим глубоким взором. Недавно появившиеся теплые лучи освещали щенка, почтив его «непризнанным ангелом». Он так жалко выглядел на фоне событий, что чрезмерно сильно хотелось его взять на руки и прижать к груди, ласково гладить и играться с ним и — самое главное — подобрать и ни в коем случае не отпускать... Отдав себе отчет, что едва ли все не подходило к тупику, взмокшая девушка неохотно встала со своего места, аккуратно взяла на руки замерзшее маленькое животное и вновь вернулась к предыдущему местоположению. — Почему тебя обязательно должны предать?.. — безысходно осведомлялась она, взаимно сковываясь льдом. Сначала щенок недоверчиво посмотрел на нее, а затем лишь проскулил и прижался к ней сильнее. — Молчишь? — толерантно усмехнулась дама. — Вот и я не знаю... Она гладила его, а зверек умильно закрыл глаза. — Мы будем жить вместе, хорошо, малыш?